Каждая секунда, проведенная без папы, была как нож в спину, ведь в любую из этих секунд папа мог погибнуть, а он для Эмити – пуп земли. Если его не станет, как дальше жить? Никак, потому что папа погиб по ее вине. Ясное дело, она не покончит с собой, ведь с собой кончают только слабаки. Она просто исхудает и зачахнет, превратится в живой скелет, а потом в прах, после чего налетит холодный ветер и сдует ее останки прямо в ад. Если ад, конечно, существует, это еще бабушка надвое сказала.
С каждой секундой ад становился все реальнее, и вот уже Эмити провела в нем почти целую минуту.
27
Джеффи с пистолетом на изготовку шагнул в коридор. Справа был лестничный пролет, слева – раздвижная лесенка, ведущая к люку в потолке. Чтобы открыть его, нужно было дернуть за веревочку. Стало быть, Умница подпрыгнул, дернул за веревочку, раздвинул лесенку и забрался на чердак, где, наверное, часто лазал по стропилам, когда жил на Земле 1.13.
Джеффи не собирался лезть на чердак, ведь в этом темном царстве безраздельно властвовал Умница, но если приподнять и подтолкнуть нижнюю часть лесенки, вся конструкция автоматически сложится, а люк захлопнется. Умница, конечно, сможет его открыть, хотя изнутри сделать это труднее, чем снаружи, и ему придется повозиться – то есть пошуметь, а Джеффи, услышав шум, сразу поймет, что зверь надумал спуститься с чердака.
Может, он и вовсе не пожелает спускаться, станет жить на чердаке, где пауки ведут себя подружелюбнее людей, в пыльной тьме, где он прятался, когда папа-мама бранили его или наказывали. Умница, наверное, видит мир в черно-серых тонах: унылый ландшафт, то и дело озаряемый молнией страха или проблеском несбыточной надежды. Бедняга он, вечный аутсайдер, чужак в бескрайнем мультиверсуме, не нашедший себя даже на Земле 1.13, где бессердечные невежи от науки обеспечили его телом, а про душу забыли.
Умница был опасный противник, но когда Джеффи прикинул, каково ему жилось в роли нелюбимого питомца, раба, или кем он там был для папы-мамы, в нем всколыхнулось чувство жалости. Он приподнял лесенку. Наблюдая, как она складывается, подумал: «Человек, не способный пожалеть монстра, сам отчасти монстр».
В этот самый момент Умница выскочил из комнаты слева и бросился в атаку.
28
Сидя на крышке унитаза с мышью в трясущихся руках (господи, какой же Снежок маленький и беспомощный), Эмити понимала: если папе суждено погибнуть, нельзя морить себя голодом, это ничем не лучше самоубийства. Нельзя сдаваться, нельзя опускать руки, это удел слабаков – тех, кто не понимает, что жизнь прекрасна и у каждого в ней свое предназначение, осталось лишь найти его и исполнить. Папа сам ее этому научил, а он врать не станет.
Если с отцом что-то произойдет, Эмити не будет отчаиваться. Вместо этого возьмет ключ ключей и отправится в бесконечное путешествие по другим мирам – искать другого Джеффи Колтрейна, которому всегда хотелось, чтобы у него была дочь. Джеффи Колтрейна, которого Эмити сможет полюбить всем сердцем, который будет гордиться знакомством с такой сильной и независимой девочкой – да, сильной, независимой и честной, ведь так воспитал ее родной отец. В хороших книжках трагедия иной раз оборачивается триумфом, и Эмити сказала себе, что у нее все получится, ведь в ином случае и жить дальше незачем, ложись да помирай.
В этот момент раздался выстрел.
29
Помимо воинственных кличей и лобовых атак, Умница знал и другие тактики ведения боя – например, обманные маневры. Открыв люк, он спрятался в темной спальне, откуда потихоньку следил за Джеффи. Когда лесенка, звякнув пружинами, начала складываться, Умница выскочил в коридор. Краем глаза Джеффи заметил стремительную тень, развернулся лицом к угрозе, увидел перед собой сплошные мышцы, оскаленные зубы, глаза, налитые кровью, цепкие руки, не менее цепкие ноги с длинными пальцами и лицо умственно отсталого ребенка с безобразно-грубыми чертами разъяренного шимпанзе. Закоренелый гнев Умницы наконец-то вырвался на волю.
От удара Джеффи отлетел к стене. По спине прошла волна боли, словно кости разбились вдребезги. Умница приблизил к нему свою жуткого вида физиономию и торжествующе зарычал. Дыхание у него было зловонное, зубы блестели от слюны.
Будь он настоящим шимпанзе, Джеффи уже был бы мертв. Должно быть, гибридная природа Умницы не лучшим образом сказалась на его бойцовском инстинкте. Изловчившись, Джеффи схватил его за горло и задержал на несколько драгоценных секунд, необходимых, чтобы воспользоваться пистолетом. Зубы-стамески защелкали в дюйме от его носа; мощные руки сжимали голову, словно Умница вознамерился раздавить ее, словно куриное яйцо, или перехватить поудобнее для серии смертоносных укусов. Джеффи поднял пистолет, приставил его к шерстяному подбородку Умницы и нажал на спусковой крючок.
30
Услышав выстрел, Эмити вскочила с унитаза. Все тело ее покрылось холодной испариной. Руки заледенели, и Снежок казался обжигающе-горячим, точь-в-точь как свежеиспеченный кекс только что из духовки. Эмити сунула Снежка в карман и схватила ключ ключей с тумбочки, стараясь не коснуться черного экрана: не хотелось бы, чтобы кнопка «ВОЗВРАТ» перенесла ее на старую, но вовсе не добрую Землю 1.13 – туда, где злые дядьки стоят, наверное, изумленно разинув рты, и не могут понять, куда подевались мужчина, девочка и Умница, ведь только что были здесь, на этом самом месте.
Эмити доковыляла до двери ванной комнаты и коснулась защелки. Ноги ничего не чувствовали – наверное, так бывает, если вмерзнуть в ледяную глыбу, – а руки стали бледнее эктоплазмы (если кто не знает, это такое вещество, из которого состоят призраки). Смотреть в зеркало Эмити не рискнула: ей не хотелось увидеть, что лицо ее превратилось в бескровную маску смерти, и грохнуться в обморок.
Услышать выстрел было страшно. Что еще страшнее, выстрел был один. Умница жутко скоростной, безумно сильный и, как уже говорилось, напрочь поехавший. Вряд ли папа уложил его одной-единственной пулей. Его и двумя не остановишь, разве что тремя, а лучше четырьмя, но одной – нет, быть такого не может. Наверное, случилось то, о чем и подумать страшно, но Эмити просто не могла об этом не думать. Осознав весь ужас ситуации, она сперва окаменела, а потом чуть было не заголосила почище Умницы.
– Эмити, открой, – донесся из-за двери отцовский голос.
От такого можно и рассудка лишиться, особенно если ты только что решил, что в одночасье потерял все, что у тебя было. Вместо того чтобы отомкнуть и распахнуть дверь, Эмити принялась тупить и спрашивать, правда ли Умнице каюк, а когда отец ответил, что да, правда, Эмити затупила еще сильнее:
– А ты кто?
– Я – это я, – ответил папа.
Эмити прекрасно знала, ни капельки не сомневалась, что у Умницы такой голос, что кровь стынет в жилах, что с грамматикой у Умницы плоховато, а с синтаксисом и того хуже. Понимала, что он мутант недоделанный, что он не способен подражать папиному голосу, но ей было очень холодно и страшно, поэтому она спросила:
