– Не знаю.
– Это как-то влияет на ваши чувства к ней?
– Не знаю.
– Хорошо. А теперь расскажите, что произошло, и помните, что
говорить надо тихо, прямо мне в ухо.
– Гидеон загребал большие деньги. Полагаю, он звонил Лорне.
Он требовал деньги у Джадсона Олни и требовал их у меня. Он вымогал деньги у
всех! Говорил, что собирается уезжать и ему нужны деньги.
– Почему он звонил Олни?
– Олни очень предан мне и моему делу. Он не знал, что
происходит, но очень боялся, что Гидеон начнет шантажировать Лорну и все ее
прошлое выплывет наружу. Правда, Гидеон взял с Олни немного, всего две с
половиной тысячи долларов.
– А с вас?
– Требовал десять тысяч наличными, причем принести их ему я
должен был сам!
– Он сказал вам, кто он такой?
– Да.
– И рассказал вам о своей связи с вашей женой?
– Он все мне рассказал по телефону, Мейсон. Это страшный
человек!
– Тогда можно предположить, что он звонил вашей жене…
– Полагаю, да.
– И она поехала туда с деньгами?
– Не знаю.
– А Олни возил ему деньги?
– Олни собирал деньги.
– И ничего не сказал вам?
– Сначала ничего. Он пытался собрать деньги. Кассир сказал
мне, что Олни даже попросил выдать ему аванс. Я позвал его, поинтересовался, в
чем дело, и в конце концов пришел к убеждению, что его шантажируют. Зная, на
что способен Гидеон, я строго поговорил с Олни, и он признался, что его
шантажируют, сказал, что пытается защитить нас с Лорной. Он очень мне предан!
– Вы ему верите? Считаете, это просто преданность?
– Да, я так считаю.
– Что было дальше?
– Я велел ему забыть об этом, заявил, что обо всем
позабочусь сам, и отправился на встречу с Гидеоном.
– Прихватив с собой деньги?
– Нет, денег у меня не было. Я понимал, что если заплачу ему
хоть раз, то уже никогда от него не избавлюсь.
– Имея дело с шантажистом, вы или выполняете его требования,
или обращаетесь в полицию, или убиваете его. Платить ему вы не собирались. Вы
твердо решили убить его?
– Нет, мистер Мейсон. Я намеревался пойти по второму пути:
сказать ему, что, если он хоть один раз снова потребует с меня деньги, ему
придется иметь дело с полицией и он вновь окажется за решеткой.
– И как он на это отреагировал?
– Он не успел никак отреагировать. Когда я приехал, Гидеон
был уже мертв!
Мейсон поднял брови.
– Я знаю, это звучит странно, но он действительно был мертв.
Кто-то убил его.
– Вы знаете как?
– Полагаю, из револьвера. На столе лежал револьвер.
– Полиция нашла его?
Уоррен опустил глаза.
– Ну! – подтолкнул его адвокат.
– Я потерял голову, Мейсон!
– Черт побери! – выругался тот. – Давайте рассказывайте, что
произошло!
– Гидеон лежал мертвый. Очевидно, некоторое время после
выстрела он был еще жив. Это ведь глухое место, тайное убежище. Какие-то
консервы, спиртовка, стол, ящик с пустыми консервными банками и револьвер на
столе.
– Только не говорите мне, что вы прикоснулись к револьверу!
– прошипел Мейсон.
– Я сделал хуже, – признался Уоррен. – Приехав на склад, я
обнаружил, что дверь открыта. Вошел. Сначала ничего не заметил. Потом увидел на
столе пистолет и взял его. Я пришел безоружным, но, обнаружив револьвер, решил,
что было бы неплохо разоружить моего противника. Поэтому положил пистолет в
карман.
– И что потом?
– Потом завернул за ящик с консервными банками и увидел
лежащего на полу Гидеона. В этот момент по всей округе завыли сирены.
Естественно, я решил, что это полиция. На самом деле это была пожарная команда.
Я потерял голову, повернулся и побежал, надеясь спрятаться на складе. Но меня
нашли.
– Черт возьми, Уоррен, перестаньте мне лгать! – возмутился
Мейсон. – Вы не так просты.
– Я излагаю факты.
– Нет, не факты, – возразил Мейсон. – Вы рассказываете мне
сказки. Вы решили, что Гидеона убила Лорна, не так ли?
– Я… я рассказал вам все, как было.
– Да нет, не как было. Вы увидели что-то такое, что
заставило вас подумать, что его убила Лорна. Что же?
Уоррен, поколебавшись, признался:
– Повернув на Кловина-авеню, я заметил ее машину.
– А она вас видела?
– Нет.
– Как далеко это было от места преступления?
– В пяти или шести кварталах.
– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон.
– На полу, прямо у стола, лежала перчатка Лорны.
– Какая, левая или правая?
– Не знаю.
– Почему вы решили, что это перчатка Лорны?
– По необычному оттенку лайки.
– И что вы с ней сделали?
– Я засунул пистолет в карман, взял перчатку и спустил ее в
туалет. Там и услышал сирены. Я оказался отрезан, то есть пути к бегству
оказались для меня отрезаны. Моя машина стояла в переулке. Гидеон велел мне
войти в заднюю часть склада через боковую дверь с переулка.
– Вы собираетесь рассказывать о шантаже и о связи вашей жены
с Гидеоном? – задал вопрос адвокат.
– Не собираюсь. Я хочу держать язык за зубами.
– Что вы сделали с пистолетом?
– Я допустил большую промашку, мистер Мейсон. Он остался у
меня в кармане.
– Вы хотите сказать, что забрали его для того, чтобы
защитить вашу жену? Вы решили сесть за решетку вместо нее? Это ваш пистолет?
– Да. Я его купил. Он зарегистрирован на мое имя.
– Хорошо, – произнес адвокат. – Ничего никому не
рассказывайте. Говорите, что вы непричастны к убийству, что поведаете всю
историю на свидетельском месте, не раньше. Ни на кого не обращайте внимания.
– А Лорна? Что скажет она?
– Лорну предоставьте мне. Это, черт возьми, дело об
убийстве. Вас прижали. Если они что-нибудь узнают о Лорне, то воспользуются
этим как мотивом. А как насчет Джадсона Олни, вы можете рассчитывать на его
молчание?
