Асшаре предложили выбрать оружие, но она, как оказалось, уже обзавелась парой «друзей» – гладиусами. Рагнару, как одному из лучших бойцов, была дана возможность показать новенькой, какие здесь правила.
– Покажи ей ее место, – шепнула ему на ухо Ларина.
Он злорадно улыбнулся ей и вошел в круг. Рядом с ним совсем маленькая девочка встала в стойку и приготовилась к бою.
Асшара выдержала только четыре минуты его атаки, после чего сталь выпала из ее рук. Все ученики засмеялись, но никто не намерен был останавливать бой. Какое-то время уставшая соперница пыталась отскакивать от нападавшего, но клинок Рагнара все чаще доставал ее, оставляя на светлой коже мелкие порезы.
В конце концов она упала, и холодная сталь коснулась ее горла. Асшара тяжело дышала, кровь капала на каменный пол из ссадин, оставленных по всему телу.
– Моли о пощаде! – приказал Рагнар, надменно вздернув подбородок.
– Нет, – еле слышно прошептала девчонка, не поднимая головы.
– Что ты сказала? Я не расслышал. – Он еле сдерживал смех, смотря на нее сверху вниз.
– Я не сдаюсь! – вскрикнула Асшара и одним взмахом руки отбросила его в другую сторону с помощью телекинеза.
Среди присутствующих послышался шепот. Рагнар отлетел к ближайшей колонне и, ударившись о нее головой, потерял сознание. Асшара, покачиваясь, встала, сделала несколько шагов и так же, как и он, упала в обморок. Так они встретились впервые. Их обоих отнесли к врачу.
Рагнар очнулся первым, Асшара же лежала на соседней кровати в забытьи. Он не хотел ее беспокоить, но любопытство пересилило, тогда юноша встал с кровати и подошел к девушке. Она не была похожа на остальных демонов. У нее были серые волосы, фарфоровая кожа, темные губы и брови. Маленькая и уязвимая, но в то же время бойкая, не сдалась и не покорилась. От нее исходила сила, подобную которой он еще не встречал. Рагнар уже развернулся и хотел идти к своей кровати, как вдруг она схватила его за руку.
– Прости, – ее красные глаза тускнели с каждой секундой, – я не хотела… – Рука девочки обмякла и соскользнула с его запястья, а глаза потухли.
Секунду Рагнар в ужасе смотрел на нее и только потом позвал на помощь. Его быстро вывели из палаты, а Асшару окружили со всех сторон.
Тут неожиданно воспоминание прервалось: все начало плыть и тускнеть перед глазами Рагнара, и он снова оказался в той же серой бесформенной комнате, где все началось.
– Ты ведь помнишь тот день? – Казалось, что голос, раздавшийся рядом с ним, рад чему-то.
– Я никогда этого не забуду, – процедил Рагнар. – Я тогда чуть не убил ее.
– Лжец. Ты врешь сам себе, – тихо засмеялся голос, – лжец…
– О чем ты? – искренне удивился Рагнар, невольно развернувшись, как если бы говоривший был у него за спиной.
– Значит, все же не помнишь. Ты не просто ранил ее. Асшара так старалась контролировать свой телекинез, что потратила на это почти весь запас энергии, а потом отбросила тебя, из-за чего сила вырвалась. Осознавая это, она тут же попыталась заточить в себе эту мощь и потеряла сознание. Асшару отправили к врачу, но когда ты подошел к ее кровати, она была ослаблена, и девушка, само благородство, – голос зло рассмеялся, – потратила на извинения больше сил, чем имела. Ты видел, как потухли ее глаза. Асшара умерла. Конечно, ее спасли, но сердце остановилось. – На некоторое время голос затих, а потом сказал то, чего Рагнар больше всего боялся: – Ты убил ее.
В ушах звенело. Рагнар не хотел верить в услышанное, но уже прекрасно понимал, что это правда. Он тогда убил ее. Асшара умерла, но попросила прощения за то, что приложила его к камню, в сущности – за ерунду. Да, конечно, потом они стали лучшими друзьями, а теперь и вовсе – парой, но он… он убил ее тогда! Убил! Эта мысль продолжала вертеться в его сознании, отгоняя остальные прочь. Внутри все разрывалось от бешенства и бессилия, затем вдруг все прекратилось. Рагнар услышал чей-то шепот. Это был голос Асшары. Юноша бросился к стене, но отлетел от нее в другую сторону. Игра… Нужно пройти игру.
Люцифер… Ты за это еще ответишь!
Асшара смотрела прямо перед собой, стараясь сосредоточиться на своем дыхании. Воспоминания из детства снова и снова захватывали ее сознание, утягивая куда-то на дно пучины отчаяния, но девушка боролась изо всех сил…
– Ты готова, дорогая? – прошелестел голос Люцифера, выдергивая Асшару из-под толщи воды самобичевания.
– Да, – хрипло ответила Асшара, и стены снова начали менять цвет.
Маленькая Асшара сидела в большом мягком кресле в кабинете отца. Круент сидел за столом и пил ароматный кофе. Оба молчали.
– Асшара, скольких ты уже убила? – Он постарался спросить как можно мягче.
– Семерых, – тихо ответила она, разглядывая свои ладошки. – Я не хотела. Я даже не знаю, как так получалось… – замялась девочка, сжимая кулачки.
– Дети бывают намного злее и агрессивнее, чем взрослые, а ты просто защищалась. – Круент отставил чашку с кофе и сложил руки в замок. – Но убийство – это не выход, – постарался объяснить он. – Ты должна научиться самоконтролю. Я помогу тебе, – ободряюще улыбнулся мужчина, а его глаза стали тепло-карими.
Картинка начала меняться, и перед Асшарой стремительно пролетели десять лет ее жизни. Комната, из которой она не выходила, дни мучений, когда она училась контролировать и применять свою силу, как та вырывалась и разрушала все вокруг.
Демоны, которых присылал отец, чтобы она училась с ними драться, не теряя контроль. Их бездыханные тела и отец, который всегда продолжал верить в нее. После шестой жертвы Круент решил заменить ей учителей. Асшара даже запомнила, во что отец был одет в тот день – в легкую рубашку, брюки и сапоги.
Никакой брони, которая могла бы защитить его от приемной дочери, на нем не было. В руках у мужчины были три клинка – два гладиуса и одна из его сабель. Асшара несколько раз глубоко ранила его, но в скором времени она научилась сдерживать телекинез и силу внутри себя. Она так боялась навредить отцу, единственному, кто поверил в нее, единственному, кто не боялся ее, что предпочитала получать раны от его руки.
– Что ты хочешь показать мне? – спросила Асшара у комнаты, наблюдая за одной из своих тренировок с отцом. – Я прекрасно помню все это. – Она слабо улыбнулась, вспоминая, как Круент подшучивал над ней, когда она спотыкалась и падала.
– Я хочу показать тебе, как ты слаба, ты даже не можешь отразить его самые неловкие удары… – усмехался голос.
В чем-то голос был прав, но она и не стремилась тогда отражать удары, она боялась навредить. То, что девушка получала тумаки, не было проявлением слабости. Она не убивала, не причиняла боль, и для нее именно это было достижением. Но девушка решила промолчать, спрятав свою теплую улыбку.
– Ты проигрывала, хотя могла выпустить тайную силу и одним движением руки убить его, вырвав сердце! – в ярости крикнул голос.
