— А что со мной случилось?
— Ну… — мужик обводит меня многозначительным взглядом и вздёргивает бровь. — У тебя шея вся в царапинах и синяк такой не хилый на лбу. Что, милые бранятся только тешатся?
— Ага… Типо того… — ухмыляюсь, — Ладно, спасибо за совет. С новым годом.
Машу мужику рукой и торопливо захлопываю дверь квартиры. Тут же упираюсь в собственное отражение в зеркале при входе.
Видок у меня реально такой, будто на меня кошка бешеная набросилась. Вся шея в царапинах от Снежинкиных ногтей и на лбу шишак алеет.
Да уж, Борцов, ты со своей работой совсем от реальности отбился. Это ж каким надо быть ослом, чтобы принять сопротивление бедной девчонки за постельные игры?
Кретин. Просто кретин… Олень северный.
Ну, что сказать, по роже я получил заслуженно… Только меня вот это вот всё как-то мало успокаивает. Особенно, когда я вспоминаю красное зарёванное лицо девушки. Уж кем-кем, а насильником меня никогда ещё не считали.
И мне нахрен не надо, чтобы бедная Снежинка теперь жила с мыслью, что какой-то урод её в новогоднюю ночь завалить пытался. Это ж на всю жизнь ей ассоциации с праздником такие останутся.
Такого свинства я себе просто не прощу.
Всё ещё продолжая сжимать в руке Снежинкин сапог, иду в комнату и, достав из сумки ноутбук, захожу в поисковую строку браузера.
Как там, мужик сказал, агентство её называлось?
“Мандаринка” вроде…
4 глава
Снежана
Это ужасно! Такого со мной просто не может происходить! Только не со мной. С кем угодно. С тем, кого я не знаю. Героинями в кино или в книгах, но точно не со мной.
МЕНЯ ЧУТЬ НЕ ИЗНАСИЛОВАЛИ!
Я бегу как сумасшедшая по ступеням вниз, не обращая внимания на то, что одного сапога у меня нет, и затянутая в одни колготки ступня собирает всю подъездную грязь. Кого это волнует, если я убегаю от психа и маньяка?!
Хорошо, хоть таксиста попросила подождать! Вдруг этот придурок ещё и побежит за мной?!
Надеюсь он этого не сделает, иначе я пущу в ход второй сапог!
Выбегаю на улицу, не оглядываясь назад. Страшно! Кажется, дыхание этого мудака следует за мной, касается шеи и проникает в лёгкие. И запах такой приятный. Дорогой, мужской. Ненавидеть теперь буду всю жизнь этот запах! Весь Новый год мне испортил!
Таксист припарковался в кармане у подъезда — не так уж далеко, но сейчас расстояние кажется мне громадным! Снега сегодня намело по колено, а сапога у меня больше нет. Я пытаюсь прыгать, но выходит не очень, потому что у крыльца ещё и скользко.
Плохой! Очень плохой! Ужасный Новый год!
Мало того, что на работе задержали, так ещё и к уроду какому-то отправили. Подонки! Сволочи! Завтра как приду в контору, как выскажу им всё! И засужу! Да-да. Всех засужу к чёртовой матери!
Кое-как ковыляю к машине, наступая одной ногой лишь на пальцы. Ещё заболеть не хватало и на больничный уйти! Нет у бедных студентов возможностей на подобную роскошь. Особенно у тех, кто одинок и не имеет крепкого тыла в виде семьи.
Господи! Да о чём я вообще думаю?!
Громко всхлипываю, наконец добравшись до машины. Дёргаю ручку, но дверь сразу не открывается. Дёргаю ещё раз и уже в голос реву. Мимо идут весёлые люди. У них праздник, всё хорошо. Не то, что у меня. Они поздравляют прохожих с Новым годом, кричат и жгут бенгальские огни. А мне уже и этого не надо. Лишь бы уехать — домой добраться и сделать вид, что мне просто страшный сон приснился.
А завтра я всем устрою…
— Девушка, ну вы чего там возитесь? Я домой тоже хочу! — недовольно рявкает таксист, опустив окно.
— Я… д…дверь открыть не могу никак… — громко всхлипываю, снова дёрнув ручку.
Мужчина, тяжело вздохнув, выходит из машины и сам открывает дверь. Взгляд его при этом недоумённо проходится по моему заплаканному лицу, опускается на растрёпанный костюм и необутую ногу.
— Эээ… Нормально всё у вас?
— Нормально. Спасибо, — шмыгнув носом, забираюсь в тёплый салон авто и тут же прижимаю к себе замёрзшую ногу. Колготки и носок намокли от снега, пальцы закоченели, но это ничто по сравнению с тем страхом, что я только что пережила.
Что это вообще было?! Этот мужик в квартире меня за кого принял? За… проститутку что ли?! Видимо так и есть. Наша контора, получается, ещё и эскорт-услуги предоставляет, не уведомив сотрудников?!
— Куда едем? — спрашивает таксист.
Я называю адрес общежития и пристёгиваюсь.
Руки дрожат, но я всё же умудряюсь достать телефон из кармана пальто и непослушными пальцами набрать номер конторы.
Разумеется, никто не отвечают. Маринка, видимо, тоже ушла.
Все уже дома. С друзьями или семьями. Кроме меня…
Когда мы отъезжаем от подъезда, я невольно кошусь в сторону крыльца. Не знаю, что ожидаю там увидеть. Его? Если бы он хотел за мной побежать, то уже давно догнал бы.
Мне становится спокойнее, когда мы покидаем двор и выезжаем на дорогу. Теперь-то уж точно не догонит…
В Новогоднюю ночь автомобильное движение просто жуткое. Все куда-то едут. Много машин, шума. Пробки и аварии, поэтому едем до дома мы довольно долго. Я тысячу раз успеваю поплакать и мысленно показать средний палец своей конторе. Чёртова Мандаринка. Чтоб вы все там подавились. Ну и праздник мне устроили!
— Здесь, да? — спрашивает таксист.
— Ага, — буркаю я мрачно.
Снова год коту под хвост. Желание нормально не загадала — написала какую-то ерунду, даже не помню толком, что накарябала. От мужика озабоченного отбивалась. Сапог потеряла. Колготки порвала.
Вот это начало года. Просто изумительное!
* * *
— Спасибо большое, что довезли, — благодарю таксиста, схватившись за ручку двери. Но он вдруг их блокирует.
— Стоп, девушка. А оплата?
— Сколько я должна?
— Вместе с ожиданием и дорогой вышло семьсот рублей.
— Так много?!
Меня начинает тошнить. В кошельке последняя тысяча осталась, а за праздники должны будут только завтра заплатить.
— Может, сбросите немного в честь праздника?
— Э, неет! — качает головой таксист. — Знаю я эти ваши новогодние "развлечения", заплаканные глаза и просьбы не брать оплату, потому что Новый год. У меня тоже, знаете ли, семья, которую нужно кормить! И я в праздники не просто так работаю!
Дедушка Мороз, я чем так провинилась-то перед тобой?! Вроде училась хорошо и вела себя неплохо…
Выуживаю из кошелька последнюю купюру в тысячу рублей и протягиваю таксисту. Он отдаёт сдачу, и я, пока окончательно не разрыдалась, быстро выбираюсь из машины и топаю к общаге. Точнее, хромаю, учитывая то, что одного сапога на мне нет.
