– Я знаю, что это звучит жестоко, – сказала она неуверенным тоном, – но ведь призракам не следует находиться в мире живых. А может, прав дядя доктора Рокени, и ловцы в самом деле выполняют важную функцию? Ну, вроде как… я не знаю… как белые кровяные тельца, которые уничтожают инфекцию? Может быть, лучше не путаться у них под ногами и предоставить природе делать своё дело.
Корделия ушам своим не поверила.
– То есть мы просто возьмём и разрешим им забрать малыша?!
– А может, это только выглядит так ужасно, – сказала Агнеса. – Ведь мы же представления не имеем, что бывает после того, как призрак исчез. Откуда нам знать – может, они всё-таки отправляются в свой Свет!
Щёки Корделии, и так уже красные, совсем побагровели. Страх и разочарование только усилили её гнев.
– Ну, знаешь ли! Ничего глупее я в жизни не слыхивала! – воскликнула она. – Чтобы ловцы отправляли призраков в…
– Корд, остынь! – вмешался Бенджи, умиротворяюще вскинув руки. – Мы все одна команда!
Он обернулся к Агнесе, которая совсем сконфузилась.
– Я понимаю, ты просто стараешься помочь, но поверь мне на слово: ничего хорошего ловцы призраков не делают. Мне кажется, что, когда они заканчивают обдирать призрака, он просто исчезает насовсем. И никакого тебе Света. Ничего. Разве это не ужасно?
– Вот и я о чём! – сказала Корделия.
– Но, – продолжал Бенджи, развернувшись в её сторону, – точку зрения Агнесы я тоже понимаю. Все неприятности с ловцами начались из-за того, что мы вмешались в устройство школы Тени. Я тоже хочу помочь малышу – и остальным призракам, – но тут надо действовать с умом. Может быть, есть другое решение, до которого мы пока не додумались.
– Но времени же нет! – сказала Корделия. – Надо же его спасти!
– Да нельзя его спасти! – отрезала Агнеса. – Он же уже мёртвый!
До сих пор Корделии ещё как-то удавалось держать себя в руках, но тут её ярость мстительно сорвалась с цепи. Она спрыгнула с качелей и ткнула пальцем в лицо Агнесе.
– Ты бы не стала так говорить, если бы могла его видеть! Но ты просто не можешь! Ты не видишь никого из них! Зачем тебе вообще участвовать в этом разговоре? Нечего тебе тут делать!
Агнеса была ошеломлена – но не удивлена, как будто Корделия только подтвердила то, что она и так уже давно подозревала. Из глаз у неё ручьём хлынули слёзы.
– Извините! – всхлипнула Агнеса. – Я бы тоже хотела их видеть, так же, как вы. Я не понимаю, почему у меня не выходит!
Корделия ничего не ответила. От этой вспышки её гнев лопнул, будто воздушный шарик, и от него не осталось ничего, кроме холодного, злого чувства. Корделия понимала, что надо бы попросить прощения. Но понимала она и то, что она права. Для Агнесы это всегда было чем-то вроде научного эксперимента. Призраки для неё были ненастоящими. Она не видела, как они растерянны, как беспомощны. Она не видела страха в глазах малыша – не менее осязаемого, чем у любого живого ребёнка.
– Корделия! – умоляюще окликнула её Агнеса.
Корделия стояла, глядя в землю, не зная, что сказать. Ещё немного – и Агнеса вскочила и умчалась прочь. Опустевшие качели поболтались из стороны в сторону и наконец остановились.
20
Кабинет 314
Каждое утро Корделия ходила в библиотеку, чтобы навестить малыша. Он, похоже, радовался ей, хотя в его улыбке теперь чувствовалась горечь, как будто он знал, что вскоре им предстоит расстаться. Когда приходила Корделия, малыш нехотя выбирался из своего убежища, но выходить из библиотеки он боялся. И любой резкий звук – утренний звонок, обронённая книга – заставлял его немедленно шмыгнуть обратно за шкаф.
«Если ловцы призраков найдут его снова, ему конец!» – думала Корделия. Впервые в жизни она испытывала удушающую тяжесть ситуации, когда кто-то целиком и полностью зависит от тебя. Мысль о том, что она может подвести малыша, была страшнее всего, что есть в школе Тени.
Невзирая на предупреждение доктора Рокени, Корделия не оставляла попыток отгадать светлый ключик малыша. «Очки? Пижамка? Паровозик?» Каждый вечер, лёжа в постели, она перечисляла возможные варианты, надеясь, что эта мантра поможет ей найти решение во сне.
«Эх, вот Агнеса бы скорее угадала!» – думала она.
Но, увы, со времён той ссоры девочки больше не разговаривали. Бенджи считал, что они обе упрямятся по-глупому. Поскольку они отказывались общаться друг с другом, он вынужден был делить своё время поровну между ними.
– Я прям как ребёнок разведённых родителей! – шепнул Бенджи Корделии на уроке обществознания. – Агнеса мне расписание составила! С тобой я обедаю в понедельник и в среду, а с ней – во вторник и четверг.
– А в пятницу что?
– А в пятницу я завожу кучу новых друзей вместо старых, которые ведут себя как придурки!
– Не вредничай!
– Так, ну-ка хватит болтать! – цыкнул мистер Дерлет. – Работаем!
– Извините, – сказала Корделия и снова принялась читать про опасности перенаселения. Обычно мистер Дерлет довольно спокойно относился к болтовне во время работы над проектами, но в последнее время он почему-то сделался раздражительным, что вообще-то было ему несвойственно. Корделии казалось, что он на неё за что-то сердит.
«Нет, – поправилась она, – не сердит, а разочарован. Но ведь у меня же успеваемость одна из лучших в классе! Чем же я могла его разочаровать?»
Прозвенел звонок.
– А ты видела, что они добрались до мужчины в сером костюме? – спросил Бенджи, когда они выходили из класса.
– Нет! – воскликнула Корделия. – А это точно?
– Стопроцентно.
Корделия каждое утро махала рукой мужчине, глядевшему в окно. Это сделалось для неё чем-то вроде ритуала при входе в школу Тени. «А сегодня я не помахала ему, – грустно подумала она. – Даже не посмотрела в ту сторону. Я как знала…» А хуже всего то, что ей как раз пришла в голову отличная идея насчёт того, каким может быть его светлый ключик. Но из-за угрозы мести со стороны ловцов она её так и не проверила. А теперь уже и не узнаешь…
– Да ладно, не переживай ты так, – сказал Бенджи, заметив, как она вся сникла. – Мы же всё равно ничего не могли сделать.
– Вообще-то могли. Но не сделали.
Агнеса протиснулась мимо них, волоча свой рюкзак на колёсиках. В сторону Корделии она даже не взглянула.
– Слушай, может быть, ты с ней всё-таки поговоришь, а? – взмолился Бенджи.
– А я что, виновата, что она такая упрямая? – сказала Корделия. – Ну да, я могла бы быть и повежливей, и всё-таки я оказалась права. Мы можем видеть призраков. А она нет. Мы просто разные, вот и всё!
