Стас.
Он стоял вполоборота, и я прекрасно видела его профиль, освещенный фонарем. Второй собеседник прятался в тени, зато говорил громко и четко, с явной злобой:
– Ты понимаешь, чем это грозит? Надо проблему решить, и быстро. Доки хрен знает у кого, по городу мотаются две девки с Воркутовым на хвосте, Рамов куда-то исчез, Тагалов тоже в Красноярск смылся.
– И что? – с усмешкой спросил Стас. – Люди работают, а ты панику разводишь.
– Да что ты мне тут лечишь, – грубо начал второй, и осекся, вскрикнув – Стас ударил его в лицо, отчего он схватился за нос и выругался.
– Ты не забыл, с кем разговариваешь, Кирилл? – спокойно поинтересовался Стрелецкий. Второй мужчина вышел на свет, и я забыла, как дышать – это был тот самый лощеный тип, что приходил к Милке утром вместе с Воркутовым. Сестрица сказала, что это помощник Тагалова. Почему же он сейчас разговаривает со Стасом, да еще и так, словно они – сообщники?
– Больно же, – пробубнил Кирилл, доставая платок, чтобы вытереть кровь. – Как я людям с такой рожей покажусь?
– Как-нибудь переживешь, – усмехнулся Стас.
Я затаила дыхание, вжавшись в стену. И усердно прислушалась.
– Ты что, совсем не переживаешь? А если флешка у Топорина? Или у Рамова?
– Кирилл, твой мозг не способен справиться с этой загадкой, поэтому поиск флешки тебе не касается. Сосредоточься на Воркутове. Мне не нравится его активность.
– Я мог бы помочь, – загундосил Кирилл, но Стас взмахом руки остановил его:
– Тебе было велено выкрасть флешку. Напомни-ка мне, что в итоге получилось?
– Я же не знал, что ее стырят до меня, – взвился Кирилл. – Когда я пришел, тумбочка уже была пуста! По-любому эта телка из фирмы и забрала! Между прочим, у нее роман с Рамовым.
– Между прочим, я с ней хорошо знаком, – передразнил его Стас, и рявкнул: – Езжай домой и займись Воркутовым. Я сам тебе позвоню.
Развернувшись, Стрелецкий направился в гостиницу, а Кирилл уселся в белую иномарку и выехал с парковки. Выждав минут десять, я отлепилась от стены и на ватных ногах потрусила вслед за Стасом, от души надеясь, что не столкнусь с ним. К счастью, холл был пуст, и я беспрепятственно прошмыгнула к лифту, а затем – в номер.
Милка безмятежно спала, завернувшись в одеяло и обнимая мою подушку. Я умылась, и прилегла рядом, решив отложить разговор с ней до утра. Завтра предстоит тяжелый день, и к тому же нужно решить, куда нам с ней переехать. Агап прав – оставаться в гостинице нельзя. К нему переезжать мне не хотелось, и я точно знала, что Милка будет против, а других вариантов не было.
Я перевернулась на другой бок и достала телефон. Открыла заметки, напечатала четыре фамилии: Топорин, Стрелецкий, Тагалов, Рамов.
Топорина можно вычеркнуть. Он послал человека искать флешку, значит, она не у него. Стрелецкого тоже – я слышала разговор на парковке, и Стас ясно выразился, что Кирилл провалился, упустив ценную вещь. Остается сам Тагалов и Рамов. Последний, кстати, крутил шашни с моей сестрой, которая чисто теоретически могла бы…
Я взглянула на Милку. Могла ли она украсть флешку для Рамова? Возможно, да, но мне бы она рассказала правду. Кирилл упомянул, что Рамов пропал. Вдруг Милка отдала ему флешку, а он бросил ее и скрылся?
Я вздохнула. Зная сестрицу, она бы сейчас билась в истерике, а Милка вполне спокойна. И опять – она бы мне рассказала. Значит, остается сам Тагалов. И Воркутов, который вызывает недоверие что у Стаса, что у Агапа. Несмотря на некоторые разногласия между мной и Стрелецким, его чутью я вполне доверяла. И Агапу тоже. Следовательно, к Денису стоит присмотреться получше.
Утром я проснулась от Милкиного пения. Не щадя мой нежный слух, сестрица крутилась возле зеркала, напевая что-то про «вечную любовь и неостывшие чувства». Я бросила в нее подушку, с досадой простонав:
– Милка, тебе медведь наступил и на ухо, и на горло. Прекрати визжать.
– Никакого такта, – покачала головой сестрица, но петь перестала. Вместо этого она села на кровать, покрутила в пальцах телефон и шепотом сказала: – Лар, мне тебе кое-что рассказать надо.
– Рассказывай.
– Обещай, что не будешь злиться.
– Этого я обещать не могу. Вдруг ты мне сейчас чистосердечно в краже флешки признаешься? Такого моя ранимая душа не выдержит.
– Ой, да брось, – фыркнула Милка, помолчала немного и произнесла: – Вчера, когда я тебе наш разговор со Стасом пересказывала, забыла кое-что упомянуть.
– Забыла или намеренно промолчала?
Милка дернула плечом и уставилась в окно.
– В общем, это касается Рамова. Я с ним знакома.
– Да уж знаю, – вздохнула я. Милка удивленно вздернула брови, резко повернувшись ко мне.
– Откуда?
– Агап рассказал.
– Когда?
– Виделись мы с ним вчера ночью, пока ты спала. Он позвонил, предложил встретиться, о Семенихине рассказать.
– И что, много интересного рассказал?
– Да уж достаточно. Но сначала ты про Рамова, – велела я, поудобнее устроилась на подушке и приготовилась слушать. Милка скривилась, но покорно начала рассказ. По ее словам выходило, что познакомилась она с Рамовым пару месяцев назад, в кафе. Приятный молодой блондин присел к ней за столик, предложил угостить кофе – так и начался их недолгий роман. Спустя пару недель Милка поняла, что ее возлюбленный в прошлом – известная криминальная личность, и общение сократила до минимума. На ее счастье, Рамов особо любовью не пылал, и попыток сблизиться не делал.
– В общем, мы уже недели полторы не контактировали, – закончила Милка, кусая губы. Я прищурилась.
– Жалеешь?
– О чем? – фальшиво удивилась Милка, и под моим испытующим взглядом фыркнула. – Было бы о чем жалеть. Нет, конечно. Говорю же – он бандит, Лара. А у меня на таких сильная аллергия.
– Угу, – кивнула я и отправилась в ванную. Пока я совершала водные процедуры, Милка крутилась рядом и внимательно слушала мой рассказ о вчерашних происшествиях. Особенно ее поразила новость про брата Семенихина.
– Получается, он помощник Топорина? – поморщилась Милка. – Да, хуже просто некуда. Надо бы Воркутову позвонить.
– Не забывай, что мы подозреваем Тагалова и Рамова, – напомнила я. – А Воркутов работает на Тагалова, к тому же он еще и очень подозрительный.
– Так что же, не звонить? – растерялась Милка.
– Звони, конечно, – царственно кивнула я.
Сестрица унеслась в номер за трубкой, и через две минуты примчалась обратно в ванную. Телефон в ее руке издавал противные гудки – Милка включила громкую связь, набрав Дениса.
Судя по хриплому и недовольному голосу, Воркутов еще нежился в постели, вместо того чтобы заниматься насущными проблемами. Услышав Милкино приветствие, он и вовсе рассвирепел, неласково процедив:
