– Ты хочешь сказать, что моя семья несерьёзная?! Да?! Чак, признай уже, что ты отродье Гейбов! Ты из них, так ведь?!
Я усмехнулся:
– Дорс, так вот почему ты так ко мне липнешь. Неужто серьёзно решил, будто я из Гейбов? Не разбираюсь в грызне простолюдинов, но так понимаю, у вас с ними не самые добросердечные отношения?
– Да мы их истребляем, как бешеных собак. Я не пойму, откуда эти нищие ублюдки достали деньги, чтобы спрятать тебя в школе?! Мы ведь их разорили! Хотя чему тут удивляться, если даже Кими сюда пробралась. Кри истреблены, их, считай, нет, но деньги для этой стервочки нашлись. Давай уже, признай себя одним из Гейбов. Назовись, не прячься за прозвищем, трус!
– Дорс, тебе действительно надо учиться, – печально заявил я. – Ну нельзя же быть таким глупым. Ты ведь Гейбов знаешь, они такие же плебейские нувориши, как и Фреги. Я тебе больше скажу, часть ваших предков общая. Я не о том, что они когда-то одни рваные штаны на всех делили, хотя случалось и такое. Я о том, что вы были едины, пока не разделились. Вначале продолжали дружить, а потом поссорились из-за темы главенства. Или, скорее, деньги не поделили. Вы ведь всегда были торгашами, а не благородными. Всё, что у вас есть, это деньги и купленное за деньги. А я не такой. Когда твои предки в навозе копошились, мои уже были благородными. Давно благородными. Так что извини, но признать себя Гейбом никак не могу. И чтобы закрыть эту тему, добавлю: Фрегов я презираю. Наверное, так же сильно презираю, как и Гейбов. Вы называете себя новой аристократией, а мы не считаем вас аристократами. Не всё продается и покупается за деньги, далеко не всё. Уважение не купишь, можно лишь иллюзию уважения купить. А ещё твои родственники любят гонять у побережья на дорогом артефактном кораблике. При этом они часто топят рыбацкие лодки. Им нравятся такие плебейские развлечения. Я же считаю это вульгарным, неблагородным. Ты всё понял, Дорс? Я не Гейб. И ты мне не нравишься. А ещё я тебя победил. Кстати, помаши рукой своим шестёркам. Они, конечно, ничтожны, но у некоторых должно быть развито дальновиденье, это важный навык даже для неблагородных. Пусть порадуются за тебя. Как-никак, второе место в состязании. Ты делаешь успехи.
Дорс, глядя на меня глазами быка, заметившего красную тряпку, нехорошо прогудел:
– Ты слишком много болтаешь, Чак. Может, наконец, скажешь, кто ты такой, раз уж так гордишься своим происхождением? Я вот думаю, что ты заливаешь. Будь ты из старой семьи, ты бы о таком не молчал. Вас, таких древних, почти не осталось, и вы все те ещё снобы. Ну так что?
– Ну так ничего, Дорс. Мне глубоко безразлично, что ты думаешь о моём происхождении. Ты проиграл, а поэтому…
Оборвав речь на середине фразы, я замер, прислушиваясь.
Дорс неверно понял причину заминки, и насмешливо поинтересовался:
– Что, язык проглотил? Не знаешь, что ещё соврать?
Я покачал головой:
– Дорс, ты не просто тупой, ты ещё и глухой. Сюда кто-то поднимается.
– Кто? – удивился здоровяк.
– Хаос побери, да хоть иногда тупость отключай! В состязании нас двое, третьего быть не должно. Так откуда мне знать, кто это?
Да, Дорс действительно не гений, но даже у его глупости есть пределы. Ничего больше не говоря, он потянул меч из ножен и уставился на меня вопросительно. Как бы мы ни противны друг другу, а если прижмёт, сражаться придётся вместе. Тоже достав оружие, я кивнул и направился к выходу на площадку, занимая позицию по одну его сторону и указывая на другую.
Как уже говорил, высота у башни немаленькая, и потянулись минуты ожидания. Ни я, ни Дорс ни звука больше не издавали, лишь прислушивались. Шум шагов усиливался, и в них я не замечал ничего угрожающего. Обычная поступь человека торопливо поднимающегося по лестнице. Сомневаюсь, что это чудовище, так ловко маскирующееся в «акустическом диапазоне».
Дорс напрягся, поднимая меч. Я покачал головой и нахмурился, всем своим видом показывая, что без разговоров рубить нельзя, даже если в его убогой семейке так принято.
Для начала надо взглянуть, кто это так топает, а уже потом решать. В конце концов, Лабиринт не то место, где люди друг дружку почём зря режут. Скорее всего – это охотник или ученик лезет наверх без агрессивных намерений. Возможно, он даже знать не знает о нашем присутствии.
Это оказался охотник, причём охотник знакомый.
– Габ, приветствую вас снова, – сказал я, опуская меч.
Ничуть не удивившись встрече, охотник чуть поклонился и, направляясь к краю площадки, укоризненно произнёс:
– Зря вы меня не послушали. Здесь плохое место.
Я пожал плечами:
– Пока что не вижу ничего плохого. На лестнице убил элементаля одиннадцатой ступени. Такого большого первый раз встретил, но это даже хорошо. Больше ступень, больше трофеев.
– Тогда вам, молодой господин, надо идти в туман. Или в разрывы в тумане. Вон они, дальше, плохо выглядят. Там самые большие ступени попадаются.
– Возможно, я так и поступлю. Благодарю за совет, Габ.
– Господин, это была плохая шутка, на самом деле я такое делать не советую. И особенно не советую это делать именно сейчас. Это всегда опасно, но сейчас гораздо опаснее. Плохое время.
– Габ, у тебя что, всегда всё плохо? – ухмыльнулся Дорс. – То тебе время не то, то место.
– Господин, там, внизу, я видел группу элементалей. Мелочь. Они уходили. Это плохо. Мелкие элементали не держатся вместе. Они добыча для больших тварей, и они это знают. Прячутся и не собираются кучами, чтобы не привлекать внимание. Кормятся там, где не сильно опасно. Когда мелочь дружно куда-то уходит, это ненормально. А ненормальное это плохо.
Тоже подойдя к краю, я уставился в том же направлении, что и охотник. Но как ни всматривался, не заметил ничего угрожающего.
– Габ, на что ты смотришь?
Тот указал рукой:
– Вон туда посмотрите, молодой господин. Третий выход на углу вон того здания, которое слева от розового дворца. Там дальше еще белая полоса. Видите? Не знаю, что там было, здания совсем плохие, остался лишь битый мрамор. Хороший мрамор, годится для статуй, его даже понемногу отсюда выносят.
– И зачем мне знать про этот мрамор? – не понял я.
– Вам и не надо знать. Вы смотрите на выход. Видите? Угол почти полностью затянуло. Это плохо, когда туман закрывает выход.
– У тебя вообще хорошее бывает? – не удержался Дорс.
– Бывает, господин, конечно бывает. Но не сегодня.
– Это я уже понял.
– Уходить надо, молодые господа.
– Да какое уходить?! – вскинулся Дорс. – Мы только что пришли. Я ещё даже не начал элементалей косить, а мне надо накосить много, чтобы этого вот мерзавца в рейтинге перегнать.
– Быстрее стрелу на поломанных костылях перегонишь, чем меня, – хмыкнул я.
