Рассчитывать, что они от меня отстанут, раз уж начали свою охоту, не стоило. Эти ни за что не пощадят.
Вдруг среди кустов я заметила то ли нору, то ли лаз. Не думая, подползла к проему и заглянула внутрь. Темнота такая, что сердце уходит в пятки. Глубоко ли там? И не здесь ли прячется тот самый огненный монстр?
В спину ударил камень, в этот раз защититься от удара я не успела. Вскрикнула, обернулась. Гиашты были в нескольких шагах от меня, им оставалось преодолеть лишь небольшую полоску колючек. Черные зрачки сузились, напоминали змеиные, на щеках появилась чешуя. Они пугали меня до жути. До темноты в глазах и комка в горле.
От второго камня я увернулась, и он упал в лаз. Прогремел и вскоре затих. Значит, до дна не так уж и далеко.
Будь что будет!
Я закрыла глаза, вдохнула и рывком нырнула внутрь темного колодца.
От страха из легких вышибло воздух, но падение продлилось всего ничего. Я оказалась на гладкой поверхности, по инерции прокатилась несколько метров и замерла.
В нос тут же ударили запахи сырости и металла, и на какие-то считанные мгновения от этих резких и непривычных ароматов я забыла обо всем на свете.
Все тело болело так, будто по мне потоптался невиданный сильный зверь. Я осторожно приподнялась, села и ощупала себя. Надо же, ничего не сломала. Нога, правда, по-прежнему беспощадно ныла, а порезы жгло. Но это мелочи, по сравнению с тем, что я все еще жива и не попалась гиаштам.
– Ты как хочешь, Линд, но я туда не полезу, – неожиданно наверху прозвучал голос Дантара.
Я вздрогнула и испуганно замерла, готовясь к очередному рывку.
– Пожалуй, я тоже не рискну связаться… сам знаешь с кем.
– Уходим?
– И в приемнике никому ни слова о том, где находится белобрысая!
– Идет!
То ли мне вздохнуть от облегчения, что оставили в покое, то ли начать переживать, что оказалась в логове огненного монстра, о котором говорили мальчишки. Кто страшнее? Неведомый зверь или гиашты? Первого я никогда не видела, все еще считала выдумкой, а вторые… загнали меня, двенадцатилетнюю девчонку, в заброшенный лаз и оставили на волю судьбы. И вот кто из них настоящий монстр?
Наверное, другая на моем месте давно бы сдалась, но я четко помнила, что обещала отцу быть смелой и двигаться вперед. Эти его слова – единственное крошечное воспоминание, которое удалось вернуть целителям. Для меня бесценное. Кем бы он ни был, отец любил меня. О маме я почему-то не помнила совсем ничего.
Хотя все это время, находясь на Таире, ждала, что откроется дверь целительского отсека и мне сообщат, что прилетели мои родственники, и вскоре я окажусь дома. Но с каждым днем эта надежда таяла, как снег после зимы. Теперь в невероятное почти не верилось. Что-то внутри говорило: родственников у меня не осталось, иначе бы они уже дали о себе знать. Возвращаться мне некуда.
Информация о поиске пропавших подается быстро и попадает в Межгалактическую сеть почти мгновенно.
Я вытерла слезы и попыталась хоть что-то разглядеть в темноте. Увы, это не удалось. Выбраться из лаза тем же путем, что попала сюда, не получится, а значит, придется искать другой выход.
Я с трудом поднялась, ощупала стену, возле которой оказалась.
Хм… Местами каменная, местами обитая каким-то металлом. Куда я попала? В какой-то заброшенный ход?
Надо выбираться.
Надо…
Как бы не было страшно.
Вспомнив, что отец однажды рассказывал про лабиринты и как в них не заблудиться, решила держаться рукой за одну стену и при малейшем признаке опасности замирать.
Я шла долго, или мне так показалось? Хотелось есть и пить, от потери крови накатывала слабость. Спину тянуло, будто к ней привязали тяжелые мешки с камнями, и их приходилось волочить.
В какой-то момент, когда я брела по коридору, вспыхнула одна из ламп, озарила металлическую поверхность, и я мельком увидела в ней свое отражение. Дернулась от неожиданности, потому что за плечами вились непонятные всполохи, чем-то напоминающие крылья.
Звездочки чистые! Неужели здесь, под землей, имеются какие-то вредные для организма испарения, вызывающие галлюцинации? Только этого не хватало!
Я зажмурилась и глубоко задышала, чувствуя, как сердце уходит в пятки. А когда успокоилась и открыла глаза, лампа уже погасла. Дрожащими руками ощупала, насколько это можно, спину и плечи и ничего не обнаружила. Принюхалась. Но кроме запахов сырости и металла других не почувствовала.
Значит, показалось. От перенапряжения и усталости и не такое привидится.
Я немного постояла, окончательно успокаиваясь, и побрела дальше. Всхлипывая от боли в ноге, старательно не думая, что ждет впереди, просто шла. Словно если бы остановилась, дальше бы уже не поднялась и здесь сгинула.
Но в какой-то момент я настолько устала, что просто прислонилась к стене и соскользнула вниз, закрывая глаза. Сил, чтобы бороться за свою жизнь, больше не было.
Мир погрузился в непроглядную темноту.
* * *
– И что ты тут делаешь? – услышала я сквозь сон и тут же, словно по щелчку, открыла глаза.
Вокруг по-прежнему царила темнота.
Может, этот голос почудился?
– Эй, ты слышишь меня?
– Слышу, – отозвалась я, радуясь, что голос хоть и мальчишечий, но не принадлежит никому из той оравы, что гонялась за мной.
Те были с легкими шипящими интонациями, а этот звонкий, чистый, пусть и немного сердитый.
– Ну раз слышишь, так отвечай! Кто разрешил тебе забраться в мое убежище?
– Никто. Я сама… случайно.
– Случайно упала в лаз?
– Да.
– И надо полагать, случайно оказалась на границе и точно так же случайно пробиралась сквозь кусты?
Я всхлипнула. Что я ему скажу?
Тот, кто находился рядом со мной, сначала замер, потом медленно присел неподалеку. Я на каком-то бессознательном уровне почувствовала его напряжение.
– За мной гиашты гнались. Хотели отнять подарок отца. У меня больше ничего не осталось. Я… даже не помню, как папа выглядел.
Иногда сказать правду – самое лучшее, что можно сделать.
– Ты новенькая? Что-то я не видел тебя в приемнике.
– Я почти всю неделю, что прожила на Таире, находилась у целителей. Мне пытались вернуть память.
По щекам опять потекли слезы, и я торопливо их вытерла. А потом, все же не выдержала, наощупь нашла руку мальчишки, что сидел рядом, ухватилась за нее.
Шершавая. Горячая. И такая сильная и надежная.
Он вздрогнул от моего прикосновения. Я снова всхлипнула, притянула его к себе, крепко обняла и расплакалась, уткнувшись в крепкое плечо. Одежда незнакомца пропахла дымом и пеплом, но сейчас он был единственным якорем в этом чужом и таком жестком мире. Мне было так страшно! И так хотелось поделиться этим ощущением с кем-то еще, чтобы оно взяло и сошло на нет!
