– Единственное, что я знаю, – сказал мистер Дерлет тихим, ровным тоном, – это что избавитель уничтожила ты. А теперь убирайся отсюда и дай мне прибрать то, что ты устроила.
Корделия рванула вверх по лестнице. У неё за спиной раздавалось размеренное шуршание щётки.
14
Эксперимент
Доски объявлений, настоящий школьный календарь, перелиняли из хеллоуинского оранжевого в футбольно-коричневый, ко Дню благодарения. На досках красовались стройные ряды благодарственных сочинений. Временами сквозняки шевелили листочки – и не только сквозняки.
Корделия шагала по коридорам, почти не видя всех этих выставок. Благодарить ей было некого и не за что. Она не раз пыталась объясниться, но Бенджи и Агнеса по-прежнему с ней не разговаривали. И в конце концов она сдалась. Бенджи продолжал тусоваться с Виви и своими приятелями-футболистами, и его, похоже, всё устраивало, а вот за Агнесу Корделия переживала. Доктор Рокени разрешила Агнесе не ходить на уроки, чтобы она могла полностью посвятить себя «дополнительным занятиям». Корделия долго искала и наконец нашла Агнесу в маленьком классе. Девочка корпела над партой, устеленной чертежами. Мистер Дерлет сидел, закинув ноги на учительский стол, и наблюдал, как она работает.
«Наверно, она строит новый избавитель!» – подумала Корделия, пригибаясь под окном, чтобы мистер Дерлет её не заметил. Со времени того последнего разговора она старательно его избегала. Корделии и хотелось бы ему доверять, но она никак не могла избавиться от подозрения, что он знает обо всём этом куда больше, чем хочет показать.
«А вдруг это он и уничтожил избавитель? – гадала девочка. – Нет, это ерунда какая-то. Ведь он же наш друг! И зачем бы он тогда помогал Агнесе делать новый?»
Корделия подумала, что, если наблюдать за тем, как продвигается работа Агнесы, она, возможно, найдёт ответы на кое-какие вопросы. Но, когда она пришла туда на следующий день, окно класса оказалось занавешено чёрной бумагой.
Был первый учебный день после выходных на День благодарения. Когда Корделия вошла в 313-й кабинет, госпожа Джексон стояла в дверях и здоровалась с учениками. Учительница естествознания уже несколько недель не убегала из класса, и хотя она по-прежнему ломала руки, когда её о чём-нибудь спрашивали, себе под нос она почти не бормотала, только изредка восклицала: «Нет, ты сможешь! Сможешь!»
Сегодня была лабораторная, и госпожа Джексон усадила каждого из учеников за конкретный стол. В результате Корделия очутилась в странной компании: Мэйсон Джеймс, прилежный парнишка по имени Генри Галл и Виви.
«Ох ты! – подумала она, швыряя на пол свой рюкзачок. – А я‐то думала, что хуже уже некуда!»
– Привет, Корделия! – сказала Виви. – Как День благодарения провела?
– Отлично. А ты?
– Здорово! Бенджи с семьёй приезжали на десерт. У него сестрёнки такие славные! Ты с ними встречалась?
– Много раз. Они милые. Ну, может быть, кроме Софии. Её как-то очень много.
– Угу, точно! Она всё время спрашивает, мы с Бенджи просто дружим или целуемся!
«А вы просто дружите или целуетесь?» – чуть было не ляпнула Корделия, но тут в разговор влез Мэйсон и принялся хвастаться их дачей на озере в штате Мэн. Мэйсон явно старался произвести впечатление на Виви. Виви вежливо улыбалась, копаясь в рюкзаке в поисках ручки.
«Обломись, Мэйсон, – думала Корделия. – Это девочка Бенджи, а не твоя».
Ну что ж, хоть лабораторная была довольно интересная. Зачитав классу инструкции, госпожа Джексон выдала каждому столу по подносу с восемью картонными стаканчиками с разными жидкостями (большую часть из них Корделия узнала – к примеру, там были уксус и молоко, – но вязкая оранжевая жидкость осталась загадкой). Нужно было определить pH каждой из жидкостей при помощи лакмусовой бумажки и специальной таблицы. К удивлению Корделии, их группа отлично сработалась. Они с Виви опускали полоски в жидкость и сравнивали получившийся цвет с таблицей, а Генри записывал ответы в отчёт по лабораторной. В какой-то момент Мэйсон – который на самом деле ничего не делал – отошёл к окнам, выходившим в соседние классы. В обоих классах шли уроки, и он развлекался, показывая в окно свой зад каждый раз, когда мистер Лэнган или госпожа Страуб не видели.
– Мои подруги все говорят, что Мэйсон симпатичный, – заметила Виви, – а по-моему, он урод.
– Урод – это ещё слабо сказано, – ответила Корделия. – Он самый противный человек, какого я знаю! Включая моего дядю Фила, от которого воняет мокрым полотенцем и который всегда делает вид, что забыл кошелёк, когда мы ходим в ресторан.
Виви расхохоталась.
– А ты прикольная!
– Ну да, мне говорили.
Корделия заметила, что Бенджи смотрит в их сторону. Когда он увидел, что Корделия на него глядит, он тут же развернулся спиной.
– Какой же он всё-таки идиот! – сказала Виви.
– Мэйсон?
– Бенджи, – сказала Виви. – Не знаю, из-за чего вы погрызлись, но я же видела, как ты стараешься с ним поговорить. А он тебе не дал ни единого шанса. Чем он думает? Ведь вы же были неразлейвода. Так же нельзя!
Поначалу Корделия была так ошарашена, что даже не могла ничего ответить. Она-то думала, что Виви в восторге оттого, что они с Бенджи теперь не разговаривают! Последнее, чего она ожидала – это что Виви будет на её стороне.
– Он думает, что я сделала очень крупную гадость, – объяснила Корделия. – Только на самом деле я этого не делала.
– А ты ему об этом говорила?
– Тыщу раз!
– Он одумается, – сказала Виви. – Если хочешь, я могу помочь. Попрошу его встретиться после школы, а вместо меня придёшь ты, а дверь мы запрём, пока всё не уладится.
– А ты можешь это сделать? – спросила Корделия.
– А то как же! Ему же тебя не хватает. Мы вчера ходили кататься на санках – он только о тебе и говорил.
У Корделии немедленно встала перед глазами картина, от которой у неё аж живот заболел. «Бенджи с Виви вдвоём на одних санках, падают, хохочут…»
– Спасибо за предложение, – сказала Корделия. – Но это наше с Бенджи дело. Тебе незачем в это встревать.
Виви, похоже, обиделась.
– Я же просто помочь хотела!
– Эй, девочки! – вмешался Генри, помахав ладонью у них перед носом. – Это всё, конечно, чрезвычайно увлекательно, но, может, всё-таки будем работать дальше, а?
Виви кивнула и потянулась через стол за следующим стаканчиком. За её спиной Корделия увидела призрака, только что вошедшего в класс. Это была старуха в розовом халате, по её опухшим лодыжкам замысловато вились багровые вены. Она ухмылялась беззубым ртом, блестели мокрые седые волосы. Вода капала с неё на пол и исчезала, не оставляя следов.
«Её светлый ключик – шапочка для душа, – вспомнила Корделия. – Я ей её предлагала больше месяца назад. Она отказалась».
