— Вот еще.
— А ну, покажи как.
— Что показать?
— Тогда расскажи, как ревнует моя девочка.
Убирает волосы с лица, ведет по щеке рукой, задевая губы, чуть надавливая на них, на каких-то животных инстинктах облизываю его большой палец языком. А потом больно кусаю.
— Крис, сучка маленькая, — не ожидал, сверкает глазами.
— Только попробуй улыбаться или начать заигрывать хоть с одной женщиной, тебе будет еще больнее, чем сейчас и совсем в другом месте.
— Моя девочка.
Целует, впиваясь в губы, лаская своим языком мой рот, глотая стоны, вырывающиеся из моей груди. Стягивает халат вниз, обнажая грудь, соски уже твердые, чувствительные, их обдувает легкий ветер. Громов сжимает их, опускаясь на шею, лижет языком.
Смотрю на Артёма, тот не отводит от нас взгляда, сам напряжен, кадык дергается на шее.
— Игорь, — вскрикиваю, когда посуда со стола летит на пол, а меня укладывают на него спиной, распахивая халат.
Но больше ничего не говорю, лишь прикрываю глаза, когда Игорь целует грудь, покусывая сосок. Не знаю, что обжигает меня сильнее, солнце Греции или поцелуи Громова.
— Твою же мать, Крис, я готов сожрать тебя.
Гладит ладонями выпирающий животик, разводя мои колени шире, ведет пальцами по обнаженной плоти, размазывая по половым губам влагу.
Повернув голову, снова смотрю на Артёма, он стоит там же, чуть ведет подбородком в сторону, гладит сквозь тонкую ткань домашних брюк свой член.
— Боже мой…Игорь…м-м-м-м.
Выгибаю спину, кусаю губы, когда Громов касается языком возбужденной плоти, проводит по ней, надавливая на клитор, засасывая его губами. Снова спускается вниз, до самого ануса, раздвигая половые губы, проникая языком во влагалище.
Игорь умеет трахать любой частью своего тела, вышибая разум и выбивая стоны. Вылизывает, засасывает, просовывает в меня то язык, то пальцы, дразня попку, массируя тугие мышцы сфинктера. Вызывая во мне желание умереть в его руках, на его губах от оргазма, который еще совсем немного, и яркими вспышками взорвет мой мозг.
Облизываю пересохшие губы, смотрю в небо. Если кто захочет узнать, откуда идут стоны, то вот она я как на ладони, беременная девушка на балконе отеля. Близкая, к тому, чтоб начать биться в судорогах оргазма, не помню, какого по счету за эти дни.
Чувствую прикосновение к лицу, Артём совсем рядом, гладит живот, грудь, шею, наклоняясь, целует в губы. Сама веду рукой по его паху, накрывая твердый член, сжимаю, оттягивая ткань брюк ниже.
Хочу его так, что сглатываю скопившуюся во рту слюну, массирую освобожденный от одежды член, заставляя подвинуться ближе. Артём толкается в руку, теперь смотрит вниз, на то, как Игорь вылизывает меня.
Никогда не привыкну к этому. Их действия, взгляды возбуждают и заводят еще больше, откровенное желание читается в мимике, жестах, оно витает в воздухе, пропитывая тело, проникая в кровь.
— Давай же, птичка, знала бы ты, какая ты охуительная сейчас, нет, всегда.
Открываю рот шире, принимая член Артёма, глушу тем самым стоны, Игорь доводит до исступления, сейчас он облизывает попку, по телу идет дрожь. Принимаю член Артёма как можно глубже, глажу яйца, лежа на столе. Это не совсем удобно, но теку еще больше.
Придерживаю свой животик, другой рукой помогая, облизывая член, снова заглатывая как можно глубже. Извините, детки, но ваши папочки — невыносимые провокаторы.
— Черт, Крис, мои яйца сейчас лопнут, — Игорь лишь на несколько секунд отрывается от меня, но снова засасывает клитор.
Я кончаю, пытаясь кричать, мышцы сжимаются, Громов не останавливается, лижет, сосет, продлевая мой быстрый оргазм.
— Да, девочка, вот так, умница моя.
Оргазм еще не утихает, а он уже входит в меня, медленно заполняя, растягивая, насаживая на свой огромный член.
Смотрю на Артёма, тот прожигает взглядом насквозь, гладит по лицу, Игорь делает движение, входит еще глубже, придерживая мои разведенные бедра.
— Дьявол, да, девочка, мой член весь в твоих соках, твоя киска плачет, как хочет его, хочет еще кончить.
— Гром, заткнись, — Артём ругается сквозь зубы, головка его члена набухает больше, я практически задыхаюсь, но не выпускаю его.
Он кончает, замерев на месте, сперма толчками вырывается наружу, чувствую ее вкус, глотаю, еще и еще.
— Блядь…
Громов до боли сжимает мои бедра, кончает, член пульсирует внутри, сперма вырывается толчками, стекает по анусу. А меня все еще трясет от возбуждения, опускаю руку, натираю клитор, нижние мышцы напрягаются, внутри меня за доли секунд вырастает огненный шар, он лопается, давая мне освобождение.
Кричу, уже практически срывая голос, член Игоря выходит, но вот во мне его пальцы, он стимулирует, давит на нужные точки, продлевая оргазм, делая его еще ярче.
— Игорь…нет…все…остановись…а-а-а… — останавливаю его, накрывая руку. — Господи…все…все…пожалуйста.
Я точно рожу раньше времени с ними, надо завязывать с таким сексом.
Но вот только как это сделать?
— Ты так кричала, что я думал, местные вызовут полицию.
Артём шутит, ему весело, целует в губы, а у меня не осталось никаких сил.
— Помоги встать, надо в душ.
— Не переживай, мы тебя помоем.
— О нет, я знаю, чем это заканчивается, я сама. Спасибо, но я сама.
— Конечно, кто тебе даст самой? Забудь это слово, Крис.
Сажусь на стол, прикрываю грудь, смотрю на мужчин, загорелая кожа блестит на солнце, татуировки, улыбки.
Такие красивые, опасные, что режет глаза.
Полина была права, трудно будет всегда.
Глава 25
— Вы это специально?
— Что опять не так?
Машина останавливается на летном поле, почти у трапа бизнес-джета, а я понимаю, что это мой борт. Именно мой красавчик «Челленджер» стоит сейчас под палящим солнцем Греции и отливает золотой полосой на белоснежной обшивке.
Двадцать один метр красоты и роскоши, натуральной кожи салона, живых орхидей и начищенного хрома. Я не могу ошибаться, это мой борт. Был моим.
— Самолет.
— А что самолет?
Громов даже не смотрит в ту сторону, не снимает солнцезащитных очков, открывает дверь, помогая мне выйти из машины. Артём выходит с другой стороны, водитель достает наши вещи. Берет меня за руку, тянет к трапу.
Я скучала по нему, по моему красавчику. Даже слезы навернулись на глазах, такая сентиментальная стала.
— Зачем джет? Могли и так долететь.
