– Троим ученикам пришлось швы накладывать, – вставил мистер Брюс.
– Увы, да, – кивнула доктор Рокени. – Однако это не доказывает…
– Потом на какое-то время всё улеглось, – сказала миссис Мэйчен. – Мы решили, что всё кончилось. Но потом, перед самыми летними каникулами, наш смотритель по имени Дэвид Фишер задержался на работе допоздна и… и просто исчез. Больше его никто не видел.
– Ужас какой! – сказал мистер Дерлет. – Но что вы хотите сказать? Что в школе творится нечто сверхъестественное?
– Тут водятся привидения! – шёпотом ответила миссис Мэйчен.
Мистер Уорд разразился отрывистым хохотом.
– Да ладно вам! – бросил он.
– Да нет, правда!
– Вы хотите сказать, что вы лично видели привидение?
– Ну нет, не совсем, – смутилась миссис Мэйчен. – Просто чувство такое…
Мистер Уорд закатил глаза.
– А я знаю, что она имеет в виду! – заступился за математичку мистер Брюс. – Сам я тоже ничего такого не видел, но ни за какие деньги не согласился бы остаться в этой школе, когда стемнеет. Что-то тут неладно. Это чувствуется.
– Надо было соглашаться, когда мне предлагали перейти в Четемскую начальную школу! – буркнула миссис Мэйчен. – У них там ещё новейшее копировальное устройство. Я на Фейсбуке видела. Сто копий меньше чем за три минуты!
– Я не знаю, что случилось с несчастным мистером Фишером, – сказала доктор Рокени, – но уверена, что всему можно найти абсолютно разумное объяснение, в том числе и тому, что произошло в столовой сегодня.
Она заглянула в свой телефон.
– Ну, а теперь, насколько я понимаю, у вас у всех уроки. Прошу вас держать эти слухи при себе. Мы же не хотим, чтобы дети думали, будто школа Тени кишит призраками?
11
Агнеса придумывает сравнение с рыбой
– Ма-ам! – окликнула Корделия, заглянув в кладовку. – А чипсы у нас есть?
Миссис Лю сидела за кухонной стойкой и что-то печатала на ноутбуке. На ней были очки, белокурые волосы собраны в узел. Рабочий режим.
– В холодильнике есть хумус и морковка, – отозвалась она, почти не слушая.
– Мам, ко мне люди пришли! – сказала Корделия. – Знакомые кролики будут на той неделе.
– Не умничай.
– Извини, – сказала Корделия. Она и сама знала, что огрызается каждый раз, когда нервничает. Она впервые ждала гостей в этом доме и ей хотелось, чтобы всё было как следует. – А крендельки же вроде были?
– Крендельки папа съел.
– Ну, а крекеры? – спросила Корделия, впадая в отчаяние. – Печенье? Попкорн?
– Посмотри на верхней полке. Всё вредное я там держу.
Корделия подвинула табуретку и, порывшись, нашла наконец коробку крекеров. Она разложила их веером по краю блюда, потом добавила хумус, морковку, виноград и ложку арахисового масла.
Миссис Лю что-то напечатала со скоростью пулементной очереди и подняла голову.
– Очень приятно наконец-то познакомиться с твоими друзьями, – сказала она. – Эта Агнеса очень… интересная девочка. И явно очень умная.
Миссис Лю улыбнулась и вскинула брови.
– А Бенджи просто славный.
– Перестань! – сказала Корделия, покраснев.
– Да я так, мимоходом. А что вы делать собираетесь?
– Ну, домашку и всё такое…
– Как хорошо, что ты наконец-то тут прижилась! – сказала миссис Лю, снова опустив взгляд в экран. – Я понимаю, тут не так весело, как в Сан-Франциско, но всё-таки в спокойной, размеренной жизни тоже что-то есть. Тут, по крайней мере, намного безопаснее.
Корделии было что на это сказать. Она придумала сразу с десяток ответов, один другого ядовитее, но в конце концов решила ничего не говорить, а просто чмокнула маму в щёчку.
Она отнесла блюдо в подвал, в комнату отдыха, где лежали книжки, настольные игры и стояла старая игровая консоль, которой Корделия никогда не пользовалась.
Бенджи с Агнесой сидели на разных концах дивана. По большей части они неплохо уживались между собой, но это когда Корделия была рядом и служила связующим звеном в их дружбе. А наедине они обычно не общались.
– Налетай! – сказала Корделия, ставя блюдо на журнальный столик.
Агнеса охотно взяла морковку и макнула её в хумус. Бенджи, явно слегка разочарованный предложенным угощеньем, принялся нехотя щипать виноград.
– Как здорово вышло! – сказала Агнеса. – Надо было мне тоже поучаствовать, напечь шоколадных кексов.
– Да ладно! А ты умеешь? – фыркнул Бенджи.
– Ой, пожалуйста! – сказала Корделия, сердито зыркнув на Бенджи и улыбнувшись Агнесе. – В следующий раз можешь напечь кексов, если хочешь.
– В следующий раз? – переспросила Агнеса.
– Ну да, – кивнула Корделия. – Вы же ко мне не в последний раз приходите, верно?
Агнеса так просияла, как будто бы ей подарили абонемент на вход в «Диснейленд». «Надо же, столько времени прошло, а она до сих пор не верит, что мы и правда друзья!» – подумала Корделия. Ей стало неловко: наверно, она плохо старалась… Тут, в школе Тени, она была не так популярна, как в Риджвуде, но всё-таки Корделии удалось сдружиться с некоторыми ребятами из класса. А Агнеса так и оставалась изгоем и неуклюже топталась рядом, не участвуя в болтовне, даже когда Корделия нарочно старалась втянуть её в общую беседу.
«Нет, надо всё-таки лучше стараться! Призраки – не единственные, кому требуется помощь».
– Я подумала, что будет проще встретиться у меня дома, – сказала Корделия. – В школе спокойно не поговоришь.
– Ага, – кивнул Бенджи. – Особенно когда над головой тарелки летают!
– Угу, – сказала Корделия и развалилась на диване. – Короче… что это за фигня была, а? Я так понимаю, это каким-то образом связано с призраками – ну что ещё это может быть? – но ведь никто из других призраков неспособен заставлять вещи летать по воздуху!
Агнеса подняла руку.
– Слушай, мы у нас в подвале, а не в школе, – сказала Корделия. – Можешь просто говорить.
– Я думаю, – сказала Агнеса, – тот мужчина, которого ты видела в глубине столовой, был полтергейст!
– А это разве не другое название привидения? – спросил Бенджи.
– Не совсем, – объяснила Агнеса. – Это особый вид привидения, которое способно заставлять предметы двигаться. Само слово зародилось в Германии, где отмечались…
– Ага, понятно, – сказала Корделия. – Это явно подходит. Но ведь мы в столовую ходим каждый день. Если это его территория, отчего же мы не видели его раньше?
