Последняя из указанных статья импорта была связана с так называемыми ломоносовскими заказами, вошедшими в отечественную историю как «паровозная афера». Руководитель созданной в ноябре 1920 г. Российской железнодорожной миссии инженер Ю.В. Ломоносов заключил контракты на поставку 1000 паровозов с 500 иностранными фирмами, причем, большинство паровозов должны были импортировать шведы – малоизвестная и не имевшая нужных производственных мощностей фирма «Никвист и Хольм». Эта сделка обошлась Советской Республике, по разным данным, от 200 до 240 млн золотых рублей, (примерно 150 тонн золота), что составляло четверть всего золотого запаса; она контролировалась непосредственно Лениным и Троцким (тогда наркомом путей сообщения), а результат оказался весьма странным. В Россию поступила половина заказа -500 паровозов, на сумму, в семь раз меньшую оплаченной полной стоимости поставок
[266]. Симптоматично, что в современной отечественной историографии «паровозная афера» Ломоносова связывается с вопросом о «золоте партии» и трактуется как прикрытие для его вывоза за рубеж с целью формирования запасов на случай утраты большевиками власти, развертывания возможной борьбы за власть из эмиграции и формирования личных счетов лидеров партии
[267]. У фиктивной покупки мог быть и более отсроченный по времени, но от этого не менее важный, смысл: считалось, что расширение промышленного производства капиталистической страны за счет выполнения советских заказов приведет к увеличению в ней доли пролетариата – «могильщика буржуазии». Таким образом, «царское золото» выступало в роли опосредованного финансового инструмента большевиков для деятельности за рубежом.
Но существовала и прямая финансовая поддержка большевистским правительством революционного и рабочего движения в других странах. Эта статья расходов, как и финансирование советской внешней разведки, подтверждается документами. Отечественный историк Я.С. Драбкин считал, что только с апреля по август 1919 г. Исполком Коминтерна оказал «братскую помощь» рабочему и революционному движению Англии, Франции, Германии, Италии, США и других стран, отправив туда золота на сумму 3 млн 223 тыс. золотых руб., а бриллиантами и деньгами – на сумму 200 тыс. руб.
[268]. В 1920 г. только на нужды Коминтерна было выделено свыше 2 млн руб.
[269]. А по сведениям отдела валютного фонда, представленным наркому финансов Г.Я. Сокольникову 7 июня 1923 г., расходы «особого назначения», преимущественно Коминтерна, составили 1 514 100 руб. золотом
[270]. Определить общую сумму расходов на «мировую революцию» вряд ли возможно: перечисления проходили по статье «секретные суммы», а средства выделялись через такие структуры, как МОПР, Профинтерн, общества дружбы, комиссии по внешним сношениям и пр. Соответствующие решения принимались Политбюро ЦК РКП(б). Помощь румынским революционерам стала предметом тщательного изучения историком Кристиной Диак, к статье которой позволю себе отослать заинтересованного читателя
[271].
Возвращаясь к состоянию золотого запаса России, заметим, что в целом к концу 1922 г. он был израсходован на 90,5 %
[272].
Первоначально золотой запас страны был сосредоточен в Петрограде и Москве. Однако, начиная с 1915 г., его начали вывозить в глубь России – в Самару, Саратов, Нижний Новгород, Казань. Крупнейшими хранилищами стали казанское и нижегородское. Именно туда весной 1918 г. в связи с угрозой наступления немцев на Петроград-было принято решение эвакуировать золотой запас. Из Петрограда золото везли в Нижний Новгород, а из Москвы в Казань. Первый «золотой» эшелон отправился в Казань 15 июня. Поскольку банки города располагали вместительными кладовыми, в Казань также эвакуировалось золото из Саратова, Тамбова и других городов России
[273]. По данным Е.А. Осокиной, казанский золотой запас оценивался тогда в 634–652 млн рублей
[274]. Вероятно, в первом «золотом» эшелоне находился и золотой запас Румынии
[275].
Дальнейшая история «румынского золота» отмечена отсутствием аутентичных источников и в связи с этим многими неясностями.
Военно-оперативная обстановка под Казанью складывалась неблагоприятно для Красной Армии. В конце мая 1918 г. чехословацкие части, находившиеся в России и соблюдавшие до этого нейтралитет подняли мятеж против большевиков. Они стали захватывать города Поволжья и Сибири. Красная Армия отступала под их натиском. 8 июня в Самаре правыми эсерами был создан Комитет членов Учредительного собрания (КомУч). «Самарская учредилка» установила тесные контакты с чехословацкими легионерами. Начала формироваться антибольшевистская Народная армия КомУча во главе с подполковником В.О. Каппелем, которая действовала вместе с чехословацким корпусом. К середине июля 1918 г. железная дорога от Пензы до Байкала контролировалась чехословацкими войсками
[276].
В этих условиях российское правительство приняло решение эвакуировать золотой запас из Казани в Нижний Новгород. Политическое руководство по сохранению и эвакуации золота осуществлял Ленин. Но из-за саботажа главнокомандующего Восточным фронтом левого эсера М.А Муравьёва большевики смогли вывезти лишь небольшую часть золота (около 100 ящиков)
[277]. 7 августа части чехословацких легионеров и Народной армии КомУча вошли в Казань и захватили остававшийся в городе золотой запас (на сумму 657 млн руб.), равный половине российского золотого запаса
[278]. Однако еще 28 июля 1918 г. из посольства Румынии в Стокгольме в Бухарест поступило сообщение, что румынский золотой запас попал в руки чехословаков
[279]. Объяснить эту хронологическую нестыковку не представилось возможным.
