Он похлопал Леху по плечу.
— А чьего? — полюбопытствовал Маркелов, шмыгая и принимаясь за вторую половину луковицы.
— Она же любовница Тяжелкова, все же знают, — подмигнул Зубков. — Так что переключись на кого попроще. На Мышенечку, вон. Простенько и со вкусом. Топленого молока, — поржал он своей шутке.
Леха сделал стойку. Когда Центр молчит, нужно добывать «языка».
— За что же он свою любовницу мошке́ на съедение сослал? — начал выведывать Штык.
— Зато здесь все на глазах. Никто не уведет.
Пока Пашкина легенда подтверждалась из независимого источника. Поведение Алины, правда, он (источник) не объяснял…
— А что, ее так легко увести?
— Понятия не имею. Я с Саней не так близко знаком, — намекая на обратное, сообщил Зубков.
— Почему же он на ней не женится?
Сава заржал как конь, даже девушки оглянулись.
— А зачем? — наконец успокоившись, ответил он.
— Вы же зачем-то женились?
— Для того, для чего я женился, Альбина Яницкая не подойдет. Гордая слишком. Для слияния капиталов она капиталами не вышла. Так что ее планида — редкие, но приятные встречи.
— А вас каким ветром в эту глухомань занесло?
— Тренды нынче такие. Ближе к природе, к людям, — Зубков потянулся за бутылкой для добавки.
— Вы бы подождали с полчасика, Савелий Иванович, на голодный желудок…
— У меня желудок не голодный, он у меня луженый, его наперстками не испугаешь. А водка греется, жалко.
Зубков, крякнув, залил вторую (а может, и не вторую) дозу, занюхал лучком и, прихватив беленькую и башенку прозрачных одноразовых стопочек, направился к костру с наставлениями, как лучше жечь уголь для мяса.
Маркелов больше на девушек не отвлекался. Что с ними, тремя, сделается, пока они на виду? А душу травить без толку не стоит.
За ужином дело пошло веселее, чем за обедом. Может, и зря они не приняли предложения Зубкова принять по «писят». Народ шутил. Раздобревший Сава принял на себя роль души компании и рубахи-парня. Не знай Штык, какой он подонок, ни за что бы не догадался.
Постепенно солнце пряталось за верхушки деревьев. В лесу всегда темнеет раньше. Компания со скамеек стала перебираться на бревна у костра. И комаров меньше, и к теплу ближе. И на три вещи можно смотреть бесконечно долго, даже малограмотный солдафон Маркелов был в курсе.
Зубков организовывал процесс закладки мяса на решетки. Раскрасневшийся Вовочка разрывался между Соней и Женей, между которыми сидел. С другой стороны от Белочки Сони сидел Кирилл. На нем алкоголь отразился слабо, да и не пил он особо. Его Савелий Иванович назначил главным по рашперу. Парень грел ухо болтовней девушек, а сам сосредоточенно посматривал, чтобы мясо не подгорело. Между Евгенией и Альбиной сидел притихший Валентин. Его алкоголь привел в возвышенно-заторможенное состояние. Или он просто решил, что с Савой Зубковым ему сейчас за лидерство не тягаться, потому по-тихой окучивал Яницкую. Ему, видимо, никто не сообщил, что блогерша — не его полета птица. И нехорошо гадить в тапки шефа. А может, он без задней мысли, просто обеспечивал приятный отдых вип-гостям. Аля улыбалась. Водка сделала ее еще мягче и обаятельнее, хотя куда уж больше. С другого бока Алю подпирал шумный Сава. Между ним и Кириллом располагался Леха. Такой вот теплый кружок.
— А не поиграть ли нам в «бутылочку»? — потер в предвкушении ладони Зубков.
— Простите, Сава Иванович, но лобызаться с вами я не имею ни малейшего желания, — неожиданно высоким слогом заговорил Кирилл.
— А я не предлагаю, — возразил Савелий. — На кого укажет бутылочка, тому «наперсточек»!
— Не-не-не, — подал голос гид общего пользования. — У нас еще мясо по плану. Песни под гитару. Или вы в одиночестве их петь собираетесь?
— Гитара — это святое, — закивал Зубков. — Давай, братан! — он обратился к Лехе.
«Тамбовский волк тебе «братан»», — успел подумать Алексей, прежде чем Сава затянул, прикрыв глаза:
— Владимирский централ, ветер северный…
Прям в тему.
Валентин осторожно выбрался, стараясь не потревожить соседок, и вернулся к костру с гитарой. Простенькой, потертой, из разряда «дров». «Тин» нес гитару сам, в чехле, так что о качестве инструмента можно было только догадываться. Но Лехе было не привыкать. Пальцы сами вспомнили, на каком ладу какую струну строить. Идеального слуха у него не было, но в большинстве случаев для аккомпанемента достаточно пяти аккордов. А Леха даже баррэ умел ставить, так что был практически профессионалом. Он ловил восторженные взгляды Али. И они были приятны, что говорить. Даже кошка может смотреть на короля. И кот — на королеву. А цепной пес — на птицу не своего полета. Дотянув лады уже на аккордах, Маркелов удовлетворенно ударил по струнам и заглушил их ладонью.
— Ну, что петь будем? — спросил он.
— Давайте нашу: «Изгиб гитары желтой…» — затянул Валентин.
Леха слова смутно помнил, в аккордах пару раз ошибся. Первый куплет компания спела более-менее ровно. Во втором слова знали только Сава и Валентин. Хотя припев дружно осилили вместе. В третьем Зубков уже путался, но в целом дотянули, и то молодцы.
— А вот давай «Это было весной, зеленеющим маем»…
— А кто ее знает? — подала голос Евгения.
— Никто не знает, — подтвердил ее слова Вовочка. — Это вообще что?
— Эх вы, молодежь, — махнул рукой Сава.
— А давайте «Люди идут по свету», — предложил Валентин. — Знаешь? — обратился он к Алексею.
— Подберу, — пожал тот плечами.
— Савелий Иванович, а вы слова знаете? — продолжал опрос гид.
Зубков хохотнул, показывая, что не его тема.
— А может, Алексей нам что-нибудь споет из своего обычного репертуара? — Аля смотрела на него, обнимая одной рукой Люсю и подставив другой кулачок под щечку, ни дать ни взять — фанатка.
Леха поперебирал аккорды. Что они обычно пели? Сентиментальные «Белую невесту» и «Здравствуй, мама», для хорошего настроения «Дембеля» и всякую чушь вроде «Деда Максима», мужики, что взять. Но… не в этой же компании?
— Теплое место, но улицы ждут отпечатков наших ног, — начал Леха.
— Звездная пыль на сапогах, — неожиданно подхватили Сава и Кирилл. — Мягкое кресло, клетчатый плед…
— …Группа крови на рукаве, — пела Белочка Соня, черный пояс по выдиранию волос сопернице.
— …Мой порядковый номер на рукаве, — Вова смотрит в огонь и даже выглядит нормальным парнем, а не Бурундуком.
— …Пожелай мне удачи в бою, — поет Аля Яницкая с таким выражением, будто когда-то с кем-то сражалась.
Песня зашла на "отлично", и Леха заполировал успех «Звездой по имени Солнце». Правда, к концу у компании села дыхалка. Нужно было дать отдохнуть глоткам. Сава пошел за порцией горюче-смазочных, Женя ушла за кружкой для чая.
