От всех этих вопросов у меня заболела голова, да и в квартире было душно. Встав, я подошла к окну и распахнула форточку, опершись на подоконник, который под моим весом слабо хрюкнул. Встревожившись, я присела на корточки, и внимательно осмотрела его нижнюю часть.
– Милка, – позвала я сестрицу. – Иди-ка сюда. Тут тайник.
Милка вмиг подскочила ко мне. Через минуту ползания на коленях мы смогли открыть нишу, которая просто выдвигалась вперед, и издали стон разочарования.
– Пусто, – констатировала сестрица. – Черт бы его побрал!
Я задвинула ящичек обратно, и устало плюхнулась прямо на пол, вытянув ноги. Очевидно, что тайником пользовались – пыли не было, да и на поверхности видны четкие следы жирных пальцев, но сейчас там ничего нет. Или Рамов сам все забрал, или рассказал своим убийцам, и тайник опустошили они. Покусав губу, я уже собиралась встать, как заметила под батареей маленький блестящий предмет. Вытянув руку, я извлекла находку на свет Божий, внимательно осмотрела и спрятала в карман.
– Мы идем, нет? – прокричала Милка из коридора.
– Иду, – отозвалась я, поднялась, отряхнула брюки и зашагала в прихожую.
В подъезде позвонила в первую попавшуюся дверь. Мне открыла женщина, слегка полноватая, просто одетая и в очках. В руках она держала маленькую собачку.
– Здравствуйте, – дама прищурилась и осмотрела нас с Милкой строгим взглядом. – По какому вопросу?
Собачка негромко тявкнула. Я дружелюбно улыбнулась меховому комку, и ответила:
– Добрый день. Меня зовут Лариса. Мой друг снимал квартиру напротив, 34-ю, и уже несколько дней не отвечает на звонки и сообщения. Вот я и забеспокоилась.
Взгляд женщины смягчился, и она охотно заговорила:
– А меня Ниной звать. Друга я вашего видела пару раз, только он странным мне показался. Всегда в очках и кепке, но вежливый, здоровался со мной. Девушка к нему приходила, тоже необычная. Одевается так… Будто стилист какой. И мужчина еще. Высокий, крупный, глаза холодные. На актера похож немного, этого, как его…
Нина наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
– Бред Питт? – без особой надежды спросила Милка. – Клуни? Ди Каприо? Круз?
Я смерила Милку взглядом и шепнула:
– Какой Круз, он же коротышка! Тебе же сказали: высокий!
– Нет, не вспомню, – покачала головой Нина. – Но серьезный такой мужчина. Смотрит – аж дрожь пробивает. И повадки такие… Военного. У меня муж там работает, знаю, о чем говорю. А где друг ваш – не знаю. Сама его уже дня три не видела.
Я кивнула, ничуть не удивившись ответу, и спросила:
– Нина, а может, вы знаете хозяйку квартиры? Нам бы с ней переговорить. Может быть, мой друг ее предупредил, что уезжает, или хотя бы что-нибудь сказал.
Нина поудобнее перехватила пса, и задумалась.
– Знать-то знаю, только она сейчас в другой город уехала. Вернется в конце недели. Но у меня есть номер телефона ее. На крайний случай Лика мне дала, вдруг приключится чего. Сейчас схожу, подождите.
Нина закрыла дверь, и вернулась через минуту уже без собаки, держа в руках сотовый телефон.
– Вот, записывайте.
– Спасибо, – поблагодарила я женщину, переписала номер, и мы с Милкой двинулись вниз. Выйдя из подъезда, сразу набрали хозяйку квартиры. Анжелика взяла трубку после пятого гудка.
– Алло? Алло, говорите!
– Анжелика, здравствуйте, – вежливо начала я. – Мне ваш номер дала Нина, ваша соседка на Пушкина. Вы можете говорить?
– Да, – Лика вроде бы растерялась. – А что случилось? Что-то с квартирой? Вы кто?
– С квартирой все в порядке, а вот с жильцом нет. Он арестован, – на ходу придумывала я, – подозревается в краже. У него обнаружено несколько поддельных удостоверений личности, которыми он активно пользовался. Скажите, под каким именем он снимал у вас квартиру?
– А, – Лика совсем опешила. – Сейчас посмотрю. Мы договор заключали… Минутку. Боже, а что с квартирой? А ключами? Где вообще сейчас мой квартирант?
– В отделение полиции, – ответила я, и быстро добавила: – Нашли договор?
– Да. Да, Костромин Михаил Валерьянович, – ответила Анжелика и затараторила: – И что мне делать? Где ключи забрать?
– Приезжайте, все вопросы будем решать на месте, – отчеканила я и назвала адрес ближайшего отделения. После положила трубку и повернулась к Милке. Сестрица ковыряла носком кроссовки асфальт и задумчиво пялилась в небо. Почувствовав мой взгляд, она буркнула:
– Ну и чего?
– Костромин Михаил Валерьянович, – сказала я. – Так зовут нашего двойника.
– Ну, хоть имя появилось, – хмуро отметила Милка. – Теперь что? Будем настоящего Рамова искать или подноготную этого товарища узнавать?
– Подноготную, – решила я. – Если свою смерть сам Рамов подстроил, то он либо где-то в городе затаился, и вскоре сам объявится, либо уже где-то на островах. И в том, и в другом случае искать его смысла нет.
Милка кивнула, соглашаясь. По пути в кафе я позвонила Агапу с просьбой узнать место жительства Костромина Михаила Валерьяновича, а также заодно попросила выведать адрес, где Рамов жил с матерью. Чувствовалось мне, что эти двое связаны большим, чем внешняя схожесть.
Агап посетовал на мою назойливость, напомнил об ужине и обещал перезвонить через час. Это время мы с сестрицей провели в кафе с пользой для наших желудков. Довольно откинувшись на спинку, сытая Милка сжевала последний лист салата и довольно потянулась.
– Эх, хорошо…
– Было бы лучше, если бы поехали на море, – заметила я.
Сестрица скуксилась.
– Не дави на больную мозоль. Что там Агап? Не звонит?
Я глянула на часы.
– Нет, рано еще. Подождем.
Тут затрезвонил телефон, но не мой, а Милкин. Сестрица уставилась на дисплей и сообщила:
– Стас звонит. Брать?
– Бери, чего ж нет, – кивнула я.
Включив громкую связь, Милка прочирикала:
– Алло.
– Привет. Ты где? – напряженно спросил Стрелецкий.
– В кафе сижу, обедаю, – простодушно ответила Милка. Стас на том конце провода вздохнул с облегчением, и, не скрывая радости, поинтересовался:
– В каком?
– «Виктория», – ляпнула Милка прежде, чем я заткнула ей рот. Сделав страшные глаза, я замахала руками, и сестрица виновато втянула голову в плечи.
– Я сейчас буду. Сидите там, никуда не уходите, – велел Стас и отключился.
Я незамедлительно накинулась на Милку:
– Ты зачем ему название сказала? Он ведь сейчас приедет!
– Ну и что? – недоумевала Милка. – Стас ведь нам не враг, а скорее, друг.
