— Яр, ты себя слышишь?!
— …увеличу гонорар. Вдвое? Втрое? Хватит, чтоб ты не сходила с ума от страха стать зависимой от меня?! — почти орет.
Вздыхаю, считаю до десяти, выдыхаю. Он взвинчен. Нервничает из-за предстоящего боя. Поэтому так себя ведет.
— Яр, я не схожу с ума от страха стать зависимой от тебя или от кого бы то ни было другого. У меня есть работа. Любимая работа. В которой я добилась немалого успеха. Сама, Яр. Без чьей-либо помощи.
— Так продолжай ее делать. Или быть персональным юристом у чемпиона смешанных единоборств для тебя недостаточно круто? А, да, я ж забыл — ты презираешь бойцов. А футболисты как? Нравятся?
Обхожу его, беру паспорт, авиабилеты, кладу их в рюкзак. Руки дрожат, сердце колотится. Я таким его впервые вижу. Он пугает меня и злит. Причиняет боль.
— Яр, знаешь, что? Если ты хочешь рядом с собой просто девочку чемпиона Ягуара, то стоит обратить внимание на одну из своих юных копипастных фанаток. Я — адвокат Катерина Брик, партнер конторы «Владченко и партнеры», будущий генеральный директор компании «Брик» и только потом твоя девушка. Если тебя это не устраивает, то, когда приеду, отдам ключи. Подумай об этом.
И, набросив на плечо рюкзак и взяв в руки чемодан, вылетаю из комнаты. Слышу, как в стену врезается кулак, слышу поток брани.
Спускаюсь по ступенькам и, стараясь не разреветься, выхожу за дверь.
Глава 31
Ночь уже по-осеннему холодная. Накрапывает дождь, ветер пробирает до костей. Хотя, может это только кажется из-за того, как сильно меня колотит. В голове полнейшая каша. Подсознание мечется в панике. Обида каленым железом обжигает внутренности.
Но я не плачу. Ни в такси, ни в аэропорту. Пялюсь на экран смартфона в надежде, что сейчас он зазвонит и на экране появится наше фото. И Яр извинится, и…
Но не поступает ни звонка, ни даже сообщения…
Прохожу регистрацию, паспортный контроль… Вот я уже в самолете. Бизнес-класс практически пуст. Стюардесса приносит мне горячий латте, какую-то еду. Осиливаю только кофе, кусок в горло не лезет. Стараюсь как-то обдумать случившееся. Плачу.
Я серьезно сказала ему, что готова расстаться? Правда? И из-за чего? Просто потому, что ему не понравился мой отъезд по работе. Он ревнует, это ясно. Причин такому нет, но кого и когда это останавливало? Как ему объяснить, что переживать не о чем?
Яр меня любит. Поэтому и ведет себя так. А я повела себя как идиотка. Зачем эти все ультиматумы еще и перед боем…
Но, что если мы не найдем компромисс? Что если такое будет каждый раз? Мы так расстанемся рано или поздно. Он просто найдет себе менее «проблемную» девушку. Уж кого-кого, а таких вокруг Яра полно. Только пальцем помани и выстроится очередь. А я что? Останусь с любимой работой и со своим «продвинутым» именем и достижениями! Классно. Просто супер.
Ну уж нет. Приземлюсь и сразу позвоню ему и скажу, что согласна работать только с ним. А насчет «Брика»… В конце концов, у папы есть Игорь. Поскольку компанию они строили с его отцом, то тот по сути такой же наследник, как и я. И в делах разбирается лучше. Поэтому всем будет хорошо, если управлять компанией будет он. Папа поймет. Он ведь тоже когда-то пошел за любовью. Разрушил ради этого семью, что уж говорить о работе.
От того, чтоб не придумать для Михи — моего клиента — какую-то отмазку и не купить сразу же по приземлении билет на обратный рейс меня спасают остатки не расплавившегося в эйфории от найденного выхода совести и благоразумия.
Вильнюс встречает ясным небом и жизнерадостным солнцем. Хоть расцвело только что, а уже совсем тепло. По-летнему. Набираю Яра. Не берет. Пишу Михе, что прилетела.
Меня встречает его водитель, отвозит в отель. До встречи остается пара часов. Наскоро принимаю душ, прячу следы бессонной ночи и слез макияжем, делаю укладку. Светло-серый брючный костюм с нежно-голубым кроп-топом водолазкой, мокасины… Звездный адвокат Катерина Брик. С двадцати шести лет партнер конторы «Владченко и партнеры». Тех, кому удавалось стать партнером до тридцати пяти лет десяток-два. Тех, кто до тридцати пяти работал с клиентами вроде моих — единицы.
Улыбнувшись своему отражению, медленно выхожу из номера. В такси пишу папе, что улетела в Вильнюс по делам и вернусь завтра утром. Снова звоню Яру и он снова не отвечает. Когда собираюсь написать сообщение, такси тормозит у бизнес-центра. Выхожу. Ныряю в пахнущее дорогим освежителем нутро стильного здания и оказываюсь вне зоны доступа на семь часов. Именно столько занимают переговоры с двумя лысеющими дядечками, упакованными в костюмы от Armani. Уже через два часа слегка пренебрежительные взгляды их одинаково блеклых глаз становятся напряженными, через четыре в них мелькает паника, а через шесть они уже начинают, скрепя сердцем, соглашаться на мои условия. И вот, семь часов спустя, Миха остается со страховкой и контрактом.
Покупаю суши, шампанское и еду в больницу.
Побледневший и помрачневший Миха полулежит в койке на растяжке и листает что-то в смартфоне. При виде меня осунувшееся лицо парня озаряется широкой белозубой улыбкой, в карих глазах появляется блеск.
— Привезла тебе контракт, страховку, суши и шампанское, — говорю с порога.
— Да?
— Ага!
— Ты моя королева, — парень раскрывает объятия.
Сгружаю пакеты на столик и склоняюсь к нему. Поцелуй в щеку, точнее в краешек губ не слишком деловой, мускулистые руки задерживаются у меня на спине на несколько секунд дольше необходимого, но я не подаю виду. Знаю, границ этот парень не перейдет никогда.
— Не во мне дело, это они с ума посходили, — отмахиваюсь. — Требования полностью обоснованные…
— Ай, ты ж знаешь, я не по этой части. Мое вон мяч по полю гонять. Было…
Грустнеет.
— Что говорят врачи? — открываю коробки с суши.
— Месяца четыре, а то и полгода поля мне не видать. И как только я умудрился… Правильно те мудаки написали тогда…
— Те мудаки, Миш, заплатили тебе тридцать тысяч баксов компенсациями, — моими стараниями. — И нет, они не были правы. Фигня случается. Это всего лишь полгода. В худшем случае, Миш. Отдохни. Как будет можно, бери своих блондинок и езжайте на море. Родителей проведай. Находи возможности.
— Ты всегда так говоришь.
— А я не права? — придвигаю поднос, ставлю на него бокалы, суши, соус, кладу два набора палочек.
Бутылку отдаю Михе. Он ее вскрывает с громким хлопком и разливает шампанское.
— Да права, просто… Пока валяюсь здесь, возникает дебильное чувство, что это навсегда, и я не вернусь в форму… Забей, короче!
— Это все атмосфера, Мих. Она давит, поэтому в голову лезет всякая ерунда. Но время идет, скоро тебя выпишут. Дома будет проще. Ну и вспомни, что тебе двадцать пять лет, что ты здоров как бык и что твои самые крутые доктора не сомневаются в твоем скором возвращении на поле. Давай за это и выпьем.
