Грудь тяжело вздымается, Полина чувствует, как губы снова ласкают ее, Влад все еще в ней, не выходит, нежно слизывая с сосков капли молока.
— Я готов кончить снова, как только увидел, как твои девочки плачут молоком. С ума меня совсем свела, словно околдовала.
— И это мне говорит тот нахал, который требовал показать ему грудь в первые часы знакомство?
— Я и сейчас хочу видеть ее всегда.
— Влад, — Полина отрывает его от себя, заставляя посмотреть в глаза. — Ты знаешь, если бы не ты, ничего бы и не было. Лишь твоя наглость свела нас, нас троих. Ты понимаешь это?
Мужчина медленно снимает ее с члена, прижимает к своей груди, гладит по растрепавшимся волосам.
— Я помню тот день и тебя, так яро сопротивляющуюся своим желаниям. Как ты, словно дикая кошка, фыркала на меня и смотрела, словно на идиота, а мне нравилось тебя провоцировать и выбивать из тебя оргазмы.
— Ты был такой наглый, что хотелось треснуть чем-то тяжелым тебе по голове.
— А мне много что хотелось сделать с тобой.
— Ты такой испорченный. Но я все равно так люблю тебя, — сказала, а сама крепче прижалась к широкой, горячей груди Влада, накрывая выбитого чернилами волка в страшном оскале ладонью, под которой чувствовались удары сердца этого сильного мужчины.
— И я люблю тебя, Полинка.
— И я тебя очень люблю и скучаю. Ты ведь вернешься? Вернешься к нам?
— Конечно, вернусь, как я могу не вернуться к тебе и сыну. Только не сегодня.
— Почему?
— Сегодня бой, я не могу подвести.
— Но…
— Никаких «но», все хорошо. Один бой, последний. Я вернусь, и ты родишь мне еще девочку.
— Какую девочку?
— Двух девочек.
— Двух?
Полина отстраняется, снова смотрит Владу в глаза, но он не смеется и не шутит. Он что, серьезно хочет, чтоб она родила еще девочку? Двух девочек?
— Нет, Влад, нет, еще рано для девочки, — мотает головой, вставая с мужчины.
— Ну, это мы еще посмотрим.
ЧАСТЬ 35
Почти год спустя
Часть 35
Полина открыла глаза, плотные шторы спальни были задернуты, в комнате так темно, кажется, еще ночь. Снова закрыла, провела по простыням рукой, слева, потом справа. Она была одна и совершенно обнаженная под тонким одеялом.
Улыбнулась, закрывая лицо ладонями, уткнувшись в подушку. Было стыдно вспоминать минувшею ночь, хотя за тот год, что они живут в этом большом доме, Полина должна была уже привыкнуть ко всему, но нет, это не так просто. Назвать их тройственный союз стандартным и обычным никак нельзя, но для Полины иначе и быть не может. Их трое, они одно целое, а еще Саша соединял их еще крепче.
Было так забавно видеть лица прохожих, когда они все вместе гуляли в парке, наверняка, все они гадали, кем кто кому из них приходиться. Неподалеку неизменно шла охрана, Полина уже привыкла к ней, понимая, что лучше перестраховаться, чем потом горько сожалеть. Хоть мужчины и уверяли, что волноваться не о чем, но все равно, простыми они не были, и не будут никогда, Полина с этим смирилась.
Стало жарко, откинула одеяло, встала, прошла в ванную, между ног все было важно, легкий дискомфорт и жжение. Включила воду, встала под ее теплый поток, у них даже душевая была огромная, чтоб уместить троих, Герман как знал, покупая такой дом.
Полина нанесла гель для душа на тело, поморщилась, когда провела между ног, задела воспаленное колечко ануса, прикусила губу. Они вчера, словно в цепи сорвались оба, как в ту первую ночь, проведенную вместе после рождения сына, похищения и такого болезненного расставания. Их воссоединение было таким жарким, горячим и бесстыдным.
Влад приехал, как и обещал, после боя, о котором она даже и думать не могла. Такой родной и желанный, Герман удовлетворенно отсалютовал бокалом виски, сказал, что чемпион наконец-то вернулся. Влад еще долго после душа возился с Сашей, разглядывая его, что-то рассказывая, трогая маленькие пальчики, Полина не мешала, только смотрела, как тот уснул на его руках, а Влад не хотел укладывать сына в кроватку.
Она тогда даже не думала, что ночь они проведут все вместе, в их спальне, и так теперь будет всегда.
— Покажи свою грудь.
— Ты снова? — улыбнулась в предвкушении.
— Я всегда хочу на нее смотреть.
— Ты такой испорченный.
— И ты любишь меня таким.
— Конечно, люблю.
Оба мужчины были в спальне, Герман сидел на кровати, облокотившись на изголовье, лишь наблюдал за тем, как Влад, стоя сзади, развязывает ее домашнее платье, как скидывает его на пол, целует Полину в шею. Его наглые руки тогда так быстро освободили ее от белья, приподняли грудь, сдавили.
Полина так и стояла, обнаженная, млея от ласк, видела, как Герман напрягся, внимательно наблюдая за руками Влада, как медленно расстегнул ширинку, снял брюки, кинул их на пол вместе с бельем. А Полина словно вернулась в свой сон, где два сильных мужчины брали ее одновременно, не давая отдыха и покоя.
— Охуительная грудь, моя охуительная девочка. Пойдем, я зацелую тебя до оргазма.
Ее толкнули к кровати, Герман, взяв за руку, потянул на себя, впиваясь в губы поцелуем, лишающим всякой воли. Влад лег, лишь подложив под голову подушку, Полина прошлась по его телу взглядом. Он похудел за эти три недели, мышц стало больше, сама сглотнула, когда остановила взгляд на раскачивающемся члене.
— Иди сюда, сядь мне на лицо, хочу твою сладкую девочку.
Между ног стало влажно, Полина чувствовала это, перешагнула, раздвигая колени, опускается ниже, смотрит вниз, держась за плечи Германа. Но когда Влад начинает лизать ее между ног, тело накрывает волна удовольствия, словно именно там сосредоточено все ее наслаждение.
Он лижет, причмокивает, засасывая губами то клитор, то половые губки, Герман стоит рядом, целует шею, ласкает грудь, опускается, вбирает в рот припухший сосок. Он снова пил ее молоко, и это было так невероятно порочно и возбуждающе. Влад, кажется, пожирал ее снизу, больно сдавливая ягодицы пальцами, натирал клитор языком, Полина сама ерзала на его лице, мышцы живота напряглись, тело выгнуло дугой.
Первый ее оргазм был именно на губах Влада, ее тело трясло, Полина сжимала в руках член Германа, подрачивая, сама кричала и билась в своем экстазе. Мужчины меняли позы, она сама так хотела попробовать их на вкус.
— Иди к нам, встань на колени, да, вот так, милая, поласкай нас.
Перед ее глазами было два члена, обхватывает их обеими руками, проводит по крупным стволам, сжимает набухшие головки. Начинает лизать их по очереди, то один, то второй, посасывая нежную плоть. Мужчины толкались ей в рот, но неглубоко, они больше играли, а Полина заводилась снова.
