— А еще на меня какая-то тварь напала, — продолжал я.
— Что?!
— На скорпиона похожа, только огромная. Пыталась меня ужалить. Кстати. Ты куда мою одежду дела?
— Тош, извини, но она не подлежит дезактивации. Тратить на нее ресурсы наноботов я не считаю разумным, на тебя ушла половина резерва. На одежду ушло бы минимум еще столько же.
— Так где она? Ты… ее уничтожила?
— Она снаружи, в защитной оболочке думала прикопать ее поглубже, у входа в пещеру. Кстати, саму пещеру тоже неплохо бы запечатать… так что у тебя с тем скорпионом случилось? Он, наверно, уже едва двигался, когда ты его нашел? Они в целом переносят радиацию хуже, но…
— Он очень шустро двигался! — перебил я, — чуть меня не достал! Я его грохнул штуковиной, в которую асот превратился.
Последовала секундная пауза.
— Кстати, из одежды нужно будет штуковину одну достать, — продолжал я.
— Антон, у нас, как я уже сказала, нет для этого…
— Это кристалл. Он был закреплен у скорпиона на хвосте. Его надо… ну, не знаю, изучить как-то? Мне кажется, это стоящая вещь.
— Кристалл? — переспросила Муся.
— Ага, — кивнул я, — только как мне наружу выйти? Я там за секунду голым коней привяжу!
— Коней привяжешь? А. Понятно. Идиома.
— Ты что, погуглила? — недоверчиво спросил я.
— Ага.
— Но как? Тут ведь сети нет!
— Спутники же есть, — ответила Муся, — насчет кристалла не парься. Я достану манипулятором.
— Он в кармане комбинезона. На левой ноге. Кажется.
— Ясно. Ты, кстати, пока в ванной посиди. Еще минимум час восстанавливаться. У тебя костный мозг был начисто выжжен. Восстанавливали по клеточке, буквально. Плюс замена радиоактивного изотопа углерода, которого в тебе уже под десять процентов было.
— Можно без подробностей? — попросил я, — итак тошно.
Хотя тошно мне было вовсе не из-за мыслей о радиации. Я пытался сообразить, что делать дальше.
Глава 11
Кристалл
— Тоша, я его сломала! — гордо заявила Муся следующим утром, когда я еще лежал в постели. После ванной меня срубил сон, и я проспал двенадцать часов к ряду. За окнами было темно — что и не удивительно, полярная ночь все-таки, — то есть взломала!
— Ты о чем? — переспросил я, пытаясь собрать разбегающиеся как капельки ртути мысли.
— Кристалл, который ты вчера нашел, — ответила она, — оптронная наноструктура с нейронным интерфейсом.
— Чего?
— Компьютер, который, похоже, управлял той тварью, о которой ты говорил.
— Вот как? — я оперся на локти, приподнявшись, — и что было в его памяти?
— Команды и алгоритмы, позволяющие подключаться напрямую к нервной системе членистоногих, — ответила Муся, — и еще квантовый приемопередатчик. Его я, разумеется, не трогала. Плюс продвинутая система опознавания. Она-то и есть самое интересное, как мне кажется.
— Подожди. Дай собраться с мыслями. Что нам это дает?
— Во-первых, мы знаем, что у паразитов есть технологии, которых, по идее, быть не может.
— Или же тварью управляли вовсе не паразиты! — заметил я.
— И, во-вторых, — продолжала Муся, будто не заметив моей реплики, — система опознавания основана на биомаркерах, которые используют паразиты. Что однозначно связывает случившееся с ними.
— А сама тварь? — спросил я, поднимаясь с кровати, — таких ведь на Земле не бывает! Где они ее взяли?
— На кристалле остались частички панциря, — ответила Муся, — достаточно для анализа. Это, судя по всему, палеоДНК.
— Выражайся по-русски, а?
— Это существо могло жить на Земле, в далеком прошлом. Его каким-то образом реконструировали и модифицировали под определенные задачи.
— Ты сказала в этом кристалле есть средства связи, да? Значит, обо мне знают… — я почесал подбородок, с удивлением обнаружив густую щетину.
— Я так не думаю, — весело ответила Муся, — если в пещере я с тобой не могла связаться через асот — их канал тоже был блокирован. Почти наверняка. Они используют сходные технологии. А когда ты отсоединил кристалл от носителя — программа автоматически заблокировала все средства коммуникации.
— Это… хорошие новости, — ответил я, — пожалуй… хотя подожди! Судя по тому, что рассказал мне Айа — эти твари ведь паразитируют на цивилизации и пользуются её техническими достижениями. У них ведь не может быть таких продвинутых технологий! Верно ведь?
— Да, Антон, — Муся изобразила вздох, — и это меня тоже очень беспокоит. Тут могут быть разные варианты… они могли годами наблюдать за убежищем Айа и потихоньку похищать нужную информацию. Или…
Она выдержала паузу.
— Или что? — переспросил я.
— Или же им кто-то эти технологии передал.
— Это ведь не очень хорошо, верно?
— Это ужасно, Антон… такие действия категорически запрещены. На подобное способны только цивилизации… или же отдельные структуры, которое… в общем, если подобрать понятный земной аналог — это могли сделать только полные отморозки, которые нарушают не только законы общества, но и бандитские обычаи. Если это действительно произошло — у этих существ нет будущего в нашей галактике. Такие преступления не имеют срока давности.
— Плохо… — пробормотал я.
— Плохо, — согласилась Муся, — но то, что мне удалось взломать кристалл, дает нам преимущество.
— Теперь мы знаем, что у них есть крутые технологии?
— Нет же. Я ведь сказала — на кристалл установлена система распознавания. Скопировав ее, я смогу сделать так, что тебя будут принимать за своего в их сообществе.
— Ты мне предлагаешь внедриться к ним?
— А как ты еще собираешься найти тех, кто убил Лену? Ты ведь все еще собираешься их искать? — вопросом ответила Муся; в ее голосе прозвучало беспокойство.
— Тех, кто убил Лену и тех, кто убил Айа, — ответил я, — я найду и тех и других.
— Антон, мы все еще не знаем, что произошло с Айа. Возможно, он жив.
— Ты не видела этих тварей вблизи, — возразил я, — иначе не была бы такой оптимисткой.
Глава 12
Исполнители
У паразитов была не просто система опознавания. Они носили разные метки, в зависимости от статуса. Чем выше статус — тем меньше вопросов тебе имеют право задавать те, кто стоит в иерархии ниже.
На мне была метка элиты. Но не самой верхушки паразитов — это привлекло бы слишком много внимания.
Я волновался. Но, конечно, страха не испытывал — волнение было вызвано чем-то, очень похожим на охотничий азарт. Я чувствовал, что смогу найти ублюдков. От этого сердце колотилось сильнее и в теле была лихорадочная бодрость.
