– Красный-два, Ворчун-шесть принял. ВВС просят вас приземлиться и провести осмотр на месте.
Лиз качнул головой.
– База, не подтверждаю, – передал я. – В зоне слишком опасно. Мы вернемся, медленно пролетим мимо и проверим снова, но мы знаем, что там никого нет.
Лиз кивнул.
Кому-то может показаться, что я предложил хороший компромисс. Но я только что подписал нас всех четверых лететь обратно в крайне опасную зону на одиноком «Хьюи», заново проверить очевидное.
Предложение не понравилось базе. Через нашу базу командующий ВВС передал, что этого ему недостаточно.
– Красный-два, ВВС хотят, чтобы вы приземлились и проверили выживших на месте крушения, – объявил голос.
Я попросил их подождать, объяснив, что нахожусь в процессе второго полета над местом крушения.
Пока связист нашей базы общался с командующим ВВС, мы с Лизом, Ричером и нервничающим бывшим пехотинцем, который был нашим пулеметчиком, приблизились к месту крушения. На этот раз я хотел проверить все окончательно. Я сбросил скорость до тридцати миль в час возле деревьев, окружающих свежую проплешину, кружил над дымом и пламенем, как вдруг мы услышали звуки взрывов. Лиз, который всегда отдавал мне управление, произнес:
– Забрал, – он схватил управление и опустил нос «Хьюи», чтобы ускориться. – Скорее всего, это взрываются остатки снарядов штурмовика, – пояснил он. – Но я хочу еще раз быстро все облететь, на всякий случай, – он глянул в свое окно. – Кто-то сбил этого парня, и они до сих пор где-то рядом.
Лиз начал левый поворот, чтобы сделать очередной вираж над дымом. Он быстро набрал скорость и, когда мы подлетели к проплешине, очень резко накренился влево. Мы все провалились в свои кресла, ощущая минимум двукратную перегрузку во время крена почти в девяносто градусов. Я глянул мимо его левого кресла через боковое окно и увидел всю зону крушения. Я никогда не встречал таких маневров в летном училище. Сперва мне показалось, что «Хьюи» просто оторвется от несущего винта, что гайка Иисуса не выдержит.
Тем не менее открывшийся вид был уникальным и исчерпывающим. А еще мы летели так быстро, что по нам было трудно попасть.
С такой головокружительной точки обзора мы увидели несколько металлических частей, которые не успели расплавиться, и вспышки взрывающихся боеприпасов. Мы надеялись, что все снаряды успели сдетонировать во время крушения. И сообщили по связи, что пилот совершенно точно был мертв.
– Понял, Красный-два, ждите.
Мы кружили на высоте две тысячи футов примерно в миле от места крушения.
– Красный-два, это Пастор-шесть. – Майор Уильямс у аппарата. – Я только что говорил с ВВС и подтвердил, что вы приземлитесь и проведете осмотр на месте.
Лиз, как командир экипажа, ответил:
– Пастор-шесть, Красный-два. Мы уже убедились, что на месте крушения нет ни живых, ни мертвых. Мы и так рискнули больше, чем следовало, для установления этого факта.
Зря Лиз решил воззвать к логике.
– Когда и как вам рисковать, решаю я, Красный-два. Вам приказано отправляться на место крушения и приземлиться. Там ваш экипаж вылезет наружу и проверит упавший самолет. Конец связи.
Наступила тишина. Я уверен, что Лиз очень хотел послать Уильямса куда подальше, но ему нельзя было терять лицо.
Он его не потерял.
– Подтверждаю.
Мы отправились обратно к месту крушения, где Лиз снова заложил вираж, от которого сжимались яйца. Левая сторона «Хьюи» смотрела ровно вниз. После пары таких яростных поворотов он стал заходить на посадку. Он решил не приземляться в усеянной обломками проплешине, потому что мы не смогли бы сесть достаточно далеко от огня и срабатывающих боеприпасов. Прямо за местом крушения в джунглях виднелся естественный узкий просвет, где стояло несколько голых семидесятипятифутовых деревьев. Было очевидно, что «Хьюи» там не поместится, но Лиз направлялся именно к этому месту – хотел показать мне очередной прием.
Он вошел в парение на сотне футов прямо над высокими деревьями и стал выискивать нужную точку, чтобы поиграть в газонокосилку, затем попросил Ричера и пулеметчика высунуться наружу и следить за хрупким хвостовым винтом. Заняв подходящую позицию, он начал сажать вертолет между деревьями.
Лиз выбрал идеальную точку для посадки. Хвостовая балка с вращающимся винтом на конце беспрепятственно шла к земле. Несущему винту пришлось скосить лишь несколько веток толщиной в пару дюймов, в летном училище о таких маневрах даже и не слышали. Звук лопастей, бьющих по ветвям, был похож на выстрелы.
В воздух взлетали щепки. Вершины деревьев нарастали над нами, пока мы прорубали себе путь вниз. Мы устроились посреди урагана из отрубленных веток, свесив хвостовую балку над пологим склоном, покрытым непроходимой порослью. Когда все ветки и листья улеглись, воцарилась тишина. Машину мы не повредили.
Ричер и пулеметчик схватили винтовки, выпрыгнули в густые заросли и поспешили к месту крушения, откуда до сих пор раздавались взрывы. Шнуры, торчавшие из летных шлемов, болтались у них позади.
Мы с Лизом сидели в самом низу вертикального туннеля, который он прорубил, и мотали головами, нервно оглядываясь по сторонам. Пока что слышались лишь звуки взрывающихся боеприпасов, которые изредка перекрывали шум работы двигателя. Ричер с пулеметчиком исчезли за плотной стеной деревьев. Мы ждали.
Плюх! Плюх, плюх! Минометный обстрел! Армия Северного Вьетнама пустила в ход самое страшное оружие из своего укрытия.
Мы были одни. База не стала отправлять боевой вертолет для сопровождения или хотя бы еще один «слик» для поддержки. Мы с Лизом переглянулись, когда мины начали подлетать ближе. Его губы сжались в полоску, подбородок напрягся. Мне стало интересно, насколько это было хуже, чем посадка планеров. Сквозь плотную листву вокруг я слышал громкие взрывы, сотрясающие воздух в поисках нас. Они звучали, как поступь пьяного великана. Громкий хруст сбоку, затем с другой стороны, затем позади нас – невидимый великан бродил вокруг, пытаясь растоптать нас. Армия Северного Вьетнама отлично управлялась с минометами, но им сложно было нащупать вертолет. Они не видели нас, поэтому им приходилось бить наугад.
Когда мой страх достиг пикового уровня, совершенно белые от страха Ричер с пулеметчиком наконец-то выскочили из зарослей и позволили нам убраться из ловушки. Все это время Лиз не давал нашему «Хьюи» расслабиться, если так можно выразиться. Он был готов взлетать в любую секунду. Как только два солдата забрались внутрь, Лиз тронулся.
Он взлетел наверх по своему туннелю из деревьев, как скоростной лифт, и резко уронил нос «Хьюи», едва несущий винт показался над деревьями. Снаряд ударил в просеку, когда наш хвост миновал последнее дерево.
Ричер рассказал нам, что на месте крушения от пилота не осталось ни кусочка, и командующий ВВС наконец-то был удовлетворен. «Прошу заметить, – я представил себе, как он пишет письмо вдове пилота, – я отправил четырех болванов из армии прямо к месту крушения, чтобы убедиться в смерти вашего мужа».
