Услышав звук, с которым меч вынимают из стальных ножен, Эмити подняла глаза на робота и увидела, что пальцы его превратились в бритвенно-острые клинки – весьма подходящий инструмент для обезглавливания людей и очищения костей от плоти.
Она нажала на кнопку «ДОМ».
На экране закрутилось колесико поиска.
– Сюда, за мной! – крикнула Эмити.
Похоже, до мужчины дошло, что стрелять бессмысленно. Ситуация и без того непростая, а словить шальную пулю из-за рикошета – это совсем уж никуда не годится.
Огромный таракан из нержавеющей стали бросился к ним, опрокидывая мебель, но они юркнули в ванную, и Эмити захлопнула дверь. Замок был хлипкий, с кнопкой вместо нормальной защелки. Дверь продержится несколько секунд, не больше. Может, этих секунд окажется достаточно.
В дальнем углу от входа была душевая кабина. Оба забрались в нее, и незнакомец закрыл грязную стеклянную дверь, – похоже, он не вполне понимал, где находится и что все это значит. Вид у него был контуженный, и Эмити решила не объяснять, что стеклянная дверь не остановит футуристичную боевую машину весом в пару тысяч фунтов под управлением искусственного интеллекта, уже прикончившего всех людей на планете. Вместо этого она взяла мужчину за руку, и он нежно сжал ее ладонь. Наверное, подумал, что девочке страшно и она ищет моральной поддержки. Да, ей было страшно, она чуть не выла от ужаса и опасалась, что вот-вот утратит контроль над сфинктером, но она не нуждалась в поддержке этого мужчины. Эмити не могла его бросить, ведь, просто объявившись здесь, он, кем бы он ни был, спас ей жизнь – не факт, но может быть, – так что девочка была намерена забрать его с собой.
Она думала, что робот выбьет дверь или раскрошит ее своими сверкающими лезвиями, но вместо этого машина воспользовалась каким-то другим оружием из своего арсенала. Дверь вместе с коробкой и куском стены пролетела через все помещение и разбила зеркальце над раковиной. Воздух наполнился цементной пылью.
Здоровенный механический жук просочился в ванную, попятился, встал на две задние лапы и устремил безжизненный взгляд разбитых глаз на душевую кабину.
Колесико на экране перестало крутиться, и ослепительная метель унесла их за семьдесят семь вселенных.
61
В мире, где пока что не буйствовал искусственный интеллект, Джеффи Колтрейн стоял в номере 414 и не чувствовал ничего, кроме дикого ужаса. Каждая секунда ожидания вычеркивала год из его жизни.
Когда воздух задрожал и в комнате появилась Эмити, а рядом с ней – мужик из гостиницы, Джеффи упал на колени, словно кто-то снова применил к нему прием рукопашного боя, но на сей раз его сбила с ног волна облегчения и благодарности, а не атака на болевую точку.
Эмити бросилась к нему, и Джеффи крепко ее обнял. В словах не было необходимости, все уже было сказано, и не раз. В любом случае описать их чувства невозможно, поэтому и пробовать не стоит.
Насыщенную эмоциями тишину нарушил не кто иной, как охранник. Вот не мог, собака, подождать.
– Вы кто такие? Что со мной было? Что это была за хрень? Да кто вы такие, черт возьми?
Джеффи не хотелось объяснять, что они с Эмити скрываются от секретных агентов правительства. Ведь этот парень – солдафон, он наверняка симпатизирует властям, любым властям, пусть даже коррумпированным и кровожадным. Однако прикидываться шлангом было слишком уж нагло: «О какой хрени вы говорите, сэр?» – ведь такой здоровяк запросто быка свалит, и пистолет Джеффи по-прежнему у него, и он только что пережил такое, что и в худшем кошмаре не приснится, впервые в жизни испугался по-настоящему. Вдобавок ко всему, если оглянуться назад, он похож на отставного копа, а эти вычисляют лжецов половчее любого полиграфа. Теперь Джеффи доверял людям значительно меньше, чем пару дней назад, одиннадцатого апреля (какой же это был прекрасный, совершенно обычный день!), но выбора у него не было: оставалось надеяться, что этот бегемот окажется добродушным и честным парнем.
– Меня зовут Джеффи, Джеффри Колтрейн. Это моя дочь Эмити, а это, – он забрал у дочери квантовый амулет, – так называемый ключ ключей, что-то вроде телепорта в параллельные миры, ну, как в «Звездном пути», помните? «Подсвети меня, Скотти». И будь он проклят, тот ученый, что изобрел эту вещь, и будь проклят тот день, когда он отдал ее мне на хранение, и будь проклят Альберт Эйнштейн с его теориями, из которых все это выросло. Теперь скажите мне: а вы кто такой?
Охранник молча смотрел на него. Наверное, обдумывал услышанное. Наконец спросил:
– Тот жуткий монстр – откуда он взялся?
– Что за жуткий монстр?
– Который двери выбивает. Шестиногий, глаза как блюдца.
Джеффи посмотрел на Эмити, и та объяснила:
– Это огромный робожук из армии таких же роботов, которыми управляет чокнутый искусственный интеллект, объявивший войну человеческой расе и, наверное, убивший в том мире всех людей. Думаю, почти все тамошнее население отравили газом и нас хотели отравить, я в окошко видела. Там, в мире под номером один семьдесят семь.
Джеффи передернулся, посмотрел на здоровяка и добавил дрожащим голосом:
– Вы это слышали?
– Слышать-то слышал, но не скажу, что понял.
– Вы так и не представились, – напомнил Джеффи.
– Чарли Пеллафино. Друзья зовут меня Дюк.
– И что теперь? – Не выпуская Эмити из объятий, Джеффи поднялся на ноги.
Подумав пару секунд, Пеллафино предположил:
– Думаю, кое-какие люди активно разыскивают это ваше приспособление.
– Правильно думаете.
– И они – тревожная братия.
– Они злобные подонки.
– И не убирают за собой после обыска, – добавила Эмити.
Пеллафино кивнул, пожевал нижнюю губу и сказал:
– Давайте-ка спустимся ко мне в кабинет. Нужно поговорить.
62
Мишель долго стояла под горячим душем, а потом тщательнее обычного высушила волосы и уложила их в прическу.
Она не была рабой моды, но полчаса провела перед шкафом, думая, что надеть на эту встречу, которой она боялась и в то же время желала всем сердцем. В конце концов она решила, что правильнее выбрать наряд попроще, ведь встречать ее будут не по одежке, поэтому надела джинсы, пуловер и кроссовки.
Все эти годы не лучшим образом сказались на ее душе, но лица почти не тронули. Мишель слегка подкрасилась, потом добавила косметики, потом стерла все к чертовой матери и снова слегка подкрасилась.
Сидя перед зеркальцем, она отпустила в свой адрес едкое замечание. Не может такого быть, что Джеффи и Эмити примут решение, исходя из ее внешнего вида. Они же не пустышки. Мишель была готова. Физически, но не эмоционально.
Присев на край кровати, она взяла с тумбочки фотографию мужа и дочери, погибших под колесами внедорожника больше семи лет тому назад.
