И как же я дорожу ей, что сдерживаюсь. Проявляю осторожность. Выпускаю нежность, скопившуюся внутри. И практически дышу ей все те мгновения, что Касс рядом.
Остальной огонь я выпускаю на тренировке, во время которой не свожу с Касс глаз.
Помогаю ей справиться с силой, поддерживаю и не отпускаю. Моя.
Моя и ничья больше.
Я с трудом вспоминаю, что Алекс просила не давить на Касс. Но когда оказываюсь в уютной тишине флаера, благие намерения рассыпаются в прах. Огонь ударяет внутри, сметает барьеры, и я сжимаю Касс в своих объятьях. Я желаю ее до огненных искр, которые летают вокруг нас. С трудом сдержал стон и остановился, так и не выпуская Касс из рук.
Сдается, она хочет того, что и я, но мы оба не решаемся сделать последний шаг.
Проводив ее до двери, я вошел в свою квартиру и прислонился к стене. На губах скользила шальная улыбка, и мир, несмотря на обстоятельства, казался невозможно прекрасным.
Глава пятнадцатая
Кассандра Гранина.
Мы летели над заповедником, и я не могла оторвать взгляд от окна. Вид невероятно завораживал – долина переливалась лилово-розовыми и темно-зелеными красками, а видневшиеся слева пики гор, покрытые снегом, не таявшим даже летом, так и манили.
Шархат вел флаер, и я старалась его не отвлекать, но время от времени удержаться не было сил, и я спрашивала его о заповеднике. Лезть в лиар и искать необходимую информацию самой, не было возможности – боялась пропустить что-то интересное. То в озере внизу резвятся гиппокампусы, то вокруг флаера кружат гирлянды орхидей.
Однозначно, при первой же возможности, сюда стоит вернуться.
Заповедник оказался большой, и мы добрались до его западной части лишь через час.
Шархат остановил флаер на площадке, окруженной скалами, где нас ждало трое ариатов, одетых в серебристо-белую форму. Самый старший из них – блондин лет тридцати с пронзительными голубыми глазами, которые не могли спрятать даже специальные очки с множеством разных линз на все случаи жизни, с облегчением выдохнул и оглянулся на двоих русоволосых помощниц.
Шархат вышел первым, подал мне руку, помогая спуститься.
– Доброе утро! – поздоровалась я, приветливо улыбаясь.
– Доброе…
– Нара Кассандра Гранина, – тут же представил меня Шархат. – Космоалхимик «Звездного ветра».
Ариаты чуть удивленно посмотрели на меня, не понимая, я-то им зачем для успокоения птиц.
– Я работаю с энергиями, – пояснила тут же, и мужчина кивнул, а девушке переглянулись и снова уставились на Шархата.
Сам ариат представляться не стал, похоже, его тут знали и так.
– Я – нар Хранис, управляющий западной частью заповедника Ариаты. Это мои помощницы – Линда и Ариадна. Мы очень рады, что вы согласились помочь, – не утерпел мужчина и открыто нам улыбнулся. – Вас ввели в курс дела?
– Маркус дал краткую информацию, – отозвался Шархат.
Хранис кивнул и все же решил сказать основное.
– На территории обитает стая из двух дюжин огненных птиц. Семь самок, двое птенцов, остальные – самцы. Они облюбовали вон ту гряду скал, – показал рукой мужчина и защелкал голограммами по лиару, давая нам возможность посмотреть местоположение. – А так кружат по всей западной территории заповедника. Местность скалистая, с небольшой долей растительности, двумя гейзерами. Как раз самое оно для огненных птиц. Восемь дней назад птицы из-за чего-то начали волноваться. Самцы кружили над долиной, забрались в соседний сектор, умудрившись разрушить защитное поле и сожгли часть рощи из реликтовых деревьев.
Нар Хранис вздохнул и встревоженно уставился на голограмму, высвечивающую перемещение огненных птиц. Было видно, как они беспокойно мечутся по огороженной территории, натыкаются на силовой барьер и возвращаются.
– Что сказали анализаторы? – поинтересовался Шархат.
– Мы запускали их четыре дня подряд. Да что там… мы даже информацию со спутника запрашивали, надеясь узнать, почему птицы так себя ведут. Никаких ландшафтных изменений не предвидится, природных катастроф тоже. Но птицы мечутся, две из них ранены, а подойти к ним нет возможности. Налетают скопом, бьют крыльями, царапают…
– И это не говоря об их огне, – задумчиво заметил Шархат.
Нар Хранис печально вздохнул и с надеждой посмотрел на нас.
– Маркус сказал, нам необходимо успокоить птиц, расставить для них силовые барьеры с замкнутыми контурами и найти причину их непривычного поведения. Верно? – уточнила я.
– Да, нара Кассандра.
Мы с Шархатом переглянулись.
– Полагаю, придется разбираться на месте, – заметил Шархат. – Защитная мазь есть?
– Конечно! – поправляя очки, отозвался нар Хранис и вытащил из контейнера, стоящего у его ног, большую банку с перламутровым наполнением.
Шархат забрал ее, вскрыл и решительно принялся намазывать мои волосы, шею, лицо и руки. Я немного растерялась, но сопротивляться его действиям не стала. Во-первых, потому что доверяла тому, что он делает, во-вторых, в нашей паре Шархат – главный, я ему подчиняюсь и выполняю все указания.
Мазь создала на коже защитную пленку.
– Проверим? – поинтересовался Шархат.
Машинально кивнула, и в меня тут же полетел небольшой сгусток пламени, обжег волосы, лицо и одежду, но кроме жара я ничего не почувствовала.
Помощницы управляющего попятились и спрятались за деревом. Нар Хранис стоял с открытым ртом и таращил на нас глаза.
– Не выпускать же ее к огненным птичкам, надеясь на неопробованное средство, – спокойно заявил Шархат.
И то верно. Это костюмы на нас защитные, уже проверенные в разных обстоятельствах, а лицо и руки ничем не защищены.
А методы моего огненного мужчины… Так я уже привыкла.
Убедившись, что я защищена, Шархат забрал у нара Храниса, начавшего заикаться, капсулы с силовыми барьерами, закрепил их на поясе и протянул мне руку.
– Идем?
– Идем.
– Ждите нас тут, – велел Шархат.
Ариат нервно сглотнул и кивнул, а мы обогнули флаер, вышли с площадки и направились к гряде, над которыми время от времени кружили огненные птицы. Огромные, к слову сказать, с мой рост. Огненно-желтые, с редкими алыми или оранжевыми всполохами, словно сотканные из живого пламени. Изредка птицы раздувались, становясь похожи на шары, и у них из горла вылетало пламя, которое плавило камни. Птицы протяжно и тревожно кричали, а после снова скрывались за скалами.
Мы добрались до силового барьера, забрались на скалу, рассматривая происходящее. Я глазела на чудо-птичек во все глаза.
– Боишься? – вдруг уточнил Шархат.
