– Касс, у тебя и после меня никого не было, да? – вдруг шепотом спросил он, так и не выпуская из своих рук, нависая надо мной, поглаживая.
Я понятия не имею, почему ему так важно это знать.
– Нет. Ты единственный, – ответила честно.
Запустила пальцы в его волосы, перебирая красноватые пряди, улыбнулась, смотря как Шарх расслабляется.
– У меня опыта маловато, да? – уточнила, решив прояснить этот вопрос.
Его глаза моментально вспыхнули звездами.
– Ну что ты такое говоришь, Касс? – прохрипел мой огненный мужчина. – Какое это вообще имеет значение?
– Учитывая твой первый вопрос, вывод напрашивается сам собой.
– Касс, я просто не хочу, чтобы между нами оставались секреты. И признаться, катастрофически не умею строить отношения, поэтому… переживаю, что могу тебя чем-то обидеть.
Сдается, это признание далось ему совсем нелегко. И действительно, как и сказал, переживает, иначе бы оставил эти чувства при себе. Но Шархат открыт и честен, отчего безумно теплеет на сердце.
Я ласково коснулась пальцами его плеча, провела рукой по сильным мышцам, совершенно бесстыдно любуясь своим мужчиной.
– Дразнишься? – выдохнул он, заставив меня в очередной раз улыбнуться. Шально и счастливо. – Касс, почему не было? – вдруг снова вернулся он к тому вопросу.
– Кажется, ты уже получил ответ.
Мое прикосновение стало совсем за гранью всех существующих приличий. И наблюдать, как в зрачках Шархата расплывается алое пламя, было наслаждением.
– Касс… – прохрипел Шархат. – Несносная моя девчонка! – он короткими поцелуями покрыл мое лицо.
От каждого прикосновения во мне вспыхивали искры. Но гасить их я даже не думала.
– Мне просто были не нужны другие. Только ты. Один ты. Всегда ты.
Шархат остановился и посмотрел в глаза.
– Взаимно, – отозвался тихо.
Я выдохнула. И это его «взаимно» означает не просто, что после встречи с мной у него никого не было, оно равно моему признанию. Пусть Шархат пока и не готов произнести «люблю». Не привык к этому чувству, не распробовал его на вкус и наверняка не нашел ему точное определение. Я подожду. Знаю, как это непросто… решиться.
– Касс, хочу тебя. Снова. Всю, – выдохнул мой огненный мужчина. – Сейчас.
– А разве кто-то против? – поразилась я, и он накрыл меня собой.
Горячий. Сильный. Такой настоящий и желанный.
– Люблю тебя. Люблю… – прошептала я, срываясь в звездную бездну и увлекая его за собой.
Когда у меня не осталось сил даже пошевелиться, Шархат вдруг вспомнил, что я почти ничего не ела и отправился разогревать еду.
Едва он скрылся за дверью, я потянулась, счастливо улыбаясь. По спине вдруг пробежала волна тепла, лопатки отчаянно зачесались, и я села, пытаясь избавиться от странных ощущений.
Шархат в этот момент вошел в комнату с подносом в руках и так и замер. Глаза у него округлились, будто он увидел… Звездная бездна, только не это!
– О! Да у нас, оказывается, есть крылышки?
И как я могла настолько забыться! Зато теперь точно знаю, отчего они тогда проявились. Близость с желанным мужчиной, сдается, спровоцировала сильный энергетический всплеск.
Я встрепенулась, потянула на себя простынь и закуталась в нее. Смешно, конечно. Крылья прорываются сквозь любую ткань, скрыть их уже не получится.
Тревожно уставилась на мужчину, готовая в любой момент сорваться…
– Вот даже не думай, – заявил Шархат, чуть сощурившись.
– Что?
– Сбежать. Хватит уже, Касс.
– Да я и не собиралась, – солгала безбожно.
– Так и поверил. А взгляд твой говорил совсем о другом. Ты, наверное, и в лесу на Тирун-на-таре не собиралась, да? – абсолютно невозмутимо поинтересовался Шархат, рассматривая меня.
– На самом деле, нет, не собиралась. Разве что самую малость, – выпалила под его пронзительным взглядом. – Но когда между нами случилась близость…
Тут я замерла и покачала головой, не зная, как все объяснить. А в том, что это придется сделать, сомнений никаких.
– По крайней мере, я теперь точно знаю, как ты это сделала, а то у меня за этот год закончились даже самые нелепые предположения.
Шархат поставил на стол неподалеку от кровати поднос с едой и присел рядом. Я не пошевелилась, хотя желание избежать его взгляда так и жгло. Предоставляю, как я сейчас выгляжу. Испуганной, спрятанной в простыню, словно в кокон, с огромными крыльями.
– Касс…
– Я случайно… – выпалила, понимая, что Шархат ждет от меня хоть каких-то слов, а они все терялись и исчезали. – Бах – и уже тогда оказалась на другом берегу реки.
Звездочки ясные, как же нелепо это все звучит…
– Получается, у тебя проснулись крылья, и одновременно скакнул уровень способностей, – сделал вывод Шархат, и я несмело подняла на него глаза.
Он не сердится, что не рассказала? Серьезно?
– Когда впервые проявляется мгновенное перемещение, сложно не столкнуться с какой-то преградой вроде дерева или скалы и не разбить нос. А уж переместиться через реку… Однозначно, ты в этот же момент задействовала крылья.
– Сильно сомневаюсь, что именно я. Они это… сами, – выпалила в ответ.
– И мне ты, я так полагаю, о своих крыльях рассказывать не собиралась, – опять же абсолютно спокойно заметил Шархат.
Я испуганно уставилась на мужчину. Не хочу его терять из-за своего страха и не сказанных вовремя словах. Слишком он мне дорог.
– Как рассказать о таком? Вот как, Шархат? Они ведь не мутация, как я выяснила, а расовая особенность. Я, пусть и ничего не помню о своем прошлом, но точно знаю о рантарцах. Агрессивные, недружелюбные, замкнутые… Был бы у меня шанс, не скрывая этого, вообще выжить? Маркус, сдается, знай, что я – рантарка, и на работу бы даже не подумал взять. Кому нужны лишние проблемы?
Рывок – и я вдруг оказалась сидящей на коленях у Шархата.
– Посмотри на меня, Касс. Я – термокинетик с третьим уровнем способностей. Я опасен и непредсказуем. Если захочу, я могу выжечь любую планету.
– Сколько раз повторять, что ты – не чудовище, Шархат? – вспыхнула я.
– Я не чудовище, как ты сказала, потому что меня определяет не мой дар и способности, а мой выбор. Почему же ты считаешь, что если ты с Рантара, то обязательно должна быть агрессивной, замкнутой и недружелюбной? Да я не знаю никого сильнее, смелее и добрее тебя, Касс!
– Так считаешь ты, Шархат, а что скажут другие? Мне среди них жить! А я отчетливо помню, каково это… быть изгоем! И ты… ты точно должен меня понять, потому что проходил через тоже самое.
