С этим он явно опоздал – ко мне уже кто только не наведался, ну да ладно.
– Отлично! – Я уверенно шагнула в коридор. – Прячьте!
Дворецкому почему-то доверяла больше, чем всем прочим, включая Сольвейг.
– Но там же его высочество, – замялся бедняга, попавший промеж нескольких огней.
– А вы мне намекните, где можно спрятаться, и отправляйтесь встречать принца. Будет спрашивать обо мне, скажете, что не знаете, где леди ходит. Дом-то большой. Пойдет сам искать – не возражайте. Но и не помогайте тоже.
– Я! Я могу тебя спрятать! – наплевав на конспирацию, из комнаты выглянула Сольвейг. Ее появление вогнало дворецкого в ступор, а бледное с серым оттенком лицо его пошло красными пятнами. – Поверь, Джулия, никакой принц тебя тогда не найдет. Соглашайся! Ты же не хочешь подставить под монарший гнев пожилого человека? – надавила на мою совесть ундина. – Если принц узнает, что слуга ему врет…
– Убедила, – нехотя согласилась я. – Идите, уважаемый, – отпустила я мажордома, – скажете принцу, если будет спрашивать, что я собиралась посетить библиотеку. – Когда подозрительно молчаливый слуга ушел, повернулась к Сольвейг. – Что ты предлагаешь? – спросила, с сомнением глядя на ее довольную улыбку, показавшуюся мне акульей.
За чуть раздвинутыми бледными губами виднелись два ряда мелких белых зубов… чуть заостренных. Жуть! Пожалуй, самое время выслушать эту русалку и… сделать наоборот. Ну или так, чтобы меня все-таки нашли потом те, для кого я сама захочу найтись, а то знаю я эту нечисть – никакого ей доверия!
Позже…
Я смотрела на сияющего (в прямом смысле слова) песца, песец смотрел на меня, и мысли в моей голове вертелись истерично-ироничные. Следовало ожидать, что моим тотемным зверем окажется именно этот пушистый символ неприятностей. Милый, кстати, символ… и не белый вовсе, а призрачно-разноцветный. Правда, взгляд такой укоризненный, что аж неловко. И что ему не нравится? Куцый хвостик вместо роскошного, пушистого? Так я же не специально параметры задавала. Кто вообще знал, что у меня что-то получится?!
Впрочем, все по порядку…
Хотите верьте, хотите нет, но я снова оказалась в шкафу. Правда, не в том, куда так старательно заманивала меня ундина. Ее вариант, без сомнения, был самым надежным – даже будущий король не посмеет бесцеремонно обыскивать покои тяжело больной леди, еще и в чужом доме. Но «злой-ужасный» Леонард (сильно заинтересованный в том, чтобы я не оказалась в лапах кронпринца), помнится, строго-настрого запретил мне ходить на территорию Сольвейг.
Одно дело – она сама ко мне заявилась с рассказами о коварстве маркиза и с предложением дружно от него удрать, другое – я, аки овца на заклание, пойду за ней, вот так сразу во все поверив. Нет, отчасти я ей действительно верила, но хотела устроить этим двоим очную ставку, чтобы выяснить все до конца, прежде чем делать окончательные выводы. Одно знала наверняка: и мой жених, и его русалка страсть как не хотели делиться мною с его высочеством, в отличие от того, кто меня ему сдал.
Сомневаюсь, что это Оскар – скорее свин-Элегрин подсуетился, решив возместить ущерб, нанесенный моей бабушкой и мной, за счет благодарности принца. Наверняка ведь тут есть некий аналог телефона, раз дворецкий в курсе, где сейчас находится его хозяин. Непонятно, правда, откуда прадед узнал о пари. То ли сам Натаниэль с ним связался, чтобы заручиться поддержкой, то ли проявилась неблагонадежность некоторых слуг.
Черт! Если стану женой его сиятельства – уволю всех «крыс» на фиг!
Итак… шкаф. Он был большой, старый и частично заполненный книгами, но для меня местечко там тоже нашлось. Стоял этот деревянный исполин на чердаке, где обнаружилась куча разного хлама и пара вполне пригодных для побега окон, через которые можно было выбраться на крышу. Рискованно, конечно, но вдруг? Сдаваться без боя на милость его высочества я не собиралась, хотя и этот вариант тоже просчитывала. В конце концов, он меня не пытать собирается, а любить… в разных позах, угу.
У меня аж зубы сводило от такой «романтической» перспективы. Очевидно, во мне что-то поменялось за последние дни – раньше бы я нашла в статусе монаршей фаворитки куда больше плюсов, сейчас же – увы. То ли самолюбие взыграло – неприятно ведь чувствовать себя трофеем в чужой игре, то ли привязка к жениху незаметно начала влиять на мое отношение к жизни в целом и к мужчинам в частности. Перебирая в памяти встреченных в новом мире господ, я невольно возвращалась к Леонарду, втайне надеясь, что он не настолько зол и ужасен, как расписала ундина. Хотя некоторые звоночки все же тревожили.
Повздыхав на тему моего недоверия, «заботливая акула» в доказательство своих благих намерений отправилась заговаривать зубы принцу, чтобы тому некогда было рыскать по дому в поисках меня. Вот и какая она после этого заложница, спрашивается? Скорее уж гостья. Пусть и живет тут инкогнито.
На мой вопрос о ее чудесном выздоровлении (ну правда ведь… куда делась загадочная болезнь, якобы почти уморившая эту немочь?) Сольвейг ответила, что мое появление в доме придало ей сил. Мол, вся хандра была от безысходности, а я, точно лучик света в темном царстве, дала ей надежду на скорое обретение свободы. И это при том, что никаких надежд большеглазой «рыбине» я пока что не давала. Выслушав ее очередное лирическое высказывание, сделала вывод, что Сольвейг болеет воспалением хитрости с периодическим обострением этого древнего как мир недуга.
Расставшись с «благодетельницей», я отправилась в одно из мест, предложенных ундиной для того, чтобы надежно спрятаться. Куда именно пошла – не сказала, решив, что незнание убережет русалку от лжи принцу, а меня – от русалки. Зачем полезла в шкаф, когда планировала притаиться за тяжелой занавеской у приоткрытого окна? Все просто – туда дружной толпой завалились почти все мои огоньки. На чердак, к слову, тоже они меня завели, предпочтя его всему остальному. Осветив темное нутро деревянного великана, эрны облепили одну из потрепанных книжек, которую я, на радость им, и вытащила из едва не рухнувшей стопки.
Назывался сей шедевр «Твой магический зверь», и с обложки, соответствуя названию, скалился огромный черный волк с красными глазами. Поначалу я подумала, что это какой-то ужастик или приключенческий роман, потом решила, что книжка – своего рода руководство для оборотней, ну а когда, поддавшись на провокацию эрнов, упорно пытавшихся заглянуть на тридцать шестую страницу, прочла по приколу написанные там слова призыва и, как предлагал автор, представила самую подходящую мне зверушку… случилось ЭТО!
ЭТО сидело теперь напротив меня, смотрело хмурым взглядом и, подозреваю, думало всякие гадости о нерадивой хозяйке. Или все-таки о напарнице?
«О подопечной, – вздохнуло ЭТО, раздраженно дернув огрызком хвоста. И ухом тоже дернуло… почему-то рваным. О чем таком я думала, когда его представляла? – Вот и мне любопытно, – сказал магический зверь, недовольно скривившись. Мордочка животного была на удивление эмоциональной, и хотя пасть мой… э-э-э… опекун не открывал, я все равно его слышала. Ментальная связь? – Сообразила наконец! Прогресс. – Теперь шерстяная зараза буквально излучала ехидство. М-да, в образе эрнов моя магия казалась мне более покладистой. – Какая подопечная, такая и магия». – Песец захихикал, вернее, зафыркал, но, судя по довольной физиономии, это был именно смех.
