Я ни разу не летал на Н-13, армейской модификации «Белл-47», когда служил в армии. Я знал, что это удачная модель.
Я аккуратно убрал давление на полозья, чувствуя, как машина начинает немного трястись и дергаться, словно живая. Инстинкты взяли свое. Мы поднялись над асфальтовой полосой, маленький «Белл» ревел гораздо громче, чем многократно превосходящий его по размерам «Хьюи». Турбинные двигатели звучали волшебно тихо по сравнению с шестицилиндровым дизельным зверем мощностью в четыреста лошадиных сил, рычавшим под креслами пилотов.
У меня захватило дух от парения всего на трех футах над землей. Я не был привязан к своему месту, как это было тридцать семь лет назад, но я и не находился в опасности. Вертолет шумно работал и вибрировал, рычаг шага был очень чувствительным, на это Боб, тридцать лет проработавший вертолетным механиком и пилотом, просил меня обратить внимание. Я смог развернуться и пройти в парении над травой возле полосы. Боб очень любезно взял на себя управление связью. Я всецело сосредоточился на удержании машины в пределах рулежной дороги. Я наклонил нос «Белла», держа машину ближе к земле во время ускорения. Мы перешли на косую обдувку и рванули вверх, отключив гравитацию. Да, это называется переходом на косую обдувку, но название совершенно не передает всю увлекательность процесса.
Боб указывает за пластиковое стекло. Не летай над теми складами, обойди этот район, здесь возьми ниже, держись повыше над шоссе.
Я высматриваю место для посадки на случай, если двигатель внезапно решит вздремнуть.
Меня учили летать с поправкой на то, что двигатель, хоть новый, хоть старый, способен впасть в механическое забытье ровно в тот момент, когда он должен пыхтеть и стараться изо всех сил. Но нам было некуда приземлиться, за исключением крошечных двориков размером с почтовую марку, затянутых проводами пригородных улиц и нескольких бассейнов.
– Вынужденные посадки?
– Куда сможешь втиснуться. Кроме крыш, – пояснил он, кивнув в сторону обширного скопления промышленных зданий с плоскими крышами.
– Почему?
– Можешь пробить крышу при посадке и зацепить рабочих.
– Шоссе?
– Да, если другого выбора нет.
Я прислушался к рокоту «Лайкоминга».
– Звучит, конечно, отменно.
Боб с улыбкой кивнул.
Я удерживал воздушную скорость между пятьюдесятью и семьюдесятью узлами на высоте пятьсот футов, пока мы летели к главному аэродрому. У меня с лица не сходила ухмылка, я получал искреннее удовольствие! Но что-то мне не давало покоя. Мы пролетели над парковкой, переполненной людьми. И тут я понял, что никогда не летал над домами, в которых живут люди. Это и было причиной моего беспокойства? Я участвовал в боевых вылетах над джунглями. Но не над жилыми кварталами. Полеты над идеально спокойными американскими домами, из которых никто не стрелял, вызывали у меня опасение.
Пока мы с Пейшнс жили у Джерри и Марти Таулеров, я через день ездил в аэропорт на летное обучение. После затишья в тридцать семь лет мне все казалось новым и пьянящим. Я все еще чувствовал восторг от управления машиной, которая была создана для того, чтобы парить над землей, а не для того, чтобы убить тебя. Я был счастлив оказаться в мире педалей, рычага общего шага, ручки управления. На третий час занятий с Бобом ко мне начали возвращаться забытые навыки. Мы занялись авторотацией – парение, посадка по прямой, разворот на сто восемьдесят, – чтобы убедиться, что мне хватит умений пережить вынужденную посадку. Если бы меня попросили оценить мой полет, я бы поставил тройку. Я выполнял все маневры, но мне не хватало гладкости, которая достигается только с опытом. Но я все равно получал удовольствие. Если бы я продолжил летать регулярно, я бы полностью вернул себе навык. К сожалению, даже несмотря на скидки, которые мне любезно предоставил мой друг Боб, я понимал, что регулярно летать на вертолетах ради удовольствия могут только военные пилоты и такие люди, как Харрисон Форд.
Должен же быть способ сделать парящий летательный аппарат более доступным для людей.
* * *
Пейшнс стала издателем, писателем и редактором. Ее книга «Recovering from the War» печатается до сих пор. Она проводит встречи с ветеранами по всей стране, рассказывая о посттравматическом стрессовом расстройстве.
Мой сын Джек изучает цифровую графику. У меня растет внук, тоже Джек, он приезжает ко мне по выходным и он лучший внук в мире.
Мои планы не дают мне сидеть сложа руки. Внутри все чаще просыпается тот разочарованный инженер. Я продолжаю писать. Впереди книга про изобретение вертикального полета, сценарий про то, как Билл Ридер выжил в плену во Вьетнаме, третий роман про свою жизнь, а также фильм, который я хочу сам создать и спродюсировать.
Где тут принимают бумаги на продление жизни?
Роберт Мэйсон,
Хай Спрингс. Флорида,
10 октября 2004 года
