— Извините, я нечаянно, — стараясь удержать лицо, произнесла Альбина.
Зачем нужно было так близко подходить?
— Ничего страшного, — уверил Алексей с непробиваемым покерфейсом.
Валентин поспешил обратно по той самой дорожке, по которой они только что поднялись. Альбина осталась один на один с Доберманом. И он смотрел на Алю, как голодный волк на ягненка.
— Я, пожалуй, пойду осмотрюсь, — решила сбежать, пока есть возможность, Яницкая.
— Ну пойдите, — Алексей скрестил на груди руки. — Осмотритесь. С ду́хами, главное, поосторожнее.
— Я постараюсь, — пообещала Аля и чуть склонилась вперед, изображая глубокое почтение.
— Уж постарайтесь, — собеседник скопировал поклон.
— Вы тоже будьте осторожны, — сама не ожидая от себя подобного, продолжила Альбина перепалку. Почему-то не уходилось.
— Вы за меня переживаете? — дернул бровью Доберман.
— Ни в коей мере. Я за монаха переживаю. Говорю же: «Будьте осторожны». С монахом. Дух, вероятно, пятый век уже разменял. Представляете, как он привык к нормальным людям?
Доберман фыркнул и, ни слова не говоря, направился ко входу в храм. Аля проводила его взглядом и пошла в обход здания. В чем-то Сава был прав: оделась она не для посещения культовых заведений. Даже если этого никто не видит.
Она шла, скользя пальцем по неровной стене, и даже не могла сказать, о чем думала. На душе́ было тепло, и легко, и мечтательно, а в голове пусто. Поэтому когда прямо перед ее носом на мощеную землю с глухим стуком бухнулся крупный кусок штукатурки, Альбина заорала. Кусок разлетелся на осколки и крошку, поднимая облачко пыли. Когда она смогла соображать, обнаружила, что стоит с поднятыми у лица руками, будто защищаясь, и визжит. Резкий рывок со спины лишь взвинтил децибелы визга. Она внезапно оказалась за спиной у тяжело дышащего Алексея. Альбина прижалась щекой к его боку и шмыгнула, пытаясь сдержать слезы.
— Что у тебя тут случилось?! — резко развернулся к ней Доберман.
Аля продолжала шмыгать.
— Можешь объяснить, почему орала? — жестко спросил он, слегка тряхнув за плечи.
Яницкая помотала головой из стороны в сторону. На всякий случай. А потом до нее дошел смысл вопросов, и она покивала.
— И в чем дело?! — спросил Доберман таким тоном, что Але сразу захотелось в туалет. — Привидение увидала?
Аля покивала. Не то чтобы она верила в привидения. Но прямо сейчас была почти готова в них поверить. Яницкая подняла взгляд на Алексея. И поняла, что это не тот ответ, которого от нее ждут. Она отчаянно замотала головой. Самого-то привидения она не видела!
Доберман молчал.
— Кусок штукатурки упал, — проговорила Аля, показывая на землю. Могла бы не показывать. Тут всё вокруг было усыпано осколками штукатурки.
— А, — заявил Доберман, и по его взгляду Яницкая поняла, что тот не поверил. — Альбина, я понимаю, что вы привыкли всегда быть в центре внимания. Чтобы вокруг вас бегали на задних лапках и лаяли по вашей команде. Но не могли бы вы тренироваться на ком-нибудь другом?
Яницкая ощутила, как у нее падает челюсть. А он не мог бы не появляться всякий раз, как нецензурно упомянутое привидение, когда она "тренируется" на ком-нибудь другом? И где она прямо сейчас другого возьмет? Не говоря о том, что это не тренировка. И даже не показательные выступления.
Видимо, эта мысль посетила и Добермана тоже.
— Просто подождите, когда кто-нибудь подойдет. И соблюдайте технику безопасности, — закончил он обличительно-нравоучительную речь и пошел в противоположную сторону.
Знаете… Знаете, Алексей Николаевич!..
Аля выдохнула. Несправедливость — жестокая сестра чужой правды.
Весеннее настроение с души смыло словно первым ливнем.
Мужчины так и не появились. Постояв еще пару минут, Аля решила продолжить знакомство с храмом.
Теперь она шла на некотором расстоянии от стены, чтобы и вправду не пришибло перелетным кирпичом. В конце концов, здание аварийное. Ничего удивительного, что отвалился кусок. Просто не повезло. Оказалась в неправильном месте в неправильный момент. Случайность. И злые духи добрых монахов совсем не при чем. Хотя Аля действительно испугалась. Каких-то пара шагов отделяла ее от встречи с… Бог знает, что было бы с нею, не промахнись небо, но сотрясение мозга — минимальная цена, с которой можно начинать торговаться.
Впервые Альбина была на волосок от смерти.
…Так что нечего было так на нее орать!
Вообще, он должен был ее пожалеть. Утешить. Любой нормальный мужчина так бы сделал. Но то же нормальный…
Правда, а почему он так отреагировал? Неужели Альбина производит впечатление хронической истерички? Вроде, она не пыталась тянуть одеяло внимания на себя. Или просто не замечала?
Конечно, внимание Добермана она привлечь пыталась. Однако все шаги, которые Аля предпринимала в его сторону, заканчивались грандиозным провалом. Даже если изначально таковыми не казались. Почему-то на всех мужиков ее методы действовали, а на него нет. Что с ним не так?
Может, ориентация?
…Да нет, вроде. Вроде не похож.
И самое обидное было не то, что на него не действовало. А то, что Але хотелось, чтобы подействовало. Было в нем что-то… вызывающее. Очередной вызов. Яницкая любила вызовы. Ей нравилось добиваться невозможного. А Алексей был как раз из разряда невозможных. Недостижимых. Вещь в себе. Даже когда он появлялся рядом с Алей, он всячески показывал, что он здесь случайно мимо проходил. И никто ему не нужен.
…Видно, страстью он не разбужен…
Ох, как хотелось Альбине разбудить в этом отстраненном Добермане страсть! Прикольно же.
Серый камень храма сменился красным кирпичом колокольни, который, в свою очередь, утонул в живом ковре плюща за потемневшими от времени лесами. Аля взяла еще в сторону, хотя теперь обвал штукатурки ей не грозил за отсутствием последней. Но всё равно было не по себе. Каменные кресты могил остались позади, но ощущение кладбища вокруг не пропадало. Темный лес, дикий плющ, полуразрушенное здание, и она одна. Конечно, где-то еще есть Алексей, Владимир, Савелий Иванович и Тин. Но а если на нее сейчас маньяк набросится? Или со спины подкрадется и рот рукой заткнет? Альбину пробрала дрожь, и из леса явственно потянуло психами. Аля остановилась и обняла себя руками за плечи. Строить из себя решительного, независимого натуралиста, изучающего культурное наследие, резко расхотелось. Пусть Алексей думает, что хочет, пусть Савелий говорит что пожелается, но она возвращается!
Яницкая развернулась.
Сделала шаг…
И именно в этот момент откуда-то сверху со свистом и оглушающим грохотом рядом с Алей бабахнулась доска.
Яницкая застыла столбом и закрыла рот двумя руками, чтобы не заорать.
