— Это ловушка… — пробормотал я.
— Ох… — вздохнула Муся, — Антон, я… а ведь правда. Как-то легко у нас все складывалось, да?
— Интересно, как именно происходит процесс заражения? — спросил я, — как выглядит сам паразит? Это какой-то червь, который подключается к мозгу? Как в играх, да?
— Никто этого не знает, — ответила Муся, — по моим данным, ни одному наблюдателю не удалось зафиксировать этот процесс. Они тщательно оберегают эту информацию.
— Жаль… — сказал я растеряно, продолжая про себя рассуждения.
Что сейчас-то делать? Бросить их в пустыне? Соблазн очень силен. В конце концов, раскаленный песок, солнце и местная живность точно их прикончат. И смерть эта будет совсем не легкой… но мне это не подходит. Я ведь все равно стану уязвим для паразита — а, значит, мое поражение станет просто вопросом времени. Вернуть обратно и отпустить? Выходит, так. Можно еще было бы сообщить кому-то из паразитов, где находятся их боевики, чтобы их спасли, но у меня были большие сомнения насчет того, что их лидеры станут по этому поводу заморачиваться. Их ведь уже списали — под мои предполагаемые пытки и месть.
Оставалось только надеяться, что я действительно неуязвим для паразита, пока не сделал ничего для себя фатального, и он не сможет заразить меня от простого контакта с носителем.
Глава 14
Камбэк
Пока я, чертыхаясь, тащил их обратно в салон боевики помалкивали. Но, когда я поднял Мусю в воздух, вдруг заговорили, одновременно — видимо, сообразив, что я не собираюсь реализовывать свои угрозы.
— Ты знаешь, как она дёргалась, как пищала, когда я… — говорил один.
— Она тебя звала, кстати, до последнего. Даже когда свои кишки… — вторил другой.
Я старался отключиться от смысла их слов. А потом заметил, что асот в моей руке превратился в моток скотча. Немного поколебавшись, я все-таки решил его использовать: повернулся назад, пролез через промежуток между креслами и аккуратно заклеил обоим боевикам рты. Один из них попытался тяпнуть меня за руку, но я был быстрее.
Оставшись в тишине, я продолжил размышлять.
Скорее всего, большая часть того, что мне рассказала незнакомка на паркинге было правдой. Она не могла знать, насколько хорошо я знаю жизнь паразитов; как глубоко наблюдателям удалось их исследовать. И, вероятно, предпочла перестраховаться. С ее точки зрения лучше было выдать лишнее на этом этапе, чем попасться на лжи и сорвать всю операцию по обращению наблюдателя… но все равно — этим сведениям нельзя доверять на сто процентов. Ни им, ни той информации, которая была на кристалле.
Когда мы вернулись, уже светало. Я посадил Мусю за городом, в поле, недалеко от Звенигорода. Мне показалось это место достаточно тихим, чтобы боевики не освободились слишком быстро, и достаточно близким к цивилизации, чтобы они не замерзли насмерть.
Я выгрузил их в снег. Потом у того, кто вел себя тише, надорвал скотч в районе правой ноги — так, чтобы он постепенно мог освободиться. Потом вернулся к Мусе. Даже открыл дверцу, чтобы занять водительское сиденье. А потом вдруг представил: вот освободятся сейчас эти мордовороты. И что дальше будет? Холодные и злые доберутся до ближайших домов. В коттеджи не полезут — собаки и охранные системы, а вот в дом попроще…
Я тяжело вздохнул и поглядел на правую ладонь, где лежал асот. То, что он превратился в пистолет, меня уже не удивило.
Я не особо хорошо разбираюсь в оружии. Так, играл иногда в разные PUBG и только… поэтому ствол был каким-то обтекаемым. Я не уверен, что асот скопировал какую-то реальную модель. Скорее, это было мое представление об идеальном огнестрельном оружии.
В каком-то оцепенении я снова отошел от машины. Боевик почти успел освободиться. Я даже успел подумать о том, какая крутая у него подготовка. Где же он мог служить до того, как его заразили?.. а потом пистолет словно бы сам почти беззвучно выплюнул пулю, которая вошла ему в череп над ухом. Его грузное тело дернулось в конвульсиях пару раз, и повалилось на снег, оставляя кровавый след.
Второй боевик заерзал, отчаянно напрягая горло, чтобы прокричать что-то сквозь скотч. Но я по-прежнему внутри ощущал только усталость и грусть. Мне было бесконечно жаль две загубленные души, хоть и не я был непосредственной причиной их гибели. Я очень скучал по Лене и вспоминал ее улыбку.
После второго выстрела я развернулся и, не оглядываясь больше, сел за руль.
Муся молчала, когда я в режиме обычного автомобиля выбрался на заснеженную дорогу и направился в сторону Москвы.
Мне было очень одиноко. Наверно, в первые в жизни я ощущал это одиночество так остро. Физически не хватало человеческого тепла.
Сам не понимая, почему я это делаю, я ездил по местам, которые связывали нас с Леной.
Ощутив первые приступы голода (а я не ел больше суток, если не считать питательные вещества, полученные во время лечения в ванне), я заехал на парковку «Депо». Вышел из Муси, отметив, что зимой, в снегу, это место выглядит и ощущается совсем по-другому. Как-то более празднично, что ли.
Острый приступ ледяного одиночества потихоньку отступал. Пробираясь между ларьками, я остановился возле индийской забегаловки, откуда вкусно пахло карри. Почему-то мне хотелось экзотики.
Дождавшись своей очереди, я сделал заказ, и пошел дальше бродить между рядов, рассматривая витрины с разной едой.
Когда я увидел ее отражение, то решил, что подсознание играет со мной в жестокие игры. Я не сомневался, что обознался даже тогда, когда обернулся и получил возможность разглядеть ее вблизи.
Лена была с какой-то незнакомой мне подругой. Они о чем-то оживленно говорили, то и дело хихикая, и рассматривали что-то в телефоне. Меня она не замечала.
Я разглядывал ее лицо, пытаясь найти признаки, что это — не она. Что просто ее очень, очень похожий двойник. Но с каждой деталью я все больше убеждался: это действительно Лена. А потом до меня долетел след ее запаха, легко различимый даже сквозь густой аромат специй.
Из ступора меня вывел сигнал бипера, который сообщил о готовности моего заказа. Я вернулся к стойке, продолжая краем глаза следить за Леной и ее подругой. В мою сторону они не глядели — были слишком увлечены происходящим на экране телефона.
Приняв заказ, я отошел в сторону и аккуратно сбросил еду в ближайшую урну. Нехорошо так поступать — но у меня напрочь отшибло аппетит. Потом я пошел вдоль рядов, в поисках укромного уголка.
За туалетами был технический проход, видимо, в складские помещения. Тут совершенно не было народа, и я, осторожно оглядевшись, рискнул активировать режим невидимости. После этого вернулся к столику, где сидела Лена. Это было не так просто сделать: приходилось лавировать между людьми, чтобы никого случайно не задеть.
Девушки как раз закончили смотреть что-то в телефоне и начали собираться. Я посторонился, когда они направились к выходу, и последовал за ними.
