— Яр, что бы он ни говорил, не реагируй, ладно? — поворачиваюсь к мужчине.
Тот дергано кивает. Я нахожу на смартфоне значок диктофона, потом кладу его в карман разблокированным, распахиваю дверь и захожу внутрь.
Развалившись в папином кресле, Игорь говорит по телефону.
Он в папином кабинете! В его кресле, за его столом! С таким видом, словно все это — его!
— Катя…
— Удобно тебе в кресле моего отца, гнида?! — я слепну от гнева.
— О, да, прошу прощения, — встает из-за стола. — Нужно было взять документы из шкафчика, вот и присел. Скажи, как он себя чувствует?
В глаза смотрит, мерзавец. Открыто так, просительно. Сую руку в карман и включаю диктофон на смартфоне.
— Вышло ужасное недоразумение, Кать. Даже не знаю, с чего начать… Мне они не дают объясниться, хоть ты выслушай. Я понимаю, ты все еще сердита на меня за тот вечер.
Угу, сердита. За тот вечер, когда он Яру сказал, что я «натрахаюсь, натусуюсь, пойму, что Яр не впишется в мой мир и вернусь к нему». Мы с тех пор общались исключительно по делу, даже работала я обязательную неделю в отдельном кабинете, попросив в помощники Сергея — одного из акционеров. Сердита! А за то, что он предал моего отца, за то, что довел его до инфаркта, я бы… я бы убила его прямо сейчас, здесь, на этом месте!
— Ты уволен, Игорь. Положи документы, где взял. Вещи собери, пропуск сдай охране. У тебя есть полчаса на сборы. По истечению этого времени, если не уйдешь сам, тебя проводит охрана.
Лицо его меняется. На нем появляется незнакомое злое и жесткое выражение. Взгляд потемневших глаз исподлобья наполняется ненавистью. Так смотрят на врага. На злейшего врага. Впрочем, теперь так и есть. Теперь я и Игорь враги.
— Ты не можешь меня уволить, Катя.
— Я не могу, может мой отец. Действую я от его имени. У него пятьдесят два процента акций «Брика» и должность генерального директора. Что смотришь, не знал об этом?
— Ладно, я хочу увидеть приказ и статью…, — швыряет бумаги на стол.
— Увидишь, Кулагин. И приказ, и статью. И расследование обстоятельств при которых мой отец получил сердечный приступ. Его анализы крови, все экспертизы. Я все предоставлю в полном объеме по официальному запросу твоего адвоката в случае наличия причин для обвинения.
— Ты в своем уме вообще?! Этот отморозок что на тебе приемы отрабатывал? Какое обвинение?
Буквально чувствую, как напрягается Яр. Шагаю назад упираясь спиной в его грудь. Могла бы взяла за руку, но такой вот контакт единственное, что сейчас могу.
— Не нервничай так, пожалуйста. Я предоставила тебе всю информацию о своих дальнейших действиях, только и всего.
Он шагает почти вплотную. Сверлит злым взглядом сверху вниз, свой я не отвожу.
— Ты понятия не имеешь, что происходит и с кем ты связалась. Придет время и тебя никто не спасет. Ни папаша твой, ни цепной пес…
— Это угроза?
— Ты же у нас адвокат, сама решай, — огибает нас с Яром, нарочно задевая того плечом. Яр не шевелится.
— Двадцать пять минут осталось, Кулагин. Поторопись.
Когда дверь громко хлопает, выключаю диктофон и судорожно выдыхаю.
Глава 50
Ругаясь вполголоса, Яр обнимает меня со спины. Тяжелые руки крепко прижимают к его горячей груди, нежат, успокаивая. Я вся дрожу, так сильно, что не сразу получается даже вздохнуть нормально, не то что выдавить хоть слово. Господи, как? Возможно вообще настолько не знать человека, проведя с ним бок о бок столько лет? Он, Игорь, сказал все это не просто со зла. Это и правда угроза.
Яр усаживает меня на диван. Садится напротив на корточки, кладет теплые ладони на бедра.
— Нихрена он не сделает, понятно? Попробует, бошку оторву!
Склонившись, прячу лицо у него на плече, обхватываю руками за пояс под пальто. Дышу его запахом и стараюсь как-то успокоиться и окончательно уместить в голове то, что Игорь действительно самая настоящая сволочь и предатель и что он только что угрожал мне расправой.
Яр перемещается на диван и прижимается к моим губам легким и нежным поцелуем. Я понимаю, откуда у меня взялась вся эта бравада — из-за него, из-за присутствия этого мужчины рядом.
Секретарша приносит кофе. Я выбираюсь из рук Яра, подхожу к столу. Не сяду в папино кресло, не смогу просто. Опускаюсь в одно из тех, что возле сделанного буквой «Т» стола.
— Соедините меня с начальником охраны, потом с руководителем IT-отдела. Потом напечатайте приказ об увольнении Кулагина, — уточняю детали и отпускаю не сумевшую скрыть удивления девушку. Мини-атс звонит почти сразу. Распоряжаюсь, чтоб Кулагина обыскали на выходе — вдруг решит какие документы вынести и чтоб прямо сейчас поменяли все логины и пароли. Беру в руки, брошенные Игорем бумаги, просматриваю. Просто договор с новым поставщиком, ничего особенного. Игорь, как и все, не ожидал моего появления либо же уже что-то сделал? Запрашиваю движения по счетам компании. Выписка приходит сразу же. Странных переводов нет.
Сую руку в карман, достаю телефон. Под удивленным взглядом Яра задумчиво слушаю запись.
— И в чем прикол?
— Я намекнула, что вполне могу создать проблемы. Сфабриковать результаты экспертизы, например, — пожимаю плечами. Встаю, делаю несколько шагов по кабинету, — И сделала это так, что ко мне в случае, если придется использовать эту запись, вопросов не возникнет. Блеф чистой воды, но в стрессовой ситуации это не всегда сразу осознаешь и можешь сказать лишнее, что Игорь и сделал. Теперь, в случае чего, эта запись будет каким-никаким доказательством…
— Ничего не случится! — рявкает Яр. Подходит, заключает меня в объятия. — Даже не думай об этом.
— Я не думаю. Точнее, я не понимаю вообще, о чем думаю и к чему готовлюсь. Ощущение, что совершаю хаотичные необдуманные действия!
— Это не так! — Яр гладит меня по волосам. — Ты убрала его из компании, обезопасила ваши данные, все это правильно. Это мы, похоже, ошиблись. Недооценили тебя.
Яр облокачивает меня бедрами о стол. Наклоняется, опираясь руками по обе стороны от меня, словно отгораживая от всего. Несколько секунд медлит, словно обдумывает что-то. Штормовой взгляд скользит по моему лицу, обводит кабинет.
— Маме звонишь? — ощущение, словно говорит первое пришедшее на ум, чтоб заполнить паузу.
— Да.
Яр отходит, а я глубоко вздыхаю и нахожу в телефоне мамин номер.
*****
Провожу собрание акционеров, погружаюсь в текучку, отчеты и сметы. К вечеру голова гудит, как улей, но я довольна собой. Яр от меня не отходит, двое охранников постоянно маячат поблизости. Спрашивать о причинах нет смысла, ответом все равно будет словосочетание «меры предосторожности». В субботу утром в сети появляются весьма однозначные фотографии Кулагина с Ариной из клуба, статьи с соответствующими заголовками. Поднимаю всех «бойцов» по тревоге, и вся эта дрянь исчезает из сети, но не исчезает из жизни. Подавив желание найти Арину и повыдергивать ей волосы, еду с Яром в больницу. Папе лучше, это успокаивает. Я бы вообще, честно говоря, обрела одну из вариаций стабильного морального состояния, если бы не гадкое ощущение, что от меня что-то скрывают.
