– …что за книга? – донесся до Глеба мягкий Алинин голос. Кажется, она что-то говорила ему последние минут десять, пока он любовался, как черный шелк драпирует ее формы. Лифчик она не надела точно, и Рудаков мучился в догадках, нашлись ли у нее запасные трусики. Вряд ли она взяла белье у Илоны Ивановны, ведь так?.. А может, прихватила с собой из дома? Но просто так девушки трусы в сумке не таскают, только если собираются с кем-то переспать… – Ты меня вообще слушаешь?! – Алина наклонилась вперед, и ее грудь соблазнительно качнулась. Не такая большая, как раз, чтобы уместилась в ладонь… Твою мать, Рудаков, соберись!
– Да, книга. Презентация. – Он вскочил, схватился за кочергу и принялся ворошить поленья в камине. – Это шпионская история.
– Типа Джеймса Бонда? Или скорее как у Сноудена?
Глеб наморщил лоб. Ему не хотелось выглядеть непросвещенным, и надо было что-то ответить. Признается, что не осилил книгу, – она снова будет смеяться над ним, а ему и в первый раз не особо понравилось.
– Сноуден, – ответил он наконец.
Логика была проста: старину Бонда Глеб любил, и, если бы книга была в духе агента 007, он бы прочитал ее с удовольствием. А вот про Сноудена Рудаков не помнил. Так, где-то слышал краем уха. Значит, ничего интересного, точь-в-точь как в этих «Тайных связях».
– Так это же просто отлично! – Алина встала и потянулась. Интересно, она это нарочно? Он ведь только сосредоточился на делах! – Значит, прессу будет легко привлечь.
– Не будет. – Глеб отложил кочергу. – Я пытался.
– И как? Просто звонил в газеты на горячую линию?
Он промолчал. По правде говоря, именно так он и сделал, но других вариантов у него не было.
– Ясно, – она мотнула головой, отчего мокрая прядь упала ей на лицо, и у Глеба перед глазами всплыла отчетливая картинка: вот она сидит на нем сверху, волосы рассыпаются по ее плечам. Она запрокидывает голову и страстно стонет… – Так не пойдет.
– Что? – Он с трудом сфокусировал взгляд и обошел вокруг дивана. Во-первых, чтобы между ними была хоть какая-то преграда, во-вторых, чтобы изогнутая спинка скрыла от ее глаз тот факт, что мыслями он довольно далек от работы.
– Нужны знакомые журналисты.
– А если их нет?
– Значит, знакомые знакомых. Давай вспоминай! – Она как нарочно подошла к нему ближе, и он уловил тонкий запах трав. Лаванды, кажется, или шалфея. Было в этом что-то ведьминское и ужасно манящее. Глеб никогда не развлекался с барышнями на сеновале, но именно сейчас, с Алиной, ему показалось, что это было бы восхитительно.
– Да откуда мне знать журналистов? – вспылил Глеб, злясь, что выбрал работу, а не Алину. Может, ну его? Может, хорошим сексом бизнес не испортишь? – Я в МГИМО учился, а не на журфаке!
– А, это многое объясняет… – протянула она скептически.
– Вот только не надо! – Глеб раздраженно плюхнулся на диван. – Отличный институт! Все привыкли думать, что это рассадник золотой молодежи, но на самом деле ничего подобного.
– Как скажешь, – Алина села рядом. – То есть с тобой учились простые студенты из бедных семей?
– Ну… – он задумался. – Нет, была, конечно, дочка прокурора… Макс еще, у него мама в Минтрансе. А, и этот… Контуженый… Филька… Сын верховного судьи. – Глеб хохотнул, вспомнив, как этот слабоумный Филька, которого они всем потоком ласково называли Дебилушка, осваивал азы мировой экономики. – А остальные – простые ребята. Ну, разве что Настя Портновская… Но она и без своего папаши нормально училась.
– Постой, Портновская? – насторожилась Алина. – А она, случайно, не дочь Ильи Портновского? С «РосТВ»?
– Ну да… – машинально ответил Глеб и замер. – Блин, как я сразу не подумал! У него же целый канал! Супер! – На радостях он сгреб Алину в охапку и лишь потом сообразил, что слегка перестарался.
По-хорошему, ее надо было отпустить. Но, боже, как вкусно она пахла! Каким теплым, податливым и мягким было ее тело под тоненькой тканью! А главное – она не заверещала, не попыталась вырваться, не забарабанила по его плечам кулаками… Алина застыла, и Глеб тоже не решался пошевелиться.
– Я это… – пробормотал Глеб в ее волосы. – Я ей позвонить могу… Только сейчас поздно, наверное… Завтра. – Ее молчание сводило его с ума. – Нет, если хочешь…
– Я хочу, чтоб ты помолчал, – шепнула Алина и поцеловала его.
Сама! По-настоящему! Просто поцеловала безо всех этих женских выкаблучиваний на тему «я не такая». От неожиданности Глеб даже ответил не сразу. Мысли разбегались, как тараканы в тайском отеле. Так, формально они ведь еще не оформили ООО. И название фирмы не утвердили. Значит, пока что они не официальные деловые партнеры? Следовательно, секс не считается. Да, один раз – это ничего страшного. Ну, или два, это как пойдет. А завтра – точно все. Сугубо рабочие отношения.
Заранее выдав себе индульгенцию на все последующие грехи, Рудаков прижал Алину к себе так сильно, как только мог. Говорят же, что перед смертью не надышишься, но он решил все же попытаться. Его ладони лихорадочно шарили по ее телу. Пылкая, упругая, сочная… Его. Вся, от этой впадинки над ключицей до розовых пяточек.
Задыхаясь, Глеб дернул пояс ее халата, распахнул. Уложил на диван, чтобы запомнить каждый изгиб, каждую ямочку, каждый прыщик… Стоп, что?! Нет, он никогда не был особо брезглив, но столько прыщей не видел даже в старших классах школы!
Алина почувствовала, что что-то не так, и приоткрыла влажные, чуть подернутые пленкой желания глаза.
– Что? Прости, я не готовилась… И за зиму набрала пару кило… Но если тебя это смущает…
– Нет-нет, – он кашлянул. – Просто… Ну, если у тебя ветрянка, я не против. Уже болел в детстве. Так на чем мы остановились? – И он снова потянулся к ней губами, стараясь уже особо не вглядываться.
– Какая ветрянка?! – Алина оттолкнула его, резко села и осмотрела себя. – Твою мать!
– Что, думаешь, на детском празднике заразилась?
– Это аллергия! – Она запахнула халат и вскочила. – Черт! Что за траву ты насыпал мне в ванну?!
– Я… я не… Что было, то и насыпал. Слушай, давай ты просто выпьешь таблетку от аллергии, и мы продолжим. И если ты комплексуешь, то насчет меня не парься. Я не брезгливый.
– Боже, о чем я только думала?! – Она схватилась за голову и кинулась вон из гостиной.
– Ты права! – Он бросился следом. – В спальне лучше! И вообще, можно свет выключить…
Алина остановилась так резко, что Глеб чуть не врезался ей в спину.
– Нет, Глеб, нельзя! – сердито выкрикнула она, и у Рудакова возникли нехорошие подозрения.
– О’кей, давай при свете. – Он миролюбиво поднял руки. – А хочешь, я буду сзади. Ну, чтоб тебя не смущать…
Но Алина, судя по всему, сзади не хотела. По крайней мере, тот звук, который она издала, – что-то среднее между рычанием и ревом бурого медведя, – навевал мысли о том, что романтический пыл в ней чутка поугас.
