Лучшая защита — это нападение. Леха бросился к ней через стену воды и через пару секунд уже сжимал ее запястья. Она хохотала и вырывалась, как дикая кошка. Пришлось завести их ей за спину и крепко прижать к ее же попе.
Штык тряхнул головой, чтобы избавиться от воды, и открыл глаза.
И обнаружил, что ее лицо почти вплотную к его. И грудь прижималась к груди. И не только.
Смех сам собой растаял.
Капелька воды стекала с ее волос по виску на шею.
Ее губы были приоткрыты.
Ему оставалось всего лишь чуть-чуть наклониться.
Алины губы были холодными и солеными. Но самыми сладкими. Он захватил нижнюю и чуть прикусил, потянув на себя. Потом верхнюю.
Яницкая не желала играть по чужим правилам, если не совпадали с ее. Она высвободила руки и, сжав его лицо в ладонях, углубила поцелуй.
Море внезапно стало теплым. И чайки заткнулись. И весь мир пошатнулся под ногами и замер.
Его руки торопливо скользили по ее спине, будто Алю могли отобрать. Ее руки сползли с лица на его грудь. В голове шумело, и Леха закрыл глаза, чтобы удержаться на ногах. Его руки находили всё более интересные места для знакомства и более подробного изучения. Хорошо, что дело было на обеде, и больше никого вокруг не было.
Эта мысль немного отрезвила Леху.
А если всё же придут?
Он подхватил Альбину на руки и понес на берег.
Лучше сразу в номер. Но он боялся, что до номера не донесет. Чертово бедро!
Леха аккуратно уложил Алю на ее шезлонг и через пару минут нашел в себе силы оторваться.
— Пошли на базу, — предложил он.
Аля закивала, усаживаясь. Она поправила съехавший купальник. Лехе всё нравилось, особенно розовые бугорки ее сморщенных сосков. Но на базу так не пойдешь, это точно. Алексей поднял взгляд к ее лицу. На лице было написано осуждающее: «И что тут устроил?» Но совесть в нем почему-то не проснулась. Напротив, крепло желание убрать с ее тела всё лишнее. Наверное, это было слишком заметно, потому что Аля быстро натянула на себя тунику и показала язык.
— Идем? — она протянула Лехе руку и огляделась. — ...А где моя сумочка?
— А ты ее точно брала?
— Конечно, брала! — Яницкая плюхнулась на шезлонг и прижала кулачки к бровям: — Бли-ин! У меня там всё было! И документы, и карты, и телефон!
То, что на закрытой территории кто-то может воровать, было несколько дико. И мысль о том, что кто-то мог наблюдать их брачные игрища, Маркелова тоже не радовала. Эксгибиционизмом он не страдал. Но сейчас это было не главное.
— Так! Давай спокойнее, — он коснулся Алиного плеча. — Нет ничего непоправимого. Документы воры нередко подкидывают, телефон можно купить, карты блокируются. И даже Люсю, как у тебя, найдем.
Аля протяжно вздохнула:
— Люсю я в номере забыла.
— Вот видишь! Всё уже не так плохо. Может, и еще что-нибудь оставила, — Леха улыбнулся, пытаясь подбодрить. — Пойдем. Вызовем полицию. Даже если документы не вернут, дадут справку. И карты заблокируешь с моего телефона. Всё будет хорошо.
— У тебя всё так просто?
— Ну а что еще делать?
— А ты почему с собой телефон не носишь? — спросила Аля, поднимаясь.
— А зачем?
— Ну… Вдруг жена позвонит? — хитро спросила она.
Леха рассмеялся.
— Я не женат. Точнее разведен. Уже давно. Несколько лет.
— А почему? — тут же сунула свой нос любопытная кошка.
— Обычная история про мужа, который вернулся из командировки.
— Изменяла? — сочувственно спросила Альбина.
Которая, прямо скажем, вешалась на Леху при живом любовнике. Конечно, любовник — не муж. Но всё равно острый коготок оцарапал его сердце.
— Работа у меня такая была. Неудобная, — всё же ответил Маркелов. Он действительно не винил бывшую. — Долгие отъезды. Я мало бывал дома. В конце концов мы просто стали чужими людьми. Это был лишь вопрос времени.
— Да ты у нас воплощение хладнокровия и великодушия! — сделала она «неожиданный» вывод и потащила Леху в сторону базы.
Он помотал головой.
Только что убивалась по потерянной сумочке, а теперь приплясывает горной козой. Семь пятниц на неделе и две про запас.
Они добрались до «Золотой рыбки» в рекордные сроки.
— Я только переоденусь, — заявила Яницкая возле своего номера и экспрессивно распахнула дверь.
Ее сумочка стояла в прихожей.
— Вот видишь! — обрадовался Леха. — А ты переживала.
Теперь можно будет быстро перекусить и вернуться к прерванному.
Альбина медленно повернулась.
— Я брала ее с собой, — упрямо заявил она.
— Это ложная память. Такое бывает, — успокоил ее Маркелов. — Иногда нам кажется, что мы что-то сделали. А на самом деле, это было не сегодня, а вчера. Или позавчера. Главное, всё на месте.
Яницкая схватила сумку и стала в ней копаться.
— Действительно всё на месте, — сказала она так, будто меньше всего этого ожидала.
— Вот видишь. Переодевайся и пойдем обедать.
— Я брала ее на пляж. Ничего не понимаю.
— Аль, давай уже забудем.
— Я. Брала. Ее. На. Пляж. — Альбина начала заводиться.
— Ладно. Хорошо. Ты брала ее на пляж, — согласился Маркелов.
— Ты меня сумасшедшей считаешь?! Больной на голову?
Леха поднял руки.
— Аля, что ты хочешь от меня услышать?
— Ничего. Иди! — Она швырнула сумку на сидение в прихожей и отвернулась. — Я не хочу есть.
Да итишь твою налево! А ведь так хорошо всё начиналось.
— Хорошо, я пошел, — он сделал шаг во всё еще открытую дверь.
— Я, — Яницкая всхлипнула. — Я… ы-ы… брала… ы-ы…
Она опустилась на пол и заревела.
Ё…
— Тяжелков тебя сюда отправил, чтобы хоть чуть-чуть пожить спокойно?!
— Что?!
— Что сложного-то?! Ну забыла сумочку. С кем не бывает? К чему эти истерики?! Привыкла своему любовнику спектакли устраивать и теперь никак остановиться не можешь?!
— Так. — Блогерша поднялась, вытирая слезы. — Во-первых: я брала сумочку. Во-вторых: Тяжелков мне не любовник. В-третьих: пошел вон отсюда!
И для наглядности показала пальцем, где выход.
Леха и так был туда на полпути.
Поэтому поймал захлопывающуюся дверь на локоть. Когда разворачивался. До него внезапно дошел смысл сказанного.
