Потратив две недели на поиск противника, Кавалерия не только уничтожила несколько сотен солдат Армии Северного Вьетнама, но и выяснила, где можно найти три полка вражеской силы. 14 ноября наш батальон высадил 1-й батальон, 7-ю дивизию (старое подразделение Кастера) в зоне «Рентген», где они должны были вступить в бой. Рота нашего подразделения, «Змеи», утром провела первую атаку и не встретила особого сопротивления. Однако к раннему полудню две роты 7-й дивизии, которых высадили «Змеи», оказались в окружении и понесли тяжелые потери. Нашу роту отправили на подмогу «Змеям», мы должны были доставить подкрепление.
Мы забрали пехотинцев в «Чайной Плантации» – по восемь солдат в «Хьюи». Было ясно, в какую сторону держать путь. Хоть мы и находились в пятнадцати милях от зоны, клубы дыма после атак бомбардировщиков Б-52 и боевых вертолетов, которые кружили над зоной для прикрытия ворчунов, все еще виднелись. Когда мы шли над джунглями и полями со слоновой травой, происходящее напомнило мне кадр из кинофильма: плавные перемещения «Хьюи» в воздухе, вид вертолетного строя на фоне дымящегося горизонта, тишина. Экипажи не переговариваются между собой. Мы все вслушивались в шумные взволнованные голоса, которые вызывали воздушную поддержку по связи к своей территории, а затем орали, что пули бьют по позициям.
Зона высадки «Рентген» могла принять восемь «Хьюи» за раз, поэтому вертолеты сгруппировались в воздухе соответствующим образом. Желтый и Белый отряды шли в первой группе; во второй были Оранжевый и Красный. Мы с Лизом были Красным-2. На подлете к «Рентгену» разрыв между нами и первой группой начал увеличиваться, это делалось для того, чтобы идущие впереди машины успели приземлиться, высадить пехоту и улететь.
В пяти милях от зоны мы перешли на малую высоту и летели под артиллерийским огнем, стремящимся в зону высадки.
В миле перед нами первая группа зашла на посадку и исчезла в клубах дыма. Пилоты по внутренней связи стали сообщать, откуда идет огонь. Пулеметчики на всех машинах слышали эту информацию. Обычно она очень помогала, но на этот раз, когда на земле находились союзники, пулеметчики не могли отстреливаться. Желтый и Белый задержались на земле. Артиллерия грохотала сверху. Территория за зоной высадки была полностью скрыта дымовой завесой. Мы продолжили заход на посадку. Лиз управлял. Я дважды или трижды проверил выдвижную бронированную панель со стороны своей двери и снова проклял командование за отсутствие бронежилета. Я придвинул руки и ноги к управлению и стал наблюдать.
– Оранжевый-один, остановить посадку. Сильный обстрел в зоне, – доложил наводчик из «Рентгена».
Оранжевый отряд развернулся, мы последовали за ним. Канал связи заполнился криками. Я слышал, как два вертолета, находящиеся над зоной высадки, доложили о серьезных повреждениях. Полный бардак. Оранжевый отряд отвел нас широким радиусом на две мили, все еще на малой высоте. Штурмовики А1-E из ВВС начали массивный обстрел переднего края зоны высадки вместе с артиллерией и нашими боевыми вертолетами. Для меня было загадкой, как они все умудрились не столкнуться друг с другом. Наконец, мы услышали команду на взлет от Желтого-1 и увидели, как они выскочили из дыма по левой стороне зоны высадки, два одиноких вертолета. Находясь под мощным обстрелом, они дождались, пока экипажи двух подбитых вертолетов заберутся в другие «Хьюи». Один бортмеханик остался и погиб. Пилот был ранен.
Мы кружили еще минут пятнадцать. Я обернулся, чтобы глянуть на ворчунов, которые пялились в сторону зоны высадки. Они не имели ни малейшего понятия, что происходит, ведь у них не было летных шлемов.
– Оранжевый-один, заходите на посадку, – скомандовал наводчик.
По-видимому, психологическая атака Армии Северного Вьетнама на зону высадки закончилась.
– Оранжевый-один, у всех восьми машин двух ваших отрядов раненые в приоритете.
«Приоритет» означал, что на земле для нас подготовили группы раненых солдат, которых нужно было грузить первыми.
– Понял. Красный-один, приняли?
– Красный-один принял.
Оранжевый-1 вышел из виража, и мы последовали за ним. Штурмовики А1-Е уже улетели, но боевые вертолеты вернулись, чтобы прикрыть нас во время посадки. Даже при плотной концентрации союзников на земле боевые вертолеты умудрялись своими пулями и снарядами попадать аккурат во врага, поэтому ворчуны позволяли им вести обстрел. Нашим бортовым пулеметчикам разрешалось стрелять только по явным вражеским позициям.
Мы пересекли переднюю линию деревьев и погрузились в дым. Два «слика» лежали на земле, в самом начале зоны, их лопасти уже не вращались. Из-за них нам было немного тесно, но мы справились. Ворчуны выпрыгнули наружу еще до того, как полозья коснулись земли. Стоило «Хьюи» опуститься в траву, как другие ворчуны начали загружать раненых и носилочных. Обстрела не было. По крайней мере, в нашу сторону ничего не летело. Треск пулеметов и сотен винтовок сливался в единый рев вокруг нас, пока солдаты обеспечивали огневое прикрытие. Наводчики, прячущиеся где-то за линией деревьев, сообщили нам, что загрузка завершена, и разрешили взлетать в левую сторону. Оранжевый-1 подтвердил и повел нас обратно. В пятидесяти ярдах от границы несколько машин получили попадания, и мы дали разрешение пулеметчикам на огонь. Наш вертолет остался нетронутым.
Выгрузив раненых, мы с Лизом повезли часть солдат к позициям артиллерии, из-за чего задержались и отстали от остальной роты примерно на полчаса.
Мы спешили воссоединиться с отрядом, как вдруг я увидел подбитый винтовой штурмовик А1-Е возле зоны «Рентген». Все снова выглядело, как в кино. Оранжевые языки пламени вырвались из-под корневой части правого крыла и устремились к хвосту самолета, превращаясь в угольно-черный дым. Огонь плотно охватил весь фюзеляж и в считаные секунды окутал многопанельный экран кабины. Пилот либо погиб, либо был без сознания, потому что он не катапультировался. Самолет с ревом падал вниз с высоты три тысячи футов, примерно в миле от нас с Лизом. Оставляя за собой клубы черного дыма, он вошел в джунгли под крутым углом и моментально взорвался, разлетевшись на обломки и выпустив оставшиеся снаряды и пули в деревья.
Я связался с базой и сообщил им про падение, о чем тут же пожалел.
– Понял, Красный-два, ждите, – ответили мне в наушниках.
– Так, Красный-два, Ворчун-шесть приказывает отправиться к месту падения и осмотреть его.
Летать над зоной, где только что сбили штурмовик, мне хотелось так же сильно, как остаться во Вьетнаме навсегда. Лиз предложил пролететь мимо на высокой скорости и мельком осмотреться. Я нырнул вниз с высоты три тысячи футов и воспользовался скоростью пикирования, чтобы пронестись над горящей проплешиной в джунглях.
Я попросил базу передать Ворчуну-6, что пилот не смог катапультироваться перед крушением и что в горящей проплешине остались дымящиеся обломки самолета и срабатывающие время от времени снаряды.
– Понял, Красный-два, ждите.
Когда они просили подождать, ничего хорошего это не сулило.
