– Что с твоей сестрой? Ее похитили? – принялась пытать мужа.
– Да.
– Кто? – выдохнула, стиснув кулаки. Если бы с Риткой такое случилось, я бы на все пошла, чтобы вернуть мою вредную сестричку. Как и она ради меня. И Лео, похоже, тоже пошел на все. Сольвейг к делу привлек и меня заодно… вместе с моим наследством.
– Ее похитила королева Океаруса, – ошарашил супруг.
Однако! Так он ундину в отместку ее матушке выкрал, что ли?
Оказалось, никого Леонард не крал (ну, кроме меня) – Сольвейг сама к нему заявилась, дабы сообщить, что Эвелина жива, передать требования королевы и наблюдать за их выполнением. И осталась в его доме ундина тоже сама, намереваясь контролировать работу мага над артефактом, который мечтали заполучить морские девы. Только не учла эта самоуверенная «акула», что маркиз не идиот и первое, что сделает, – это привяжет надсмотрщицу к себе, превратив в такую же заложницу, как и его сестра.
Последние несколько лет пленница имела возможность передвигаться по дому, но не покидать его. И если первый год ундина нехотя все это терпела, потом начались ее мифические болезни, интриги и козни, призванные осложнить жизнь тюремщика, не мешая при этом его работе. Принцесса жаждала вернуться домой не меньше, чем маркиз от нее избавиться. Но артефакт, способный открывать порталы в сопредельные миры Триединого, сделать оказалось не так-то просто.
Как верно заметил Мар, Леонард талантливый мастер, но ни разу не странник. И если чисто гипотетически он мог уговорить на совместный проект того же Оскара (хотя это сложно, ведь бородач служит королевской семье, а значит, скрывать от хозяев сделку маркиза с ундинами вряд ли сможет), для исправной работы артефакта требовались не только разные виды магии, но и заряженные силой других миров кристаллы, которыми, по слухам, владела Бьянка Элегрин. Потому-то маркиз и призвал мою бабушку… то есть попытался призвать, рассчитывая привязать ее к себе брачными узами и вынудить ему помогать.
Но ритуал пошел по иному сценарию, ошибочно выдав ему НЕ ту странницу. Необученную, растерянную иномирянку в дурацких бигуди и растянутой майке. Толку от такой невесты ноль. Разве что доступ на остров с часовенкой, быть может, в будущем появится, а там, если повезет, найдется и пара завалявшихся кристаллов. Смирившись с неудачей, маркиз решил не отказываться от своей сумасшедшей затеи и взял в жены меня, невзирая на мою бесполезность.
Конечно, он другими словами все это преподнес, но я слышала в них именно это. И так мне стало обидно, что былое сочувствие к мужу и его сестренке куда-то улетучилось. Свою семью он спасает, а на мою плевать с высокой колокольни! Да и я ему нужна только для завершения работы над артефактом. Потом же… как он там говорил? Обеспечит мне прожиточный минимум и кров где-нибудь подальше от него. Поджав губы, я попыталась молча отстраниться, но Леонард не отпустил. Он обхватил меня руками, прижав к себе так крепко, что я не могла даже двинуться, не то что сопротивляться. Уткнувшись в мои волосы, муж зашептал:
– Ты сама хотела все знать. Я рассказал. А вот чего ты пока не знаешь, так это того, что я безумно рад ошибке, которая подарила мне тебя. Я с ума по тебе схожу, Юль, – признался он, вдыхая мой запах.
По коже побежали мурашки, голова закружилась. Тело предавало помимо воли, но я с этим боролась.
– Всему виной привязка, – пробубнила, не желая втягивать «коготки». Я не какая-то там размазня, которая млеет от пылких признаний. И потом хотеть – не значит любить! О любви ко мне он не сказал ни слова.
– Если бы! – усмехнулся супруг. – Ты действительно мне нравишься. Очень! Я понимаю, что виноват перед тобой, но прошу – не отталкивай меня.
– Нравлюсь? – Вредина во мне не желала сдаваться. – Я же недоучка, сломавшая твои планы, – съязвила, продолжая цепляться за свою обиду.
Эвелину было жалко, мужа и его родных – тоже. Но чувствовать себя пешкой в чужой игре мне совершенно не нравилось. Меня использовали и продолжают это делать. Что будет, когда Леонард вернет свою сестру? А если не вернет, кто останется виноватым? Если бы маркиз все рассказал сразу, объяснил, попросил помощи… я бы поняла. Но он этого не сделал. Зато нервы мне знатно потрепал, демонстрируя свои деспотичные замашки.
– Ты – моя жена, – упрямо произнес супруг, продолжая меня обнимать. – Единственная и неповторимая, другой мне не надо. И да, Юленька, не буду лгать, что не рассчитываю на твое содействие. Но если ничего не получится, я просто найду другой способ вернуть сестру. Пять лет искал, поищу еще.
– В вашей хваленой Рэнидарии это в порядке вещей?
– Что именно?
– Похищение детей, шантаж, заложники.
– На самом деле это большая редкость, – сказал Лео. – Обычно оборотни и ундины, обитающие по соседству, такого себе не позволяют. А если и позволяют, информация не просачивается в массы, поэтому никто ничего не знает. Как в нашем случае.
– Но неужели нет никакой управы на этих отмороженных на все плавники русалок? – продолжала негодовать я. – Кто-то же следит за порядком в стране? Стражи там, военные, боевые маги. Как ваш монарх такое допускает? – спросила и подумала о принце, который вместо того, чтобы заниматься делами, устроил охоту на чужую невесту. Что, если он весь в папу?
– Его величество не в курсе. Никто не в курсе, кроме нескольких доверенных людей, давших магическую клятву о неразглашении. Теперь вот и ты в их числе.
Доверие, оказанное мне, я, безусловно, оценила, но все равно продолжала внутренне кипеть, возмущенная сложившейся ситуацией.
– Ундины не первый раз пытались заказать у меня этот артефакт, непонятно с чего решив, что я способен его создать. Даже покойный учитель Оскара и Бьянки – величайший гаэр королевства, благодаря которому в Рэнидарии и за ее пределами есть целая сеть стационарных порталов, не смог разработать прибор, обеспечивающий безопасные переходы в другие миры. И я не мог, хотя, каюсь, пытался. Не для морских дев, естественно, работал, а так… для себя. Хотел сделать что-то действительно гениальное, идя на поводу у собственных амбиций. Самоуверенный болван! Не сумев заинтересовать меня золотом и жемчугами, ундины подстроили несчастный случай с Эвелиной, чтобы я не сорвался с их крючка. Правда, о том, что это инсценировка, я узнал гораздо позднее. Поначалу, как и родители, считал, что малышка утонула на отдыхе, заплыв слишком далеко в море.
– Сколько ей было?
– Десять лет, достаточно большая, чтобы быть самостоятельной. Лина редко проявляла непослушание, потому ей позволяли купаться возле берега одной. Мачеха с ума сходила после случившегося, винила себя и нянек в недосмотре. Мы с отцом боялись, что Иза сведет счеты с жизнью от горя и чувства вины. А оказалось, эти твари все подстроили. Они выкрали бы Эвелину, даже войди она в воду за руку с матерью. Только в этом случае герцогиня, скорее всего, тоже бы утонула, причем по-настоящему.
– А сейчас леди Изабелла знает правду?
Леонард кивнул.
