– О’кей, – согласился детектив. – Как далеко мы должны зайти
с этой слежкой?
– Пусть твои люди не спускают с него глаз, – попросил
Мейсон. – Достань фотографию, найди художника, и пусть он сделает мне портреты
Гидеона наподобие тех, что делаются в полиции.
– Ладно, сделаем, – пообещал Дрейк.
Глава 8
Когда на следующее утро, около девяти часов, Мейсон вошел в
свой кабинет, Делла Стрит тотчас спросила:
– Как вчера прошла встреча с мистером Баррингтоном? Он
расспрашивал вас обо мне?
– Нет, – улыбнулся Мейсон. – Я опередил его и стал
расспрашивать о нем самом. А рассказав свою историю, он был уже не в состоянии
задавать вопросы.
– Только что звонил Пол Дрейк и сказал, что сделал портрет,
который вы просили. Чей это портрет?
– Посмотрим и увидим, узнаешь ли ты его. Позвони Полу и
попроси его прийти.
Несколько минут спустя Пол Дрейк постучал в дверь, и Делла
Стрит открыла ему.
– Достал? – спросил Мейсон.
– Достал, – ответил детектив, протягивал адвокату рисунок и
несколько фотографий.
Мейсон посмотрел на рисунок, улыбнулся и передал его Делле
Стрит:
– Кто это, Делла?
– Господи, да это же тот человек, Гидеон!
– Чертовское сходство, Пол, и выглядит так, словно выполнен
полицейским художником.
– Так и есть, – подтвердил Дрейк. – У меня есть друг,
который выполняет эту работу для полиции, и я дал ему фотографию Гидеона. Он
набросал для меня портрет на старом листке, которым пользовались некоторое
время назад. Вы же понимаете, с этим человеком очень трудно блефовать.
Интеллект у него выше среднего, а отсидев срок в федеральной тюрьме, он,
безусловно, приобрел такие знания в области криминального мира, что даст фору
любому.
– Ты имеешь в виду меня? – усмехнулся Мейсон.
– Я этого не говорил. Но не думай, что с этим человеком тебе
будет легко, Перри.
– А я и не думаю.
Зазвонил телефон, и Делла, сняв трубку, произнесла:
– Да, Герти… Кто звонит? – На ее лице отразилась досада. –
Что ж, скажи ему… Минутку. – Закрыв рукой трубку, она обратилась к Мейсону: –
Это тот человек, Гидеон. Сказать Герти, чтобы она дала ему от ворот поворот,
что мы не хотим с ним даже разговаривать, или…
– Ни в коем случае, Делла, – остановил ее шеф, – попроси
Герти соединить меня с ним, а сама послушай. – Затем он поднял трубку телефона
у себя на столе и сказал: – Алло, Мейсон слушает.
– Это Гидеон, – отозвался голос на другом конце провода. –
Как поживаете, мистер Мейсон?
– Хорошо, спасибо.
– Так вот, я решил ненадолго заскочить к вам.
– Мне нечего вам сообщить.
– Я догадывался, что вы не захотите встретиться со мной
лично. Меня даже удивляет, что вы взяли трубку. Но я все же решил зайти и
посидеть полчаса в вашей приемной, а потом уйти. Видите ли, грубая слежка
по-прежнему работает, и мне хочется, чтобы ребята отработали свои деньги.
– Безусловно, – согласился Мейсон.
– И вообще, я намерен звонить вам в офис по крайней мере раз
в день, пока не найду какой-нибудь способ оторваться от слежки.
– А как вы себе это представляете? – поинтересовался
адвокат.
– Как я уже вам объяснял, мистер Мейсон, все эффективные
тактики основаны на том, чтобы взять инициативу в свои руки и совершать
неожиданные поступки. Если бы у меня были, скажем, пятьсот долларов, я
оторвался бы от всякой слежки и скрылся бы из вида, но не ждите от меня, чтобы
я обсуждал мои поступки по телефону. То, что вы со мной говорите, означает, что
наш разговор записывается, а то, что я все же говорю, означает, что мне нечего
скрывать. Я хочу, чтобы вы сослужили мне кое-какую службу, и прихожу к вам в
офис в надежде, что вы со мной увидитесь.
– Где вы сейчас находитесь? – осведомился Мейсон.
– Вы это знаете, – ответил Гидеон. – Ваши частные детективы
вчера вечером подхватили меня в офисе и следовали за мной. Я отправился в
гостиницу «Эксман». У меня там снят номер. Номер не очень большой, но, в конце
концов, я сейчас не в том положении, чтобы требовать от жизни роскоши. Через
несколько месяцев, надеюсь, мое материальное положение существенно поправится.
Дайте мне шанс проявить изобретательность на свободе, мистер Мейсон, и я найду
что-нибудь, что поможет мне преуспеть. Я уверен в себе.
– Это я вижу, – отозвался адвокат. – Значит, вчера вы
заметили моих людей, следящих за вами?
– Ах, мистер Мейсон! – с упреком произнес Гидеон. – Ими все
кругом переполнено. Конечно, ваши люди очень умны. Они никак не похожи на
грубых полицейских шпиков, но, в конце концов, я их ожидал, и это помогло мне
их вычислить. Я даже вычислил парочку полицейских шпиков тонкой слежки. А всего
вчера за мной следили пять человек, о которых мне известно.
– Они и сейчас дежурят у вашей гостиницы?
– Двоих ваших людей я не нахожу, – ответил Гидеон, – шпиков
тонкой слежки не видно, но грубая, конечно, не дремлет.
– Я за ночь много всего передумал, – сообщил Мейсон.
– Я на это надеялся.
– И решил, что вам надо дать шанс вернуть себе доброе имя. Я
посылаю вам в гостиницу с курьером пятьсот долларов.
– Наличными?
– Наличными. Но прошу вас больше не появляться в моем офисе.
Я не хочу больше ничего о вас слышать.
– Хорошо, мистер Мейсон, даю вам слово… честное слово.
– Благодарю вас. Подождите час, и вы получите деньги. – Он
повесил трубку. – Делла, возьми из нашего неприкосновенного запаса пятьсот
долларов, положи их в конверт, позови курьера и отошли деньги мистеру Гидеону в
гостиницу «Эксман».
Дрейк вздохнул:
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Что ты имеешь в виду?
– Как только ты поддашься этому парню, как только он
сообразит, что из тебя можно выуживать деньги, как только он поймет, что тебя
можно запугать, он не слезет с тебя до конца твоих дней. Шантажист никогда не
успокаивается до тех пор, пока не высосет из простофили всю кровь.
Адвокат усмехнулся:
– Я знаю, но ведь эти пятьсот долларов не из моего кармана.
Я включу эту сумму в издержки, и именно это я называю приманкой. На голый
крючок рыбку не поймаешь. Ты должен насадить приманку, а приманка должна быть
такой, которую любит рыба. Но даже тогда ее надо насаживать артистично, так,
чтобы крючок оказался полностью закрыт… Если уж на то пошло, Пол, насаживать
приманку на крючок – целое искусство.
