– Лиза! Лизочка! Иди сюда! Папа приехал, Лизочка!
– А я тоже хочу папу обнять! – капризно проговорила прибежавшая Лиза, пытаясь оттолкнуть Колю.
Леша склонился, пытаясь обхватить их обоих руками, в то же время с тревогой заглядывая Коле в лицо.
– Ты испугался, наверное, когда за тобой тетя Таня приехала?
– Нет, не очень… – помотал головой мальчишка. – Тетя Таня сказала, что это ты ее за мной послал… Мне только бабушку стало жалко, она ведь потеряла меня, наверное! Надо ей позвонить…
– Бабушка уже знает, что ты у меня. Знает, что с тобой все в порядке, не волнуйся.
– А она не обиделась, не знаешь? – с тревогой спросил Коля. – Я думаю, что обиделась… Уехал, даже не сказал ничего…
– А мы с тобой вместе у нее прощения попросим, ладно? Вот пойдем в субботу к маме и попросим…
– К маме? – хором спросили Лиза и Коля, распахнув глаза. – Мы пойдем к маме, да? Она уже вернулась из отпуска?
– Да, вернулась. Она вас очень ждет, соскучилась.
Таня стояла в дверях кухни, нервно теребила подол кухонного фартука. Леша глянул на нее быстро, произнес тихо и торопливо:
– Потом поговорим, Тань… Не сейчас… Когда дети спать лягут, поговорим…
Вечер прошел в суете с ужином, с возней, с мультиками по телевизору. Дети не отходили от отца ни на шаг, и он был рад этому, с удовольствием с ними возился.
– Пап… А я теперь всегда с тобой буду жить, да? – вдруг спросил Коля с долей сомнения в голосе. – Бабушка меня разве отпустит?
– Ты знаешь, сын… Мне бы очень хотелось, чтобы ты жил вместе со мной… Очень, очень хотелось…
– И с мамой? Она ведь приехала, ты говоришь?
– И с мамой ты тоже будешь. То есть… Будешь с ней часто видеться… Давай потом об этом поговорим, ладно? И с бабушкой тоже поговорим… Все устроится, не переживай! И знай, что я тебя очень люблю…
– И я тебя тоже люблю, пап. Я ведь у бабушки сколько раз хотел спросить, почему я с мамой и папой не живу, да стеснялся как-то. Она ведь меня тоже любит…
Леша только вздохнул, прижав сына к себе. Помолчал, потом проговорил тихо:
– Ну все, пора спать, ребята! Мультики уже закончились, все…
– Ну, пап! – захныкала капризно Лиза, выгибая спинку.
– Да у тебя уже глазки слипаются, и Коле пора спать! А я вам книжку почитаю на ночь… Вон, тетя Таня вам уже постелила, идемте!
Когда дети уснули, он вышел к Тане на кухню, заговорил с явной досадой в голосе:
– Тань… И как тебе такое в голову пришло, не понимаю? Зачем ты это сделала, Тань? Разве я тебя просил? Что за самодеятельность ты устроила?
– Но ведь ты же сам говорил, что хочешь жить с сыном…
– Да, хочу! Но разве можно вот так, нахрапом?.. Между прочим, у Ольги Петровны сердце больное!
– Ой, да обойдется, подумаешь! – вскинула голову Таня и даже ладонь вперед выставила, будто пыталась защититься. – Обойдется твоя Ольга Петровна, не помрет! Да и будет с нее… Прихамила ребенка себе и радуется… Разве это правильно – сына у отца отнимать? Это она с Лесей ведь так решила, что Коленька будет жить у нее, а тебя и не спросили даже! Мне просто всегда обидно было за тебя, Леш… Просто обидно…
Таня всхлипнула, отвернулась к окну. Леша только руками развел – мол, что с тобой будешь делать…
Почуяв его слабину, Таня тут же пришла в себя, спросила осторожно:
– А я не поняла, Леш, что сказал такое, когда пришел? Ну, что детей хочешь к Лесе отвезти… Это правда, что ли?
– Да, правда.
– Но почему?!
– Потому. Потому что я так решил, Тань.
– А я? Со мной разве не надо было посоветоваться?
– Ну, знаешь… Есть вопросы, которые советов не требуют…
– То есть как это – не требуют? Да ты хоть понимаешь, что нельзя этого делать, а? Нельзя детей туда отпускать! Зачем их дергать туда-сюда?
– Она им мать, Тань… Они ее любят. Нельзя детям запрещать видеться с матерью, это же понятно.
– Кто мать? Это Леся им мать? Да не смеши! Ты сам-то веришь в то, что сейчас говоришь? Может, ты забыл, как она с тобой… За человека тебя не считала…
– Ты предлагаешь мне таким образом отомстить, что ли? Не пускать к ней детей?
– А хотя бы и так! Пусть знает! Пусть ответит за все твои унижения! Да и вообще… Если уж ты решил… Надо сразу все отрубить, одним махом!
– Я не умею рубить, Тань. И дети не дрова, чтобы их рубили. И мне ужасно не нравится этот разговор, Тань! Я сам во всем разберусь, ладно? Прошу тебя, больше не вмешивайся!
Видимо, Таня услышала что-то в его голосе – опасное для себя. И вмиг скукожилась будто, переменилась, подняла бровки домиком, проговорила просительно-торопливо:
– Да, да, Лешенька, ты прав, конечно же… Какая бы ни была, а мать все же… Пусть они с ней повидаются, пусть. Мы ведь не злодеи с тобой, мы все понимаем, да…
Леша ничего ей не ответил, только протянул руку, поправил очки на переносице. А Таня испугалась его молчания еще больше и поддала в свой голос ноток почти интимной доверительности:
– Ты это, Лешенька… Ты меня останавливай, когда меня этак-то вот несет… Я сдуру еще и не такого наговорить могу… Это все потому, что я очень люблю тебя, Лешенька. Ты у меня такой умный, такой рассудительный! Такое счастье мне привалило, даже сама себе не верю… Пойдем спать, а? Я на диванчике нам постелила.
Леша снова промолчал, только слегка покрутил головой, так, будто ему мешал ворот рубашки. Потом поднял глаза, и душа у Тани ушла в пятки. Ничего хорошего для себя она в его глазах не увидела. И даже более того, была в них какая-то досадливая неловкость. Будто хотел он что-то сказать, да никак не мог из вежливости. Произнес тихо:
– Ты иди, Тань. Ложись. Я у детей в комнате посплю, на раскладушке. Вдруг Коля проснется ночью, испугается… Все-таки новое для него место…
– Но, Леш…
– Иди, Тань. Дай мне побыть одному…
* * *
– Мам, не забудь пирожные купить! Корзиночки такие, а внутри свежие ягоды! Лиза любит такие пирожные!
Ольга Петровна махнула рукой, направляясь в прихожую. Мол, сама знаю, что детям купить. Леся пошла за ней, приговаривая:
– А еще она йогурт клубничный любит… И бананы… Давай я вместе тобой в магазин пойду, мам!
– Да отстань, Лесь! – уже начала сердиться Ольга Петровна, надевая в прихожей туфли. – Я же вижу, ты едва на ногах держишься! Вон, глаза какие лихорадочные… Иди, померяй температуру, молока с медом попей! Шутка ли – три дня с простудой провалялась! По-хорошему, надо бы к врачу пойти, а вдруг у тебя пневмония?
– Да нет у меня ничего… Мне уже лучше. Завтра детей увижу – какая может быть пневмония, ты что!
