Кирилл очень надеялся обойтись без очередных «душещипательных» вопросов про судьбу похищенной девушки, поэтому заранее нахмурил брови и вошел в кабинет Юрия Владимировича без стука.
Главврач, немного отекший после вчерашнего юбилея, сидел спиной к окну и перебирал какие-то бумаги. На звук открываемой двери он поднял голову и удивленно уставился на Денисова.
– Ты уже вернулся? Ну, и как деву…
Кирилл бесцеремонно перебил его на полуслове:
– Во-первых, здравствуйте! Во-вторых, мне срочно нужны мои документы, я немедленно уезжаю в Москву!
Юрий Владимирович обиженно поджал губы и сухо произнес:
– Ну, здравствуй! Во-первых, с такой, извините меня, рожей, вы сто процентов не пройдете паспортный контроль. А во-вторых, твои бумаги и личные вещи уже здесь. – Главврач кивнул в сторону небольшой двери, ведущей из его кабинета в комнату отдыха. – Физиономию лечить будем?
Денисов, довольный тем, что про Лену больше вопросов не будет, примирительно поинтересовался:
– А что у меня с лицом? Неужели действительно так плохо?
Юрий Владимирович молча снял висевшее на стене небольшое зеркало и протянул его Кириллу.
– Ого! – Денисов даже присвистнул от неожиданности, пунцовое лицо было щедро усеяно огромными волдырями, некоторые из которых уже успели лопнуть. – Ужас просто.
– Неужели совсем не болит? – в свою очередь, удивился главврач. – При таком ожоге боль должна быть очень сильной.
– Так у меня вся башка раскалывается. – Кирилл не мог оторваться от зеркала. – Я и не чувствую, что лицо болит сильнее всего остального.
– Пойдем в перевязочную. – Юрий Владимирович поднялся с кресла и направился к двери. – Кстати, – он внезапно остановился, – у нас тут ЧП! Пропала женщина. Салова. Может, ты что-нибудь видел или хотя бы слышал? Ты же специалист по похищениям!
Денисов молча развел руки в сторону:
– К сожалению, ничем не могу помочь!
– Ну я, в принципе, так и думал. Что ж, пошли лечиться.
Игорь безрезультатно давил на телефонные кнопки уже битый час. Мобильный Саловой был «в зоне недосягаемости сигнала», и он просто сломал себе голову, пытаясь понять, куда ее занесли черти на этот раз. Юрий Владимирович тоже пока не объявился, и ситуация стремительно выходила из-под контроля.
Игорь нажал на кнопку селекторной связи и громко рыкнул:
– Лара!
Бледная секретарша, которой в последние дни доставалось буквально за все, осторожно заглянула в приоткрытую дверь.
– Для меня какие-нибудь звонки были? – Игорь метался по кабинету, как зверь в клетке.
– Нет, Игорь Андреевич.
– Чего ты мямлишь, как контуженая? – заорал он. – Что, совсем никаких?
– Нет.
– Пошла прочь. – Игорь швырнул в нее хрустальной пепельницей, естественно, промахнувшись. – Осколки собери, – приказал он, кивнув на разбившеюся об дверной косяк стекляшку, и подбежал к встроенному шкафу.
Денисов накинул длинный кожаный плащ и вылетел из кабинета. Сырой осенний воздух привел его в чувство, и Игорь решил немного прогуляться. Впереди вырисовывался небольшой сквер, где было до сих пор довольно красиво. Несмотря на то что почти все деревья уже потеряли осеннюю листву, несколько огромных дубов все еще шевелили на ветру красными листочками.
Игорь опустился на промерзшую лавочку как раз напротив одного из них. И тут же двое мальчишек лет по одиннадцать с шумом и криками подбежали к дереву и начали на него карабкаться. Денисов с огромным интересом наблюдал за пацанами, играющими в какую-то очередную мальчишескую игру.
«Прямо как мы с Кириллом в детстве, – промелькнуло у Игоря в голове, и он тотчас отвел взгляд. – Только Кириллу всегда удавалось залезть выше, пробежать быстрее и кинуть дальше!»
Игорь вынул из опустевшей пачки последнюю сигарету и прикурил, горло запершило, и он натужно откашлялся. Денисов прекрасно помнил, что и курить-то он начал только назло старшему брату. Вообще, в детстве он постоянно пытался превзойти Кирилла хоть в чем-нибудь, неважно в чем – в игре ли, учебе, спорте. Но постоянно оказывался на десять шагов позади. Даже делая скидку на небольшую разницу в возрасте, все равно было понятно, что все таланты достались старшенькому, а на младшеньком природа отдохнула. Да еще и мать постоянно ставила Кирилла в пример и носилась с ним как с писаной торбой.
Игорь не помнил точно, когда детская зависть переросла в настоящую взрослую ненависть. Наверное, когда Кирилл стал звездой района по боксу и начал выигрывать бой за боем. В школе, где они с братом вместе учились, только и разговоров было о Денисове-старшем. Сам же Игорек буквально почернел от зависти и тоже решил заняться боксом. Но на первой же тренировке выяснилось, что у него довольно плохая реакция и слабые ноги. Тренер только посмеялся, когда увидел Игорька «в деле». Он хорошо помнил, как возвращался в тот вечер домой.
Игорек тащился по темной зимней улице, и слезы застывали у него на щеках. Ему хотелось придушить Кирилла собственными руками, только чтобы все наконец перестали их сравнивать. Но Кирилл же был родным братом, а значит, против крови не попрешь!
Игорь открыл дверь своим ключом и в первый момент удивился непривычной тишине в квартире. Потом он вспомнил, что сегодня у брата очередной бой, а мать, конечно же, потащилась болеть за своего любимца.
Прямо в грязных ботинках он прошел в детскую и завалился на постель с ногами. Мать будет ругаться, когда вернется, ну и плевать!
Дверь осторожно открылась, и Игорек не успел смахнуть с лица злые слезы. На пороге стоял изрядно захмелевший отец и с жалостью смотрел на свое нерадивое чадо. Именно эта жалость в глазах отца и добила Игорька окончательно.
– Убирайся! – захлебываясь слезами, заорал он. – Иди болей за своего Кирюшеньку ненаглядного! Оставьте меня все в покое!
Он упал на подушку и забился в истерике.
Отец испуганно засуетился и подбежал к сыну.
– Я тебя только люблю! Кирилл мне неродной сын, – невыносимый коктейль из перегара, чеснока, колбасы и водки ударил Игорю в нос. – Я усыновил его по просьбе матери, а только ты мне сын. Только тебя я люблю. И все мое только тебе достанется. Это мать во всем виновата, трясется со своим сыночком. Наверное, до сих пор его папашу забыть не может…
Еще много чего бормотал в тот вечер пьяный отец. Наверное, они накануне крепко поругались с матерью, и он не придумал ничего лучшего, как открыть на нее глаза младшему сыну.
Информация лилась на пятнадцатилетнего Игоря как из помойного ведра, а он понял только одно: Кирилл ему не кровный брат, а значит, теперь у него развязаны руки.
Наутро хмурый протрезвевший отец и не вспомнил, что болтал накануне Игорю, а тот уже закусил удила.
И ровно через неделю грянула беда. Какие-то трое подонков напали на Кирилла, шедшего с вечерней тренировки. Сотрясение мозга, три шва на лбу, сломана рука и голень. Про спорт врачи запретили даже думать, теперь главным было хотя бы поправить парню здоровье.
