– Помощь? О нет, только не мне, – сказала Бринн. – Это же легкотня. На самом деле мне немного скучно. Поэтому я особо не занимаюсь. Вот другим ребятам приходится сложновато, да. Уиллу, например. Ему бы помощь не помешала.
Секунду-другую Винди внимательно смотрела на Бринн – как будто видела правду, стоявшую за словами девочки. Мисс Мейерс была из тех учителей, которым действительно есть дело до учеников. Она не относилась к своей работе легко. Винди стала учительницей, потому что любила детей и хотела видеть, как они добиваются успеха. Она верила, что у каждого ученика есть безграничный потенциал и с небольшой помощью все ребята могут достичь много. И особенно нравилось мисс Мейерс учить магии, поскольку это позволяло познакомить учеников с их особыми волшебными талантами, которыми они будут пользоваться всю жизнь. Винди волновалась за Бринн, потому что было похоже, что девочка не усваивает материал.
– Что ж, Бринн, если тебе когда-нибудь понадобится помощь, то я здесь именно для этого. Я твоя учительница, и я смогу тебе помочь. – Мисс Мейерс встала из-за своего стола и принялась вытирать доску. – Не все приходит к нам легко. Даже самым одаренным и умным ученикам на некоторых этапах необходимо очень тяжело потрудиться. А иногда ученики так стараются сделать все хорошо, что не могут достаточно расслабиться, чтобы творить магию. Все дело в балансе. Магия – это не просто физические действия, которые нужны, чтобы произвести заклинание. Это еще и способность сознательно управлять своими чувствами. Ты не должна думать об ошибках, которые делала раньше, или надеждах на будущее – просто сосредоточься на выполнении заклинания. Иногда помогает, когда просто глубоко подышишь, чтобы расслабиться и собраться.
– Все это хорошо, – Бринн изо всех сил старалась удержать на лице беззаботную улыбку, – но, как я уже сказала, у меня все отлично.
– Ладно. – Винди положила губку. – Хочешь немного позаниматься сейчас? Со мной? Мы бы могли немного попрактиковаться.
– Знаете, мисс Мейерс, я буду с вами честна… – Бринн прикусила губу, думая, что же сказать дальше. – Эти учебные дни такие длинные, и я очень устала. А потом, мне надо успеть на скоростное течение. Мне пора домой. Черепаху выгуливать.
– Но, Бринн…
– Ага, я лучше пойду, – и Бринн выплыла за дверь.
– Хорошо, но помни: если я тебе понадоблюсь, я готова помочь! – крикнула ей вслед Винди. – Четвертные экзамены уже совсем скоро!
Школьные коридоры практически опустели: большинство учеников уже сели на скоростное течение, чтобы ехать домой. Бринн прислонилась к стене, переводя дух. Знала ли мисс Мейерс, что она врет? Девочка надеялась, что нет. Но ей срочно нужно что-то сделать, тем более что впереди экзамены. Она не сможет продолжать притворяться. По крайней мере долго. Каким-то образом ей надо решить эту проблему.
Тем вечером за ужином Бринн таращилась на содержимое своей тарелки. Родители болтали о том о сем, но она не слушала. Затем их внимание переключилось на нее.
– Ну, Бринн, – произнес отец, – как у тебя в школе?
– В школе? В школе отлично. Да, очень хорошо.
– Замечательно, – сказала мама. – Какой у тебя любимый предмет в этом году?
– Любимый предмет? Э-э, да, я думаю, литература. Обожаю все эти книги. «Песнь о вещем дельфине», «Барышня-сардинка», «Вождь красноперок»…
– Я думал, ты скажешь – введение в магию, – заметил отец. – До того как началась школа, ты так ждала этого предмета.
– Магия? – Бринн почувствовала, что краснеет, и неловко поерзала на стуле.
– Ага. Ты же так хотела учиться магии. У меня всегда она была любимым предметом.
– И у меня, – с улыбкой согласилась Дана.
– А, ну да, я имела в виду, если бы ее можно было выбрать любимым предметом, тогда да, магия классная.
– Что вы проходите? – спросила мама.
– Всякое. – Бринн вздохнула: – Но, по большей части, мы все еще сидим на базовых заклинаниях освещения и исцеления. Понимаете, некоторым ребятам они очень трудно даются.
Бринн поглядела на родителей в ожидании реакции. С одной стороны, она надеялась, что они поймут: она говорит о себе. С другой – слишком комплексовала, чтобы просто открыться, сказав, что ей нужна помощь.
Догадаются ли они?
– О, я уверена, что эти твои одноклассники разберутся что к чему. Рад, что ты хорошо справляешься, – сказал Адриан. – Дорогая, ты не передашь мне еще зелени?
Плечи Бринн поникли. «Они желают, чтобы я справлялась, – подумала она. – Они бы точно не захотели узнать, что у меня ничего не получается».
Мама Бринн протянула отцу миску с салатом.
– О да. На самом деле я лучшая в классе, – произнесла Бринн.
На лицах родителей быстро промелькнуло удивленное выражение, но затем оба они улыбнулись.
– Бринн, это потрясающе! – воскликнула Дана. – Я должна рассказать эту новость бабушке с дедушкой. Они будут рады услышать об этом.
– Э-э… – Сердце Бринн опять заколотилось.
Почему она не могла просто сказать им правду? Она ведь хотела, но каждый раз, начиная подыскивать слова, отбрасывала эту мысль.
– Покажи нам что-нибудь, – потребовал папа.
– Показать что-нибудь? – Бринн мгновенно оледенела от ужаса.
– Да. – Адриан дружелюбно улыбнулся. – Всего чуть-чуть. Что угодно.
Бринн выскочила из-за стола.
– Может, потом, – выдавила она, едва справляясь с паникой. – Я только что вспомнила, что надо вывести Талли. Я побежала! Пока! – Она не извинилась, даже не помыла за собой тарелку. – Талли! Талли, ко мне! Пора гулять! Ко мне, мальчик!
Талли только перед ужином гулял, но с радостью кинулся к Бринн, и они вдвоем выплыли из дома. Как только они оказались достаточно далеко, Бринн села и заревела. Плакала она долго. Талли сидел рядом, положив голову ей на колени.
Через какое-то время Бринн высморкалась и погладила Талли по макушке:
– Все уже и так плохо. И как мне удается вечно сделать еще хуже? Не знаю, почему я все это говорю. И как мне теперь быть?
Глаза у Талли сделались грустными-прегрустными, словно он и рад бы помочь, да не может:
Бринн предприняла единственное, что смогла придумать, – поплыла к ламинариевому лесу. Она чувствовала себя беспомощной и жалкой и всю дорогу до рощи рыдала. И, завидев мирно качающиеся побеги ламинарии, ничуть не почувствовала себя лучше. А потом она увидела и того дагона, что уже встречала. Того, которого морская ведьма звала Йеном. Он подплыл к девочке с черепашонком.
– Что ж, и снова здравствуй, русалочка, – проговорил он. – И что это у нас тут за хнык-шмырг-плак? Я тебя чуть ли не с другого края океана услышал.
Бринн вытерла нос, пытаясь сообразить, что ответить.
Йен растянул губы в своей острозубой улыбке. Она вовсе не выглядела дружелюбной. Дагон подплыл поближе.
