Она впервые улыбнулась:
—Не могу представить.
—Я тоже. Это продолжалось недолго. Думаю, в конце концов, надо благодарить бабку за мое решение сделать писательскую карьеру. Как только она заставала меня за писанием, тут же давала взбучку.
Моргана не совсем поняла:
— Прошу прощения... Наказывала за сочинения?
—Не имела точного представления о моральном облике охотников за вампирами, — сухо пояснил Нэш. — Поэтому меньше всего хотела, чтоб я этим занимался. А я занялся именно этим. Перебрался в Лос-Анджелес, устроился на незаметное место в группе спецэффектов. Потом начал править чужие сценарии, познакомился с нужными людьми. Наконец умудрился продать «Оборотня». Бабушка умерла во время съемок фильма. Я на похоронах не присутствовал.
—Не думай, будто я тебя упрекну.
—Не знаю, что думать, — буркнул он. Остановился под кипарисом, повернулся к ней. Когда вышел «Оборотень», мне было двадцать шесть. Мы рискнули, добившись оглушительного успеха. Я вдруг очутился на гребне волны. Следующий сценарий пошел нарасхват. Номинация на «Золотой глобус». Начались звонки. Тетке требовались деньги на оплату счетов. Муж не поднялся выше сержанта, троих детей надо в колледж послать. Потом Лианна...
Нэш крепко растер лицо ладонью, как бы желая стереть обиды, боль, воспоминания.
Позвонила? — подсказала Моргана.
Нет. В один прекрасный день самолично явилась. Было бы смешно, когда бы не было так грустно. Незнакомая размалеванная кукла пришла и объявила, что она моя мать. Хуже всего, что в ней я увидел себя. Пока стояла на пороге, излагая жалостную историю своей жизни, хотел захлопнуть дверь перед носом. Задвинуть засов. Услышал, что я ей обязан, что мое рождение искалечило ей жизнь, что она после второго развода осталась без гроша в кармане, и выписал чек.
Нэш устало сел на мягкую землю под деревом. Солнце стояло низко, тени удлинились. Моргана опустилась рядом на колени:
—Зачем даешь деньги?
—Затем, что она этого хочет. В любом случае мне больше ей нечего дать. Первой суммы хватило почти на год. Тем временем денег просила тетка, кузены... — Он стукнул кулаком по колену. — Время идет, начинает казаться, будто жизнь прилично устроена, но мне не позволяют забыть, кто я и откуда. Если за это надо время от времени выкладывать несколько тысяч, дело того стоит. Моргана сверкнула глазами:
Они не имеют никакого права тебя доить.
У меня полно денег.
Я говорю не о долларах, а о тебе. Он взглянул ей в глаза:
Они напоминают, кто... что я такое.
Они тебя не знают, — сердито заявила она.
Да. И я их не знаю. Но это не имеет значения, черт побери. Тебе прекрасно известно, что такое наследие — то, что у тебя в крови. Твое наследие магия, а мое — эгоизм.
Моргана тряхнула головой:
—Мы сами выбираем, принять его или отвергнуть. Ты абсолютно не похож на тех, от кого происходишь.
Нэш обнял ее за плечи:
—Я похож на них гораздо больше, чем тебе кажется. Сделал выбор. Возможно, перестал убегать, потому что никуда не мог прибежать. Понял: мне лучше всего в одиночестве. У меня не будет семьи Хендерсон. Потому что я сам не хочу. Выписываю чеки, отмазываюсь, вновь становлюсь собой. Меня это вполне устраивает. Никаких связей, никаких обязательств.
Не хочется спорить, когда он страдает. В другой раз придется указать на ошибку. Мужчина, который держит ее за руку, способен на нежность, на щедрость, на ласку, которых в своей жизни не видел. Они родились в его душе.
Кое-чем можно помочь, пусть ненадолго.
—Не надо мне объяснять, кто ты, Нэш. — Моргана осторожно откинула волосы с его лба. — Я знаю. Дай мне все, чего попрошу. Не возьму ничего, что не пожелаешь отдать, — Вложила ему в руку свой амулет. — Клянусь.
Металл разогрелся в руке. Нэш озадаченно опустил глаза, видя пульсирующий в камне свет.
Что?..
Клянусь, — повторила она. — Клятва нерушима. Хочу, чтобы ты кое-что от меня принял. Ты мне доверяешь?
На него что-то нашло, словно пала прохладная, мягкая, невесомая тень от облака. Напряженные мышцы расслабились, веки приятно отяжелели. Издалека донесся собственный голос, вымолвивший ее имя. И Нэш уплыл в сон.
Когда проснулся, ярко светило теплое солнце, пели птицы, журчала вода по камням. Он сел, сбитый с толку.
Кругом расстилается широкий холмистый луг с полевыми цветами, над ними пляшут бабочки. В нескольких футах стоит лань, глядя на него ласковыми глазами. Лениво жужжат пчелы, в высокой зеленой траве шелестит ветерок.
Нэш со смехом поднес к лицу руку, почти ожидая нащупать бороду, как Рип ван Винкль
[16]
. Бороды не оказалось, он не чувствует себя постаревшим. Потрясающе себя чувствует, видя акры цветов и колышущейся травы, синее небо в расцвете весны.
Что-то всколыхнулось в душе, тихо, как трава под ветром. Через секунду он понял, что обрел покой. Полный мир и согласие с самим собой.
Послышалась музыка, щемящая мелодия арфы. На губах заиграла улыбка, он пошел на звуки по луговой траве и цветам, средь порхающих бабочек.
Нашел ее на берегу ручья. Солнце сверкает в воде, бегущей по гладким разноцветным камням. Широкая белая юбка расстилается на траве. Лицо затеняют широкие поля шляпы, кокетливо сдвинутой набок. На коленях маленькая золотая арфа. Пальцы нежно перебирают струны, звуки плывут в воздухе.
Она оглянулась, продолжая играть.
Что ты делаешь? — спросил он.
Жду тебя. Хорошо отдохнул?
Нэш присел рядом, нерешительно прикоснулся к плечу. Настоящая. Кожа под шелком теплая. Моргана окинула его смеющимся взглядом.
—Где мы?
Пальцы вновь пробежались по струнам. Музыка воспарила, расправила крылья, как птица.
—Во сне. В твоем и моем. — Отложив арфу, она взяла его за руки. — Если хочешь, на время останемся. Если хочешь, отправимся в другое место.
Предложение прозвучало легко и естественно,
Зачем?
Затем, что тебе это нужно. Затем, что я тебя люблю.
Паники не возникло. Признание беспрепятственно проникло в душу.
—Это не наяву происходит?
Она потерлась щекой об его руку и поцеловала.
— Наяву, если хочешь. — Зубы легонько прикусили кожу, разжигая желание. — Если меня хочешь.
Он сбросил с нее шляпу, волосы хлынули на плечи, на спину.
Я зачарован?
