Новый пулеметчик, черный паренек, еще вчера бегавший в пехоте, пришел вместе со мной и Лизом. Мы держались на расстоянии, но он подошел ближе к горе тел, просто чтобы поглазеть. Внезапно он зашелся слезами, начал кричать и цепляться за трупы, его пришлось оттащить. Он увидел своего брата в самом низу кучи.
Через два дня наступило боевое затишье, по крайней мере, для нашей роты. Нам дали выходной. Все дружно вздохнули с облегчением. По сравнению с Долиной Счастья здесь шла настоящая война, и мало кто рассчитывал протянуть в ней еще год.
Чем заняться в первый выходной после нескольких недель сражений, когда на улице жарко и сыро, а ты измотан, подавлен и торчишь в стенах Кэмп Холлоуэй во Вьетнаме? Запрыгнуть в кузов грузовика, отправиться в Плейку и надраться до потери сознания. Вот чем заняться.
Я сидел в кузове с Лизом и Райкером, Кайзером и Нэйтом, Коннорсом, Банджо и Реслером. Я помню, что мы пили пиво весь день, и эффект был достигнут, потому что обычно я не шатаюсь по нескольким барам. Все равно они смешались в один бар. Я начинал пить с Реслером, но к вечеру вдруг оказался за столом с Кайзером в доме вьетнамских офицеров.
– Все американцы как обезьяны: огромные, грубые, с волосатыми руками, – объяснял Кайзеру вьетнамский лейтенант. – А еще вы воняете жирным мясом.
Кайзер ввязался в беседу с расистом из противоположной расы. Я наблюдал за тем, как они ненавидят друг друга, и потягивал настоящий американский бурбон, которым вьетнамский лейтенант так любезно угощал нас.
– Вы же не обидетесь, если я продолжу? – спросил лейтенант.
– Неа, – ответил Кайзер, сузив глаза. – Все окей. Мне вообще насрать, что там думает какой-то узкоглазый, – он опрокинул очередную рюмку.
Мужчины продолжили обмениваться искренними оскорблениями, суть которых заключалась в раскрытии самых сокровенных стереотипов. Кайзер поделился распространенным среди американцев недовольством по поводу того, что подразделения Армии Республики Вьетнам, по всей видимости, не могут или не хотят сражаться самостоятельно. Лейтенант по секрету сообщил, что солдатам Армии Республики Вьетнам противно получать помощь от таких тупых, неоправданно богатых горилл, которые накладывают свои лапы на что попало в их стране, включая их женщин.
Наша пьянка с оскорблениями продолжалась около часа, пока Кайзер не положил ей конец, рассказав лейтенанту старый анекдот про затычку. Это была циничная история про то, как отличить союзника от врага во Вьетнаме и закончить войну. В анекдоте американцы собирали всех «союзников» на огромной лодке в океане, чтобы те переждали, пока мы не перебьем врагов. Затем, как гласила ключевая реплика, мы вытаскивали затычку из лодки и топили ее.
Кайзер даже немного удивился, что лейтенант не засмеялся. Вместо этого оскорбленный мужчина поднялся и ушел. Вскоре остальные вьетнамские офицеры начали кидать на нас недружелюбные взгляды. Мы ушли и продолжили пить в другом баре.
Каким-то образом мы умудрились опоздать на грузовик до лагеря. Мы отправились обратно к дому офицеров и одолжили у них джип. Мы не стали предупреждать их, в конце концов, машина была сделана в Америке. На следующее утро, когда джип обнаружили на автобазе Кэмп Холлоуэй, поднялась шумиха. Никто не знал, чья это проделка, но Фэррис выглядел устрашающе-подозрительно на утреннем брифинге. Ночью он заметил, что мы вернулись в лагерь самостоятельно.
– Хитро, парни, – произнес он после брифинга.
– Капитан Фэррис, это не мы! – Кайзер звучал искренне. – Это проделки союзников.
– Союзников?
– Так точно, сэр. Эти мелкие засранцы готовы на все, лишь бы подставить американцев. Вы бы слышали, какими словами они обзывали нас вчера вечером: волосатые гориллы, вонючее мясо, тупицы. Но, сэр, меня это совершенно не удивило, я и так подозревал, что они нас недолюбливают.
– Да уж, – Фэррис вздохнул. – Но учтите, мистер Кайзер, с нынешнего момента я буду сопровождать вас всякий раз, как вам выдастся возможность закатить вечеринку в городе.
– Капитан? – Кайзер в недоумении взглянул на Фэрриса.
– Парни, а если бы вас тормознули на КПП? Двух уорент-офицеров. Вам не помешает капитан, который может спасти от неприятностей. Кроме того, я не хочу трястись в кузове грузовика, когда у меня есть парни с джипом.
Обычно Кавалерия возила только свою пехоту, но однажды нам пришлось взять на борт солдат Республики Вьетнам. Я был наслышан об их нежелании сражаться.
– Когда приземлитесь в зоне высадки, убедитесь, что ваши бортовые пулеметчики следят за выбегающими солдатами Республики Вьетнам, – рассказывал Уильямс на брифинге. – Было несколько случаев, когда так называемые «солдаты» Республики Вьетнам разворачивались и начинали палить по вертолету. И еще, у вас на борту могут оказаться ребята, которые не захотят вылезать. Прикажите одному из пулеметчиков вышвырнуть их наружу. Второй пулеметчик должен прикрывать его. Ваш пулеметчик обязан знать, что, если ему пришлось открыть огонь, он должен немедленно его прекратить после попадания по солдату, который сделал неверный шаг. Неверный шаг – это винтовка, наставленная вам в лицо. Сегодня мы окажем услугу и отвезем одну партию таких ребят. В первый и последний раз. – Уильямс окинул всех парней отеческим взглядом. – Смотрите в оба.
Я пребывал в изумлении. Впервые за долгое время слухи подтвердились. В последующие месяцы меня будут постоянно предупреждать насчет Армии Республики Вьетнам, как предупреждали раньше насчет Вьетконга. Если никому нельзя доверять, то кто тогда наши союзники? Чья это война? Люди, у которых на кону стоит их родина, не хотят вылезать из вертушек и сражаться?
Однако на этот раз перевозка Армии Республики Вьетнам прошла спокойно. Мы доставили их до крупной зоны высадки, от которой они должны были направиться на разведку в только что освобожденную долину Йа-Дранг и поддерживать статус-кво в виде превосходства союзных сил. За сутки вьетконговцы загнали их в угол. Через два месяца нам предстояло вернуться и захватить долину по новой.
Пока мы стояли пару часов в ожидании солдат Республики Вьетнам, я заметил тело, которое лежало в поле у зоны загрузки, рядом с Холлоуэй. Шею трупа до сих пор сжимала веревка.
Я спросил у Реслера:
– Что приключилось с тем парнем?
– Это китайский советник, – объяснил Гэри. – Тот самый, которого мы вчера отдали солдатам Республики Вьетнам для допроса, – он продолжал смотреть на тело. – Видел его вблизи?
– Нет.
– Сдается мне, он неверно ответил на их вопрос, потому что они выдрали у него из головы кусок размером с кулак, – он скривился. – Мозги вытекли наружу. Хочешь глянуть?
– Нет. Я на всю жизнь насмотрелся на мозги.
– Эй, глянь на тех парней.
Гэри указал в сторону тела за две сотни футов от нас. Два солдата из лагеря советников позировали на камеру. Один встал на колено позади тела, а его товарищ бегал вокруг в поисках нужного ракурса. Он сделал несколько снимков, но, судя по всему, кадру не хватало живости. Он заставил своего товарища схватить мертвого китайца за волосы и приподнять окровавленную голову с вытекающими мозгами над землей. Солдат выглядел, как охотник с мертвой газелью в руках.
