Очнулась Соня только в такси. Она совершенно не помнила, как собиралась, как вызвала машину и продиктовала адрес больницы. Все происходящее напоминало страшный сон.
Соня не догадалась надеть что-нибудь теплое и выбежала из дома в первой попавшейся футболке, которая валялась на диване, и в домашних джинсах. В начале осени, да еще ночью, пришли первые заморозки, и теперь она жутко замерзла.
– Что же вы так легко оделись? – поинтересовался шофер, наблюдая за Соней в зеркало заднего вида.
Ничего, не ответив, она только посильнее сжала зубы, чтобы унять дрожь.
В приемном покое Соня уже ничего не смогла сделать с бившей ее лихорадкой. Пришлось переждать несколько минут и только после этого подойти к окошечку «Справочного».
Оказалось, что ее уже ждали.
– Девушка, почему же так долго? Я ведь сказала – приезжайте немедленно, – начала было брюзжать подошедшая к Соне пожилая женщина в белом халате, но внимательно на нее посмотрев, внезапно замолчала на полуслове.
– Пойдемте со мной, – изменившимся голосом попросила она.
Они поднялись на второй этаж и пошли по длинному коридору. Внезапно докторша остановилась.
– Нам надо поговорить, – устало произнесла она.
Соня молча кивнула головой.
– Вас лихорадит. Хотите, я накапаю вам валерьянки?
Соня снова кивнула.
Они вошли в небольшую палату, полностью заставленную прозрачными шкафами с лекарствами.
– Выпейте. – Женщина протянула небольшую пластиковую чашечку, от которой резко пахло валерьянкой.
Соня послушно опрокинула содержимое стаканчика в рот.
– Вам лучше? – через некоторое время спросила доктор.
– Да, – ответила Соня и не узнала свой собственный голос, таким глухим и слабым он ей показался.
– Мне очень тяжело вам это говорить, но ваш муж умер полчаса назад. – Женщина замолчала, внимательно наблюдая за реакцией Сони. – Его привезли около десяти вечера с увечьями, несовместимыми с жизнью. Была пробита голова и сломан позвоночник. Он умер, не приходя в сознание, – немного подумав, добавила она.
Безразличие ледяной волной окатило Соню. Она тупо смотрела в некрасивое лицо докторши и не могла поверить ни слову. Тонкие губы женщины двигались, обнажая мелкие неровные зубы. Потом ее рот стал стремительно расти, пока не превратился в огромную воронку.
Резкий запах привел Соню в чувство. Первое, что она увидела, открыв глаза, был кусок медицинского бинта, который доктор держала прямо перед Сониным носом. От него нестерпимо воняло нашатырем.
Соня грубо оттолкнула от себя руку женщины и резко поднялась на ноги. В голове тотчас зашумело.
– Покажите мне его, – еле слышно попросила Соня.
Докторша понимающе отвела глаза в сторону и направилась к двери.
– Пойдемте.
И вот они снова идут по каким-то длинным, едва освещенным коридорам. Соня совершенно не смотрела по сторонам, от слез она едва различала спину женщины, за которой шла нетвердым шагом.
«Это все из-за меня. Я его убила во второй раз. Тогда он чудом выжил, а теперь… Я… я во всем виновата».
Сейчас, когда Герасимова не стало, Соня вдруг отчетливо поняла, как ей его не хватает. Как он ей нужен.
От отчаяния хотелось биться головой о стену. Боль огромным раскаленным комом застыла в груди. Каждый вздох давался с трудом.
«Прости меня, Юрочка! Я так перед тобой виновата».
Как и в первый раз, женщина остановилась так внезапно, что Соня, поглощенная своими мыслями, чуть не сбила ее с ног.
– Сюда.
Они стояли около едва освещенной комнаты с железной дверью.
– Проходите. – И доктор открыла дверь.
На ватных ногах Соня вошла в комнату и в нерешительности замерла на месте. Прямо перед ней полностью закрытый простыней лежал человек.
– Юра! – срывающимся голосом закричала Соня и сдернула саван.
На кровати лежал совершенно незнакомый мужчина с заострившимся лицом. Вся голова его была в бинтах, на которых то тут, то там проступали пятна крови.
Еще мгновение Соня непонимающе смотрела на неподвижное тело, а потом судорожно зарыдала.
– Это не он!
Дверь с шумом распахнулась, и в палату вбежали докторша с молоденькой медсестрой.
– Вам плохо? Успокойтесь ради бога!
– Это не он! Не он! Понимаете! Это не Юра!
Облегчение было таким сильным, что Соня заревела прямо в голос.
– Спасибо тебе, Господи! Спасибо!
Женщины наконец все поняли и вывели рыдающую Соню. Она тяжело опустилась на неуклюжий диванчик в конце коридора и закрыла глаза.
«Все кончилось. Теперь все будет хорошо», – но лучше ей не становилось.
Наоборот, Соня совсем некстати вспомнила, как несколько лет назад так же ходила к Юре в больницу. Тогда он лежал в токсикологии с тяжелейшим отравлением. Из-за нее. События трехлетней давности снова встали перед глазами…
Солнечное майское утро совершенно не радовало Соню. Она закрыла глаза и повернулась спиной к окну. Казалось бы, совершенно пустяковая проблема неожиданно переросла в настоящую трагедию.
«Черт! Да как он смеет отравлять мне жизнь, и именно тогда, когда я так счастлива!»
Соня была по-настоящему зла на Герасимова. После той памятной встречи у Ирки они с Кириллом больше не расставались ни на минуту. Тогда, конечно, разразился страшный скандал, потому что Альбина, с которой Кирилл, кстати, уже жил в гражданском браке целых четыре года, все же увидела их целующимися на кухне. Хлопнув дверью, она выскочила на улицу, Кирилл бросился ее догонять.
В этот же вечер, взяв у Ирины адрес, Кирилл пришел к Соне. Естественно, расстались они только утром, да и то, потому что ему надо было увезти из своей квартиры вещи Альбины. С Альбиной он распрощался насовсем.
Месяц пролетел как в сказке. Они уже успели подать заявление в ЗАГС, и Соня присматривала себе свадебный наряд.
Все это время Юра Герасимов провалялся в больнице, куда его положили заботливые родители, пытаясь спасти нерадивого сыночка от армии. Абсолютно здоровый Герасимов умирал от скуки и звонил Соне десять раз в день.
Соня почему-то не сказала ему про Кирилла сразу, а все тянула с разговором, словно боялась спугнуть свое счастье.
Однако, когда они с Кириллом подали заявление и уже был известен день свадьбы, абсолютно счастливая Соня все же решила сходить к Юре в больницу и все ему рассказать. Умолчала она только про предстоящую регистрацию. После ее ухода Герасимов неподвижно пролежал на кровати до вечера, а ночью прокрался в ординаторскую и выпил все таблетки, которые ему удалось найти в стеклянном шкафу. Слава богу, что сильнейшие лекарства хранились под замком в недоступном для него месте, и Юра наглотался всякой дряни типа ацетиловой кислоты и димедрола, но и этого ему хватило с лихвой.
