— Мы заслужили это, — ответил я.
Девушка подошла ко мне вплотную, потянулась к уху и прошептала:
— Нам придётся платить за помощь. Не все это знают. Но впервые в истории у нас есть по-настоящему хороший шанс на будущее.
Я промолчал, не зная, как отреагировать на такие откровения. Девушка улыбнулась и отвернулась к арене. Только теперь я сообразил, что за всё время нашего разговора она не представилась. У паразитов нет человеческих имён? Или они не используют их для общения со своими? Ответа у меня не было. Я по-прежнему остро нуждался в информации.
— Когда вы поймаете наблюдателя? — спросил я.
Она бросила на меня беглый взгляд, и снова отвернулась, наблюдая за боем с лёгкой полуулыбкой.
— Он крепкий орешек, — всё-таки ответила она, — мы использовали его эмоциональную связь с другим человеком. Он должен был явиться её спасать, должен был почувствовать. Но почему-то этого не произошло. Мы впервые так прокололись. Раньше это срабатывало безотказно — стоит наблюдателю завести настоящую привязанность — и он погиб. Первых мы ловили на родственников. Потом тварь стала избирательнее. Начала подбирать тех, кто изобретательнее…
Она произнесла что-то ещё, но толпа заглушила её слова, взорвавшись воплями после особо удачного удара, отправившего одного из бойцов в глубокий нокаут.
«Постойте, — подумал я, холодея, — но ведь у меня есть мама!»
— Так что родственники не всегда выход. Мы тоже сначала думали, что оно допустило оплошность, — продолжала девушка, — но нет. Наблюдателя с его матерью совершенно ничего не связывает. Кроме его гипертрофированного чувства долга. Если бы не эта его черта — он бы давно был нашим. Но ты же понимаешь, — она снова посмотрела на меня и усмехнулась, — это не то.
— И как теперь быть? — спросил я.
Моя собеседница вздохнула и потёрла виски.
— Мы хотели воспользоваться вашим, питерским, методом, — ответила она, — массовые жертвы, с максимальным всплеском страдания, расставленные в ключевых точках по городу… но ты, наверно, всё знаешь, да? Тебя за этим прислали? Расследование идёт, но пока утечек нет.
Я снова промолчал, пытаясь сообразить, о чём это она.
После секундной паузы девушка снова подошла ко мне и потянулась к уху:
— Говорят, наблюдатель достал вашего специалиста, когда он развозил части тел, — сказала она тихо, после чего продолжила, снова отвернувшись в сторону арены, — но мне кажется это бред и паранойя. Просто несчастный случай. Иначе этот новый наблюдатель прямо супермен какой-то получается.
Я сдержал ухмылку.
— Кстати, спецы, которые его девушкой занимались, сегодня здесь. Подбирают новеньких из тех, кто дозреет, — улыбнулась она, бросив на меня быстрый взгляд. Ты ведь тут за этим?
Я кивнул в ответ с бесстрастным выражением лица.
— Они вон там, за колонной. Лучшая площадка для наблюдения за толпой.
— Спасибо, — я кивнул и направился было в ту сторону, но девушка остановила меня.
— Постой, — сказала она, взяв меня за локоть, — в тебе есть что-то такое… может, уединимся? Можно прямо здесь. В темноте за пределами огороженной зоны никто не заметит…
От этого предложения я растерялся. Слишком уж далеко мои мысли были от возможной романтики.
— Да ладно, не будь ханжой, — чуть неуверенно улыбнулась она, — мы ведь всё ещё в определённом смысле люди. Это прямо не запрещено. Только не говори, что после обращения у тебя ничего не было.
Я промолчал. Просто не нашёлся что ответить. Моя собеседница восприняла это по-своему и, вздохнул в и закатив глаза, бросила: «Ой, ладно». После чего направилась в сторону арены.
«За несколько минут у нас появилось больше информации о паразитах, чем за предыдущие десять лет наблюдений», — появилась надпись перед глазами. Муся научилась говорить со мной текстом с помощью асота.
Я ничего не ответил. Я уже видел спины тех, кого искал. Над их головами горели красные призмы.
Глава 13
Кровь
Конечно же, я не стал устраивать разборки прямо на паркинге. В этом совершенно не было необходимости. Я ведь не просто хотел уничтожить тварей, которые убили Лену. Мне нужно было больше информации о происходящем. И проще всего получить её было у тех, кто потом точно не сможет тебя выдать. Потому что умрёт.
Я снова использовал режим невидимости. Дождался, пока кровавое зрелище закончится и толпа рассосётся. Потом проследил за двумя объектами до их машины. Именно так я их называл про себя — «объекты». Мне казалось, что это более профессионально. И позволяло держать под контролем эмоции.
И всё же, когда пришло время действовать, асот упорно превращался в острый стилет, а не в электрошокер, как мне хотелось. Принять нужную форму мне удалось его заставить только с третьей попытки.
Эта пара собиралась последней покинуть место сборища. Очень кстати. Мне не пришлось их сопровождать в надежде перехватить по дороге и снова рискуя оказаться в каком-нибудь очередном логове.
Когда первый завёл двигатель, я активировал шокер и вырубил его. Второй, к моему удивлению, даже успел отреагировать. Едва не дотянулся ребром ладони до моей шеи. Но тут, как мне показалось, асот сработал сам, без нажатия на спуск: молния пронзила воздух и ударила шустрому боевику в горло.
Перегружать замотанных скотчем головорезов в Мусю было тяжело. Но я был так сосредоточен на обдумывании уже полученной информации и планировании допроса, что справился, даже не прибегая к помощи технических средств, которые предложила Муся: носилок и домкрата.
— Они придут в себя минут через пятнадцать, — сказала Муся, когда я занял место водителя и захлопнул дверцу, — может, мы их еще раз… того?
— Нет необходимости, — ответил я, — пускай смотрят. Ты главное следи, чтобы не вырвались.
— Как скажешь, — сказала Муся, — так куда мы едем?
— Скорее, летим. Нам нужно что-то экзотическое. Где есть большие термитники, муравейники, на худой конец, множество крабов-падальщиков… реальная степень опасности не важна — главное, чтобы выглядело впечатляющие.
— Отличная мысль! — одобрила Муся, — такое может подействовать на оставшуюся человеческую составляющую их личностей…
— Можешь предложить что-то подобное? — спросил я.
— Ага, — ответила Муся, — доберёмся за пару часов. Этих ты будешь в сознании держать?
— Да, — кивнул я, — пускаю смотрят. Наблюдают.
Пленники пришли в себя точно через пятнадцать минут, как Муся и говорила. Я понял это по давящему ощущению взгляда. Мы в это время летели высоко — так высоко, что на черном небе, казалось, вот-вот можно будет разглядеть звезды. Но, конечно, Солнце светило слишком ярко.
— Молодой человек, — неожиданно интеллигентно обратился один из головорезов, — позвольте поинтересоваться — какие у вас дальнейшие планы?
