Я жалобно всхлипнула, совсем некрасиво вытерла рукавом глаза и снова сжала его ладонь. Руку словно пронзил электрический разряд, и я так и замерла.
Что это сейчас было?
Не успела я задуматься, как позвоночник окатило жаром, зачесались лопатки. Неужели… рвутся крылья? Крылья, которые почти никак не давали о себе знать все тот время, с нашей первой встречи с Шархатом?
Ой, звездочки ясные! Только не здесь. И только не сейчас.
И это что же получается, они пробуждаются, потому что я признаюсь этому мужчине в любви?
Да что же это такое!
Я тряхнула головой, прислушиваясь к ощущениям, но жар никуда не исчез, лишь растекся по всему телу, наполнил силой.
Я прикрыла глаза, поглубже вдохнула.
Так… Надо не просто разговаривать с Шархатом, надо действовать. Ему не помогли его способности, не помогли целители, но нара Александра сказала, что точно могу помочь я.
Страх комком застрял в горле, когда я снова посмотрела на Шархата, уже отпустив на волю свою способность. Он светился белым цветом, по краю его защиты вспыхивали языки пламени, и в четырех местах, одно совсем рядом с сердцем, пульсировали черные колодцы. От них разбегались трещины, грозя мужчине гибелью.
Я вторгалась в чужую человеческую энергию, забирая ее часть, лишь раз. Тогда, в приюте. И чуть сама не умерла. Не оказалась подготовлена к тому, как поведет себя моя способность. И поняла после одно: забирая или отдавая чью-то энергию, я могу как исцелить, так и убить. И экспериментировала. Редко. По большей части на себе. И уже знала о последствиях использования своей мутации.
Откат сейчас, когда я попробую помочь Шархату, попробую, несмотря на свой страх, зная, что времени у него немного, будет особенно болезненным и долгим. Я, наверное, и подняться-то не смогу.
Только разве это уже имеет значение, если я не спасу своего мужчину? Если хотя бы не попытаюсь.
Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, поднесла ладонь над одной из его ран и потянула черноту. Чужая энергия больно обожгла, и я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть и не привлечь ничьего внимания.
Убрала ладонь, понимая, что меня трясет и в таком состоянии я не способна действовать.
Но вытянуть злую энергию все равно нужно. Это должно сработать! Я точно знаю! Тогда шанс выжить у Шархата велик.
Вдох. Я на миг прикрыла глаза, успокаиваясь и прислушиваясь к своим ощущениям.
Что же я делаю не так?
– Пожалуйста, силы небесные, помогите мне! Я, действительно, очень сильно люблю этого мужчину!
Я не знаю, у кого просила защиты, и не знаю, почему этот кто-то неизвестный, откликнулся, но со второй попытки у меня получилось.
Чернота исчезла, но осталась пустота. Я встряхнула ладонью и отпустила часть своей энергии. Смешивая ее с той, которой обладал Шархат, переплетая и отмечая, что потоки ровные и сияющие, и организм в том месте начинает пусть пока еще медленную, но все же регенерацию.
Выдохнула и снова принялась за работу. Уже все равно, как это смотрелось со стороны, когда я шептала Шархату признания в любви, вытягивала разрушающую энергию и отдавала свою. Сдается, со мной в этот момент не решился бы связаться даже сумасшедший. Я бы снесла его потоком своей силы.
Самая сложная рана оказалась та, что возле сердца. Я убирала трещины, вытягивала черноту, пропуская ее через себя, впитывая и отпуская. Просто другого способа уничтожить ее не существовало. Я отдавала себя без остатка. И не жалела об этом ни мгновения. Просто потому что любила. Отчаянно и сильно любила.
– Шарх, я сделала все, что смогла, – прошептала, отдавая последние капли силы. – Пожалуйста, всем сердцем молю, выживи. Мой самый желанный огненный мужчина. Мой самый любимый…
Я наклонилась и коснулась поцелуем его губ. Отпустила и… Шархата окутало ровное белое сияние с серебряными и алыми искрами.
Я пошатнулась и бессильно сползла с его постели на пол.
Голова кружилась, в горле першило. Даже не сразу осознала, что кто-то подхватил меня на руки и несет прочь.
Столкнулась с пронзительным синим взглядом нар Диара.
– Соседняя палата свободна, – вдруг совсем рядом раздался голос целителя Кайла.
– Что вы…
– Только не говорите, что Шархату не понравится, что я носил вас на руках, – хмыкнул он.
Еще и шутить умудряется, пытаясь приободрить.
Нар Диар уложил меня на постель, набрал по лиару Дария.
– Подойти сможешь?
– Шархат…
– С Шархатом теперь справится Кайл. У нашего огненного несколько минут назад начался процесс регенерации.
– Так. Отличная новость! И с твоей женой, Диар, все в порядке. А кого спасать-то?
Диар вздохнул и молча повернул голограмму ко мне.
– Ту, что только что спасла нашему Шархату жизнь.
Я попыталась что-то сказать, но сил не осталось, а голос почему-то настолько сел, что говорить не могла даже шепотом.
Как в тумане увидела перед собой мелькнувшее лицо Дария, почувствовала, как мне что-то кладут под язык, подключают какие-то датчики, что-то вкалывают.
– Занятая история, – задумчиво протянул Дарий.
– Все наши в курсе.
Они о чем?
– Помочь сможешь?
– У нее откат, Диар! И я понятия не имею, чем тут… Хотя… Тебе же помогает присутствие Алекс, верно?
– И?
– Неси ее обратно к Шархату.
– Ты шутишь?
– Ну а что? И он быстрее придет в себя, и она точно восстановится. Других вариантов у меня нет.
Я закашлялась, пытаясь отказаться, и к моему рту тут же прислонили кружку с водой.
– У вас перенапряжение голосовых связок, нара Кассандра, – пояснил Дарий, пока нар Диар придерживал меня, помогая выпить воду. – Процесс регенерации идет, но я вколол анестезию, иначе восстановление пойдет в первую очередь на горло, а не на организм в целом. Вам же силы будут нужны.
Я устало вздохнула, и на это, признаться, ушли последние силы. Затем почувствовала, как нар Диар опять берет меня на руки и куда-то несет. Снова раздались голоса, но смысл всех слов ускользал от меня. Главное, я смогла помочь Шархату. Смогла…
Наконец, меня отпустили на постель. Глаза слипались, тело почти не слушалось. Неимоверным усилием я нашла руку своего огненного мужчины и уплыла в сон.
* * *
Когда я пришла в себя, не сразу вспомнила, как я оказалась на больничной койке. Но по-прежнему ощутив ладонь Шархата в своей, успокоилась.
Он дышал ровно, а значит, шел на поправку. Осторожно коснулась его щеки пальцами, провела по скуле и убрала руку. Если он сейчас проснется и очнется, будет трудно объяснить ему этот жест. И еще труднее, как оказалась рядом с ним на больничной койке.
