– Пока что ты на две пятерки налетал, – произнес я, имея в виду систему оценок полетов в контрольных листах, которые наши инструктора таскали с собой. – Не облажайся.
– Как два пальца, – ответил Гэри.
Белизна становилась ярче. Она уже сияла. Если бы не ориентир в виде кабины пилотов, я бы мог поклясться, что ослеп. Яркая белизна приняла синий оттенок, и мы увидели темно-зеленую вершину справа от нас.
– Ура, – одобрительно произнес я.
– Высший пилотаж, сэр! – Бортмеханик уверовал.
Я посмотрел вниз. Дымчатое море под нами скрывало долину, по которой метались полуночные снаряды. Вершины гор выглядели блестящими островками. Я поежился от облегчения и улыбнулся. Ночка выдалась тяжелой, но впереди было чистое небо.
Глава 11. Перевод
Не думаю, что коммунисты или нейтралисты победят на выборах, но если это случится, мы будем сражаться. Даже если их официально изберут, мы все равно будем сражаться.
Нгуен Као Ки, Time, 13 мая 1966 г.
Май 1966 года
Мы с Райкером сидели на подвесном сиденье транспортного «Фэйрчайлда», который с жужжанием летел до Сайгона. Я закинул ноги на летную сумку, где лежали абсолютно все мои вещи. Я улетал навсегда. Райкера впереди ожидала пересадка на рейс в Гонконг, он был в отпуске. Я добровольно согласился на перевод и мне было не понять, почему я уже тосковал по Кавалерии.
– Видел, как Реслер разбил восемь-восемь-один? – спросил Райкер.
– Не Реслер, а новичок.
– Ага, но машина-то Реслера.
Я успел попрощаться с Гэри чуть ранее, поймав его на пути к стоянке самолетов, куда он направлялся вместе со Суэйном, тем самым новичком. Гэри предстояло проверить его летные навыки.
– Может, и не увидимся больше, – произнес Гэри.
– Может, и нет. Точно не увидимся, если я замечу тебя первым.
Он рассмеялся.
– Ага. Что ж, было весело, хоть мы и любили поспорить.
– Да ничего. Я все равно всегда был прав.
Он улыбнулся и протянул руку.
– Погоняю нового паренька как следует. У меня есть твой домашний адрес. Я напишу, когда отслужим свое.
Мы пожали руки.
– Пиши обязательно. Не теряйся.
Я кивнул и ослабил рукопожатие.
– До скорого.
Он улыбнулся и направился к вертолетам.
– До скорого.
Я смотрел ему вслед.
Я решил посмотреть, как он будет взлетать, поэтому уселся на мешки с песком возле штаб-палатки.
– Куда тебя направили, Мэйсон? – Капитан Оуэнс вышел и задвинул кепи на затылок.
– Местечко называется Пхан Ранг, сорок девятая авиарота.
Оуэнс кивнул.
– Никогда о таких не слышал.
– Я тоже, но они не относятся к Кавалерии.
Гэри и Суэйн забрались в машину, бортовой номер 881, самый старый «Хьюи» во всей роте.
– Хах. Не относятся точно, – Оуэнс ухмыльнулся. – Кавалерия тут только одна.
Вертолет Гэри завелся, и я поднялся на ноги.
– Ну что, удачи в новой роте, – произнес Оуэнс.
– Спасибо.
Они перешли в парение и стали сдвигаться с места парковки, как вдруг началось полное безумие. Машина кувыркнулась на спину через хвост, винты замолотили по земле, хвостовой вал отлетел в сторону, фюзеляж грохнулся вниз. Части вертолета летали повсюду.
– Господи! – заорал я и ринулся к ним по тропинке.
Покореженный фюзеляж лежал на крыше. Я увидел бортмеханика, который выбирался из-под обломков, весь бледный и с ошалевшими глазами. Меня охватило дурное предчувствие, я уже представил себе Реслера в таком же помятом состоянии, как его машина. Но тут увидел, как он протискивается сквозь перекрученный металл. Он был перепуган, но улыбался.
– Ты в порядке? – заорал я.
Гэри отряхнулся и начал хохотать. Суэйн бродил рядом кругами. Бортмеханик стоял на коленях, пытаясь вытащить пулеметчика из двери. Вокруг него уже собирались лужи из топлива.
– Ну же! – орал бортмеханик, надрываясь изо всех сил.
У Фрида, пулеметчика, текла кровь из глубокой раны на виске. Гэри безмолвно побрел к штабной палатке. Затем остановился и вернулся к месту крушения.
– Ты в порядке? – я подбежал к нему.
– Конечно, – он смеялся. – Конечно, в порядке. А что такого?
– Что такого?! Посмотри на машину!
Он снова засмеялся, улыбка не вязалась с его бледным и растерянным лицом.
– Жесткая посадка!
Пулеметчику помогли добраться до палаточного госпиталя. Пострадал только он. Я выдохнул.
– Жесткая посадка – это когда не можешь сам выйти из вертолета.
– Что случилось?
Вопрос Гэри вызвал у меня приступ смеха.
– Ты не знаешь?
– Твою мать, последнее, что я помню, это как застегивал ремни, и тут – бам!
– Суэйн управлял?
– Ага. Я и подумать не мог, что он способен облажаться на вылете со стоянки.
– Эй, Мэйсон, нам пора, джип до аэродрома уже здесь, – заорал Райкер из палатки.
– Дерьмо. Ладно, мне пора. Ты точно в порядке?
– Да конечно. Что такого-то?
Райкер копался в своей сумке. От жужжания грузового самолета меня начало клонить в сон.
– Слушай, Райкер, каждый раз, когда мне надо в Сайгон, ты тут как тут.
– И это значит, что ты фартовый говнюк. Мне придется снять номер на ночь, мой самолет улетает только завтра. Возьмем номер пополам?
– Я только за. В новой роте меня ждут только через два дня, – произнес я.
Я посмотрел в иллюминатор через весь грузовой отсек и заметил, что самолет сильно накренился. Похоже, мы на подлете. Затем мы попали в небольшую турбулентность. Это напомнило мне о воздушном параде для генерала.
Два дня подряд мы тренировались, и погода была просто идеальной. Колонна из «Хьюи», «Чинуков», «Карибу», «Мохауков» и даже нескольких мелких H-13 вытянулась на две мили, соединив своей цепочкой перевал Ан Кхе и зону «Гольф».
– Держитесь плотно, – командовал полковник.
Мы последовали его приказу. Реслер летел вторым пилотом, а я управлял, потому что в нашей строевой позиции я был ближе к машине, за которой мы шли.
– Слушай, не обязательно так сильно прижиматься, – произнес Реслер.
– Эти парни знают свое дело, – сообщил я, имея в виду Коннорса и Банджо, летевших перед нами. – С ними можно спокойно идти лопастями внакрой.
