Она кивнула в сторону мистера Дерлета (которого звали совсем не «Гарольд»). Он отложил ножницы, которыми подстригал гардению в горшке, и медленно поднялся на ноги, снимая садовые перчатки.
– Я знаю, кто это! – шепнула Корделия. – Это же садовник! Я как-то раз выслеживала его в коридорах и подумала, что он исчез – а он, наверно, вовсе не исчез! Наверно, он спрятался в мистера Дерлета!
Корделия раздражённо выпустила воздух сквозь зубы, чувствуя себя круглой дурой.
– Эх, и как же я не сообразила?
– Ну, ты не виновата! – сказал Бенджи. – Они и меня одурачили. Согласись, не всякому же в голову такое придёт: «Ой, что-то наш учитель ведёт себя как-то странно! Может, в него призрак вселился?»
– В обычной школе нет. Но здесь-то? Я должна была об этом подумать! Мне просто не приходило в голову, что призраки способны на такую подлость. Я‐то думала, они хорошие! Я думала…
– Тсс! – прошипел Бенджи, стиснув её руку. – Давай послушаем, что там собирается сказать твой садовник.
Гарольд вышел в центр комнаты и откашлялся. Он явно чувствовал себя на публике не так свободно, как госпожа Дансворт.
– Во второй половине дня, – сказал он голосом мистера Дерлета, – мне потребуется группа, чтобы протестировать двери и окна…
Учителя дружно застонали.
– Я знаю, что мы это уже делали! – воскликнул Гарольд с ухмылочкой, делавшей его совершенно непохожим на мистера Дерлета. – Но это всё равно что проверять дырки в заборе. А вдруг там есть щель, которую мы не заметили?
– Да ладно вам, Гарольд, – сказал мистер Тёрпин, развалившись на своём кресле, словно подросток (вполне возможно, он и был подростком). – А то вы не знаете, что это фигня! Не могут призраки покинуть это место. Без разницы, в теле мы или без тела. Так и так это тюрьма.
– Пока что да, – сказала госпожа Дансворт, похлопав Гарольда по плечу и снова взяв слово. – Однако же не помешает добросовестно проверить все возможности в ожидании, когда откроется настоящий путь к спасению. И если никто не согласится в этом участвовать, я буду крайне разочарована!
Учителя кивнули, словно дети, получившие нагоняй. Корделия подумала, что в добровольцах у Гарольда недостатка не будет. Она вспомнила, как папа ей говорил, что бывает два типа лидеров: те, чья власть основана на уважении, и те, чья власть держится на страхе.
Сразу видно, к какому типу лидеров принадлежит госпожа Дансворт!
– Со времени нашего последнего собрания в школу прибыло множество новых духов, – продолжала госпожа Дансворт, снова заглянув в свою бумажку. – Мне требуется пять-шесть добровольцев, чтобы организовать встречу. На данный момент они наверняка растеряны и напуганы, поэтому я бы описала ситуацию просто: «У вас есть выбор. Навсегда остаться в мёртвых или обрести новую жизнь в новом теле». Пусть поразмыслят над этим пару дней, а потом можно будет предложить им светлый ключик. Те, кто поумней, присоединятся к нам. Ну, а те, кто выберет Свет… – она презрительно фыркнула. – Слабаки! Такие нам всё равно не нужны.
– Я буду только рада помочь, – сказала госпожа Микер. Это была миленькая учительница пятых классов, которая, когда не была одержимой, пела национальный гимн на школьных собраниях. – Но отгадывать эти светлые ключики иной раз такая морока… Отчего эти дети перестали пытаться спасать призраков? Так было удобно!
– Корделия Лю и тот мальчишка, Нуньес, были крайне полезны, пока нас было мало, – признала госпожа Дансворт. – Но в данный момент мы и сами можем управиться с пополнением наших рядов. Прямо сейчас я предпочла бы держать их от нас как можно дальше. В противном случае они могут начать что-то подозревать.
– Поздно, лузерша! – сказал Бенджи.
Госпожа Микер снова подняла руку.
– Но ведь они же нас видят! – сказала она. – Не лучше ли было бы просто… избавиться от них?
Корделия была рада видеть, что кое-кому из призраков сделалось не по себе от такого предложения. «Но ведь это же дети!» – пробормотал кто-то.
– Я ценю ваш энтузиазм, – сказала госпожа Дансворт. – Но эта девчонка, Мэйтсон, отказалась проектировать для нас новый избавитель, пока я не поклялась, что её друзьям ничто угрожать не будет. Если она нас подведёт или расскажет своим дружкам правду – дело другое. Но пока что оставьте этих детей в покое.
– Так вот почему Агнеса им помогает! – ахнул Бенджи. – Они угрожали сделать с нами что-то плохое! У неё не было выбора!
– Бедная Агнеса… – сказала Корделия.
– И бедные мы, если она не справится! – добавил Бенджи.
– А вы в самом деле думаете, что новый избавитель подействует? – спросил мистер Ланган. – Потому что в прошлый раз…
– Это было испытание, не более того, – сказал мистер Дерлет. – Мы не знали наверняка, что он может. Но на этот раз Мэйтсон проектирует именно то, что нам надо. Избавитель, который позволит нам вырваться на свободу в наших новеньких телах!
Все снова зааплодировали. Когда аплодисменты наконец стихли, руку поднял мистер Брюс.
– Может, это и не важно, но я видел, как Бенджи и Корделия шептались друг с другом, – сказал он. – Они снова держатся вместе, так, будто что-то замышляют.
Госпожа Шверин фыркнула.
– Ну да, я знаю, что они нас видят, но ведь это всего лишь детишки! Что они могут, в самом-то деле?
Госпожа Дансворт постучала по виску доктора Рокени.
– Я видела, что они могут, – сказала она. – В прошлом году они уничтожили могущественного врага, который совершил ошибку, недооценив их. Давайте не повторять чужих ошибок. Я назначу нескольких охранников, чтобы те постоянно приглядывали за ними. Ну, а если мы обнаружим, что они суют нос куда не следует… – её губы растянулись в угрюмой усмешке, – что ж, пара лишних призраков школе Тени не повредит…
– Йес! – воскликнула госпожа Микер, хлопая в ладоши.
Госпожа Дансворт одобрительно улыбнулась ей, потом обвела взглядом остальных учителей.
– Ну что ж, это всё на сегодня, – сказала она, – так что, думаю, нам пора разбиться на группы и взяться за…
– Прошу прощения, – сказала госпожа Джексон, поднимая руку, – у меня вопрос!
Госпожа Дансворт как-то сникла.
– Ну да, разумеется, – сказала она. – Что там опять?
– Неужели никто, кроме меня, не видит в этом ничего плохого? Я хочу сказать, ведь эти тела – они не наши. Мы их похитили. И иногда, если прислушаться, я могу поклясться, что слышу, как та женщина внутри меня кричит от ужаса…
Корделия увидела, как некоторые из учителей закатили глаза, будто дети, уставшие от родительских нотаций. Но у многих вид сделался виноватый.
– Я понимаю, то, что случилось с нами – это так несправедливо, – продолжала госпожа Джексон. – Умирать никому не хочется. Но это ещё не значит, что мы поступаем правильно. Эти тела принадлежат хорошим людям. Они этого не заслужили.
