Соня машинально подняла телефонную трубку и, прослушав гудки, вернулась в зал. Она не знала, что и думать.
Внезапно щелкнул замок на входной двери, Соня стремительно выбежала в коридор и остановилась как вкопанная: Игорь в грязной дубленке тащил под руки абсолютно пьяного Кирилла, от которого за версту несло водкой.
– Где вы были? – растерялась Соня.
– Мы решили сходить выпить. – Игорь бросил брата на пол, а Кирилл даже не шелохнулся. – Брательник перебрал лишнего, ты уж извини его!
– Извинить? – взвилась Соня. – Он же «зашитый»! Ему вообще пить нельзя!
– А я знаю. – Игорь нехорошо улыбнулся и подошел к Соне вплотную. – Я, быть может, хотел остаться с тобой наедине. – Он глумливо подмигнул ей и осторожно потянул за поясок махрового халата. – Ну что, родственница? Познакомимся поближе?
Соня изо всех сил оттолкнула его и бросилась в спальню. Игорь не спеша пошел за ней следом.
– Ты зря противишься. – Он уже сбросил дубленку и теперь на ходу расстегивал рубашку. – Со мной тебе понравится гораздо больше.
– Не подходи, подонок! – зашипела Соня, залезая на подоконник. – Иначе я выброшусь из окна!
– Валяй! – Игорь стянул джинсы и остался в одних голубых тесных плавках. – С двенадцатого этажа шибанешься, даже закапывать нечего будет!
Внезапно он подскочил к Соне и рывком сдернул с нее халат, через мгновение она уже лежала на ковре, изо всех сил пытаясь заехать подонку по морде.
– Что здесь происходит? – Кирилл включил в комнате свет и удивленно разглядывал два голых переплетенных тела. – Я спрашиваю: что здесь происходит?
Денисов моментально протрезвел, и теперь его глаза налились кровью. При этом смотрел он почему-то только на Соню.
– Ты что, за старое взялась? – заорал он, замахиваясь на жену.
Игорь моментально прочувствовал ситуацию и виновато пробормотал:
– Прости, брат! Но она сама на меня прыгнула! Я же не железный! – И он с сожалением развел руки в сторону.
– Я накинула халат и молча выбежала из комнаты. – Соня наконец отошла от окна и повернулась к Кириллу Владимировичу. У нее на лбу остался красный отпечаток, и теперь она его машинально терла.
– А что твой муж? – Старик с жалостью глядел Соне в глаза.
– Кирилл? Он мне не поверил! – Она устало вздохнула. – Еще год мы прожили в настоящем аду, а потом развелись.
– А этот подонок?
– Ненаглядный братец? А ничего, я его больше не видела, Кирилл после случившегося сам ездил к нему. – Соня немного подумала и добавила: – Но насколько я знала, отношения у них не испортились.
– Про аварию расскажи, – напомнил старик.
– Ах да. – Соня подошла к столу и плеснула водки себе в стакан. – Про аварию.
Она залпом выпила горячительное и, морщась, произнесла:
– Кстати, я вообще не пью, тем более – водку.
Кирилл Владимирович без тени улыбки тихо произнес:
– Тяжело тебе, да?
Соня смахнула рукавом текущие по лицу слезы.
– Нормально, я уже привыкла. В день аварии мы с Кириллом ехали как раз из суда после развода. Нервы, конечно, были у всех на пределе, он опять начал на меня орать, обозвал шлюшкой. – Соня налила еще водки. – Я не выдержала и врезала ему по физиономии.
Старик подошел к ней и молча забрал стакан. Соня, совершенно не обратив на него внимание, полностью ушла в себя и продолжала:
– Ну, он дернулся, конечно. Не справился с управлением, и мы вылетели на встречную полосу, прямо под «КамАЗ». Я попала в реанимацию, а Кирилл погиб. Ну, я считала, что он погиб, – поправилась Соня.
– А кто его хоронил? Кто тебе сказал о его смерти? – Кирилл Владимирович напряженно смотрел ей в лицо.
– Так Игорь и сказал, он еще очень расстраивался тогда, что я жива осталась, и пообещал исправить ситуацию в ближайшее время. – Соня шумно шмыгнула носом. – Он как раз в тот день приехал к брату. Наверное, морально поддержать, – усмехнулась она.
– А на какой машине вы ехали?
– Что? – не поняла Соня, а потом надолго задумалась. – Вы знаете, а ведь мне не приходило в голову… Мы были на машине Игоря, почему-то Кирилл свою не взял тогда. И что все это значит?
Теперь уже Соня ждала от старика каких-то объяснений.
Кирилл Владимирович устало вздохнул и тоном человека, который не по собственной воле, но обязательно должен сказать что-то плохое, произнес:
– Не знаю, дочка. Тебе виднее. Я только выяснил, что твоего ненаглядного Кирилла, а по мне так дурака пробитого, ты уж извини, тогда прямо с места аварии отправили в Москву в Центральную клиническую больницу. Где он, кстати, благополучно поправился, и по сей день, я полагаю, страдает лишь небольшими головными болями.
– Так он сейчас живет в Москве?
– Конечно! И насколько я узнал, хорошо живет. Их фирма в последнее время просто процветает.
Повисла напряженная тишина, прерываемая только тихим шорохом – Соня нервно перебирала пальцами по столу.
– Зачем он от меня скрывается? – наконец произнесла она, поворачиваясь к Кириллу Владимировичу.
Старик недоуменно пожал плечами и протянул ей наполовину похудевший конверт с деньгами:
– Я думаю, ты сейчас в Москву поедешь?
Так Кирилл Владимирович невольно подсказал Соне ее дальнейшие действия. И она, еще несколько часов назад и не помышлявшая об этом, сразу же согласилась:
– Конечно!
– Тогда запиши мой телефончик, так, на всякий случай. – Старик протянул ей ручку. – Станет совсем худо, звони.
Соня торопливо поднялась со стула и подошла к нему совсем близко. Неожиданно для самой себя она порывисто наклонилась и поцеловала Кирилла Владимировича в щеку.
– Спасибо вам за все!
И, не оглядываясь, вышла из сторожки. На улице косые капли дождя тут же радостно забарабанили по ее лицу, но Соня больше не обращала на них внимания. Из ночной темноты на освещенную тусклым фонарем остановку вышла совершенно другая женщина, в которой от прежней Сони осталась лишь одна внешняя оболочка.
– Кто там? – Судя по голосу, Ирка уже легла спать.
– Телеграмма! – уверенно ответила Соня и нетерпеливо пнула дверь еще раз.
– Сейчас! Сейчас! – Дверь распахнулась, и перед ней появилось опухшее лицо Ирки. – Ты?!
– Я! – Соня отпихнула остолбеневшую Тютневу и прошла в квартиру. – Ты одна или с очередным кобелем?
– Да как ты смеешь, уголовница!!! – взвилась было Ирка, но Соня уже схватила ее за плечо и сильно толкнула на пол.
От неожиданности Ирка замолчала и удивленно уставилась на Соню, ерзая задницей по ковру.
