Он вынул из кармана пиджака ключ ключей и нажал на круглую кнопку.
Где-то вдалеке грустно взвыл койот, словно сожалея, что ночная охота подходит к концу.
Заметив, что Мишель смотрит на ключ со смесью надежды и беспокойства, Эд сказал:
– Дорогуша, это всего лишь устройство, оно не злое и не доброе. Все зло исходит от дурных людей, желающих использовать эту вещицу в корыстных целях.
– Да. Разумеется. Но…
– Я не боюсь своего изобретения, и вам тоже не следует его бояться. Я опасаюсь лишь тех мест, куда оно может меня завести. Я никогда не уничтожу ключ. И не позволю, чтобы он попал в ненадежные руки. С его помощью я способен исправить некоторые ошибки, совершенные другими людьми в рамках проекта «Магистраль Эверетта».
Холодный серый свет озарил его лицо. Эд улыбался, уверенный, что его улыбка обнадежит Мишель. Что он, эксцентричный старик, не способен никого напугать своей улыбкой.
– Как вы убедите их, что все это правда? Насчет множества миров?
– Так же, как убедил вас, а то и с большей легкостью. Насколько я себя знаю – а я знаю себя очень даже неплохо, – другой Эдвин Харкенбах, живущий в их мире, очень общительный человек. Он тоже скрывается от врагов и живет в палатке, в лесу за переулком Тенистого Ущелья. Ему необходим контакт с другими людьми. Он регулярно ходит в город и непременно видел Джеффи, разговаривал с ним. Может, даже сиживал у него на веранде – совсем как я у вас, – и это были прелестные вечера. Думаю, когда Джеффи откроет дверь, он меня узнает.
Мишель прислонилась к стойке веранды, словно у нее подкосились ноги. Обхватила себя руками, словно замерзла, и сказала:
– Ну ладно, хорошо… Но может, мне лучше притвориться, что я Мишель из их мира? Что вернулась к ним просить прощения?
Эд не нахмурился. Незачем смущать эту милую женщину хмурой физиономией. Вместо этого он снова улыбнулся, но по-другому, показывая, что понимает ее опасения:
– Но в таком случае вы начнете отношения с обмана, а все тайное рано или поздно становится явным.
– Вы правы, – вздохнула она.
– Поверьте в магию правды, Мишель. Ведь Джеффи с самого детства обожает фэнтези. Пожалуй, Эмити тоже переняла от него это увлечение. Придите к ним с любовью, Мишель, придите к ним с правдой, ведь в нашем случае правда столь невероятна, что Джеффи и Эмити будут очарованы ею до конца своих дней.
Согревшись от этих слов, Мишель перестала сжимать себя в объятиях:
– Ну хорошо. Приступим?
Эд нажал красную кнопку с надписью «ВЫБОР».
На экране появилась клавиатура.
Он ввел координаты мира, в котором Мишель бросила семью и вскоре после этого пропала без вести.
Сейчас рядом с ним, обняв его за внушительную талию, стояла другая Мишель.
Над клавиатурой высветились строчка: «Чтобы продолжить, нажмите *».
– Вперед, к приключениям, – сказал он, потому что всегда питал слабость к театральщине. – В новую жизнь. Туда, где не было трагедии.
– Я готова, – заверила его Мишель. – После семи скорбных лет я на все готова.
Он нажал на звездочку.
Часть шестая
Вместе и порознь
65
Хотя рост у Дюка Пеллафино был выдающийся, кулаки что кувалды, а физиономия свирепая, даже когда он улыбался, – хотя в номере 414 он выразился так, что уши завяли, а еще вырубил папу каким-то диковинным приемом, – при ближайшем рассмотрении начальник гостиничной охраны оказался неплохим человеком. Конечно, нельзя доверять людям на все сто процентов. Мало ли кто они на самом деле и что собираются сделать. Возьмут и бросят тебя, такое мы уже проходили. Но Дюку хватило ума, чтобы понять концепцию параллельных миров и осознать, что ключ ключей – весьма непростая штуковина, способная принести немало горя. Тем более что он видел все собственными глазами. Хорошо быть умным. Ну, не всегда, конечно: к примеру, Страшила Эд умен до предела и в результате изобрел такую гениальную вещь, что лучше бы он ее не изобретал. Дюк много-много лет служил в полиции, поэтому ему можно было доверять. Конечно, среди полицейских попадаются нехорошие люди, но так бывает в любой профессии – взять, к примеру, учителей или священников. В конце концов Эмити решила, что этот здоровяк ей нравится, ведь когда они с папой разговаривали в кабинете, Дюк то и дело называл ее «отважной девкой» – наверное, потому, что она не растерялась, столкнувшись с роботом-убийцей. Пожалуй, это была такая похвала, грубоватая, но забавная.
В кабинете у Дюка, расположенном в подвале гостиницы «Суавидад», было шесть телеэкранов, подключенных к видеокамерам, чтобы можно было видеть, что где творится. На одной стене висела рамочка с американским флагом, а на другой – фотографии восьми собак. Дюк, оказывается, всю жизнь держал то золотистого ретривера, то немецкую овчарку. Сейчас собаки у него не было, потому что последнюю пришлось усыпить месяц назад (у нее был рак) и нужно было сперва прийти в себя после этой потери, а потом уже брать следующего щенка. Эмити вытащила из заднего кармана кошелек, показала Дюку фотографию Мишель и объяснила, что матери у нее сейчас нет, но, если повезет, она найдется в параллельном мире, в точности такая же, что бросила их с папой на этой Земле. Дюк, похоже, все понял. На столе у него стояли портреты старшего брата и двух младших сестер, а рядом – фотографии всевозможных племянниц и племянников. По его словам, в молодости он не женился, потому что «дурак был и тот еще засранец», а теперь женщины на него уже не засматриваются, и, хотя Дюк не особенно следил за своими выражениями, он все сильнее ей нравился, даже сильнее, чем когда называл ее «отважной девкой». Особенно когда заметил, что она не убрала кошелек, и попросил снова показать ему фотографию мамы.
Дюк не знал человека по имени Джон Фолкерк и был не в курсе, что Суавидад-Бич кишит спецагентами всех мастей. Но, побывав на Земле 1.77, он охотно поверил, что из-за ключа ключей на Эмити с отцом открыли настоящую охоту и путь домой им заказан, и в полицейский участок, наверное, тоже, потому что стоит прийти в полицию, как там объявятся федералы и вскоре оба – и Джеффи, и его дочь – окажутся на дне океана или в канализационном отстойнике.
– Здесь нужно как следует подумать, – сказал Дюк Пеллафино. – Пока непонятно, к кому обратиться, но кто-нибудь непременно вас выручит. Иначе быть не может. В мире – по крайней мере, в этом – полно людей, готовых прийти на помощь. Гораздо больше, чем злобных недоумков.
– Ну да, раньше я так и думал, – заметил папа, – но в последнее время что-то засомневался.
Вскоре после этого Дюк протянул отцу ключи от дома и «линкольна-навигатора». Сказал, что его берлога в их распоряжении, а сам он дождется сменщика и присоединится к ним и за завтраком они все вместе подумают, как выйти из этого затруднительного положения.
Глубоко тронутый таким благородным жестом, папа произнес проникновенную речь, вогнавшую Дюка в краску. Не дожидаясь, пока все начнут рыдать друг у друга на плече, Эмити решила, что пора заканчивать: встала на цыпочки, обняла Дюка за шею, притянула к себе, чмокнула в щеку и сказала:
