– Ева, проходи. Ты чего, на пары не пошла?
– Решила пропустить. Как ты?
– Да нормально. Нога почти не болит, сделали укол, а вот лицо ноет. Боюсь, шрамы останутся, придется пластическую операцию делать, чтобы ты меня не бросила.
– Очень смешно. Я тебя не брошу, – напряженно ответила я. – А ты меня?
– Что – я тебя? – удивился Лешка. – Мне еще не все мозги отбили, чтобы я такую девушку бросал.
Я успокоено вздохнула, счастливо улыбаясь, и спросила:
– Леш… А кто на тебя напал-то?
– Да какие-то придурки. Думаю, перепутали с кем-то.
– Почему ты так думаешь? – насторожилась я.
– Да потому что один из них мне на ухо шепнул: найди себе другую девушку, – отмахнулся Лешка. – Поэтому и перепутали. Я-то знаю, что ты у меня ни с какими отморозками не встречалась, да и вообще.
– А если это про меня? – пискляво прошептала я. Воздуха в легких стало катастрофически не хватать.
– Да брось, Ев, – рассмеялся Леша. – Говорю же, они перепутали. Ну кто мог меня из-за тебя избить? Твой бывший одноклассник? Смешно. Мужики-то взрослые были. Наверное, какая-то девица из универа кинула своего парня, да к другому ушла, а его со мной перепутали. Не парься, Ев. На мне все, как на собаке заживет.
В тот момент я пропустила мимо ушей Лешкины слова о том, что из-за меня никто драться не станет, а зря. Просто тогда мне было почти физически плохо – из больницы я вышла, покачиваясь и держась за стенки. Я испытывала беспомощность и страх – худшие два чувства в мире. Когда ты ничего не можешь сделать, ничего, просто боишься и стоишь на месте. Игнат опять вмешался в мою жизнь. Он сделал это снова. Что ему надо?
Я не замечала, что повторяю последнюю строчку вслух, пока не увидела, что прохожие с удивлением косятся на меня. Какая-то женщина боязливо перекрестилась и перешла на другую сторону улицы, а я села на лавку и позвонила Соньке.
– Сонь, – не своим голосом произнесла я. – Ты можешь меня забрать?
– Я на парах вообще-то, – недовольно отозвалась подруга, и щелкнула пузырь жвачки. – Только если минут через десять, когда занятие закончится. А ты где?
– В сквере возле больницы.
– А что ты там делаешь? Что-то случилось? – напряглась Сонька. – Ты заболела?
– Не я.
– Уф, Слава Богу. А то у тебя голос такой, я уж думала, что-то серьезное.
– Серьезное. Лешу избили.
В трубке повисло молчание. Секунды три Сонька переваривала информацию, потом осторожно спросила:
– Кто?
– Не знаю. Просто напали на него в переулке.
– А чего хотели-то? Деньги украсть?
– Нет. Хотели, чтобы Леша нашел себе другую девушку.
– Прямо так и сказали?
– Да.
Сонька икнула, а потом отозвалась:
– Минут через двадцать прибегу. Хрен с ним, прямо сейчас с пары уйду. Жди, десять минут – и я на месте.
– Хорошо, – ответила я и принялась ждать Соньку. Подруга прибежала через рекордные восемь минут, задыхаясь от бега. Черные волосы растрепались от ветра, кожаная куртка была нараспашку, а на правом ботинке развязалась шнуровка.
– Ева, – выдохнула Соня, садясь рядом со мной. – Ты откуда узнала, что Лешке такое сказали?
– Он мне сам рассказал.
– И что он еще говорит?
– Думает, что его перепутали с кем-то другим. Не может, мол, из-за меня такое произойти.
– То есть, он считает, что за тебя морду бить некому? – возмутилась Соня. Я повернулась к подруге, испытывая желание треснуть ей по темечку.
– Соня, ты не о том думаешь. Мы-то знаем, что его ни с кем не перепутали. Ромку тоже избили.
– Но Ромке ведь ничего такого не говорили…
– Может, говорили, просто он не рассказал. Не зря же он на следующий день со мной расстался.
– Дела, – выдохнула Сонька. – Думаешь, это Игнат?
– Больше некому, – пожала я плечами, начиная мерзнуть. Тонкое пальто не спасало от весьма лютого ветра. – Есть только один способ проверить.
– Какой?
– Пойдем к Ромке, и все узнаем. Ты со мной?
Я решительно поднялась со скамейки. Сонька осталась сидеть, растерянно глядя на меня. Игнат – друг ее парня, так что Соньку можно было понять. Секунду подумав, она тоже встала.
– С тобой, куда деваться.
Ромка после школы поступил в колледж, что по мнению окружающих было верхом глупости. В самом деле, зачем нужно было учиться до одиннадцатого класса, чтобы потом поступить в училище, куда принимают после девятого? Но у Ромки была своя логика.
Сначала мы направились к нему домой, но мать Тринина сообщила, что он еще на парах. И мы потопали на улицу Быстрова, чтобы дождаться Ромку с занятий. Ждать пришлось недолго – через минут двадцать он вышел с компанией других ребят. Они о чем-то переговаривались и смеялись, не замечая никого на своем пути. Я выступила вперед, преграждая Ромке путь и несмело позвала:
– Рома…
Как только Тринин увидел меня, все веселье как рукой сняло. Лицо его осунулось, брови сдвинулись. Злая гримаса вкупе с худощавым телосложением и ежиком коротких светлых волос смотрелась потешно, поэтому Сонька за моей спиной тихо захихикала.
– Ребят, я вас догоню, – крикнул Рома своим одногруппникам. – Чего тебе, Ева?
– Я хотела кое-что спросить.
– Ну, спрашивай.
– Когда тебя избили, – нерешительно начала я. – Ну, те парни на улице… Помнишь?
– Еще бы. Такое не забывается.
– В общем, я хотела узнать, чего они хотели.
– Я же говорил, денег, – удивился Ромка.
– Точно?
– Конечно. А чего еще они могли хотеть?
– А нападавшие не упоминали Евку? – влезла в наш разговор Сонька. И все испортила. На лице Ромки появился страх, и он, засунув руки в карманы, напрягся, словно собирался бежать сию же секунду.
– Рома, послушай, – торопливо заговорила я. – Это покажется тебе странным… Но мне нужно знать. Моего парня избили. Не тебя, а моего нового парня, то есть тебя, конечно, тоже избили…
– Я понял, – криво усмехнулся Ромка. – Ты нашла себе парня и кто-то хорошенько его отмудохал? Так?
– Ну да. Ему сказали подыскать себе новую девушку. Вот я и подумала, – запнулась я.
– Правильно подумала, – буркнул Ромка. Я встрепенулась, с надеждой глядя на Тринина, а Сонька опять вмешалась в нашу беседу:
– Тебе тоже такое сказали?
– Я ничего больше говорить не буду. Уже так и много наболтал. Пока.
