Даже Дийна не могла удержаться от смеха. Рассказ Альваро как-то разрядил обстановку. Они вместе отнесли в гостиную салат и запеченный картофель, разложили приборы. В это время хлопнула дверь:
— Всем привет! Я не опоздала?
В передней, снимая перчатки, стояла стройная блондинка в зеленом жакете с меховой оторочкой на рукавах, пышной юбке и плоской шляпке, обильно украшенной перьями. Она поставила возле стены этюдник и чемоданчик с красками. Яркие прищуренные глаза скользнули по присутствующим и оценивающе прошлись по Дийне, от макушки до пяток.
— Ты как раз вовремя, — сказала Саина с оттенком сарказма в голосе, подразумевающем «как раз вовремя, чтобы поужинать, но не так рано, чтобы помочь».
— Прости, я никак не могла дождаться подъёмника.
Дейзи можно было охарактеризовать двумя словами: хорошенькая и самоуверенная. «Ещё и талантливая!» — с лёгкой завистью подумала Дийна. Она видела на стенах гостиной симпатичные акварели, висящие вперемешку с картами Архипелага, расчерченными какими-то волнистыми линиями.
— У вас красивые рисунки, — похвалила она, чтобы сделать девушке приятное.
Блондинка проследила её взгляд и пренебрежительно фыркнула:
— Эти, что ли? Это не мои. Я такое не рисую. Пишу только портреты.
Её слова прозвучали как щелчок по носу.
— Дийна будет работать в колледже, — поспешила вмешаться Саина.
— Да, она протеже магистра Гонсалеса, — добавил Альваро и всё испортил. После этого замечания в комнате повеяло холодком. Даже в глазах Саины мелькнуло что-то вроде разочарования. Дейзи презрительно скривила губы, даже не подумав скрыть свои эмоции.
«Что-то не так? — растерялась Дийна. — Или сеньор Гонсалес не пользуется симпатией у аспирантов?» Она снова почувствовала себя не в своей тарелке. Это были какие-то местные подводные течения и нюансы взаимоотношений, о которых её никто не предупредил. К счастью, неловкую паузу снова прервал шум у входной двери:
— Наконец-то я дома! — возвестил кто-то. Должно быть, последний из аспирантов, ожидавшихся к ужину — Орландо.
От его высокой плечистой фигуры в комнате сразу стало тесно. У него была хорошая улыбка и располагающая манера общения. Орландо относился к тому типу счастливчиков, которые сразу притягивают к себе людей и могут поладить буквально со всеми. Его серые глаза до сих пор сохранили наивно-мальчишечье выражение, а густые, песочного цвета волосы падали на широкий лоб.
— Клянусь, я не виноват! — изобразил он шутливый испуг, когда Саина пригрозила ему поварёшкой. — Это всё Домингес! Мы весь вечер просидели над завтрашним прогнозом для Аррибы.
— Да садись уже, — подтолкнула его Дейзи. — Есть охота, сил нет.
Все поспешили за стол. Миска с салатом пошла по кругу. Горячая еда в сочетании с тёплым уютом гостиной быстро привела всех в хорошее расположение духа. Над тарелками летали шутки, половины которых Дийна не понимала. От случайно брошенных слов вроде «градиент скорости», «адвективная инверсия» и «барическая топография» ей делалось не по себе.
— Вы приехали сюда учиться? — вдруг спросил Орландо, взглянув ей прямо в лицо и тактично обойдя вниманием её грязный комбинезон.
Он сидел напротив, сложив перед собой мощные квадратные руки. Очень привлекательные, кстати. Правда, Дийна не могла не заметить, что за ужином он смотрел только на Дейзи, ловил каждое её слово и смеялся её шуткам громче всех.
— Нет, я буду здесь работать.
«Если только Гонсалес не забудет о своём обещании и замолвит за меня словечко перед грозной сеньорой ди Кобро».
— Не у нас на кафедре, случайно? — оживился Орландо. — Знаете, нам позарез нужны лаборанты! А то я уже замучился: стоит только обучить более-менее толкового студента, как он тут же сбегает на работу в администрацию или в транспортную компанию!
— Потому что там кормят лучше, — подал голос Альваро, и все рассмеялись.
На мгновение Дийне вдруг страстно захотелось стать здесь своей. В этой комнате царил ученый азарт и окрылённость процессом познания, так разительно отличавшиеся от затхлой атмосферы в доме Гаспара, где всё казалось засаленным и несвежим, а на языке постоянно ощущался кислый привкус денег.
Этот вечер, словно отлитый из жёлтого стекла, вдруг до боли напомнил ей прежнюю жизнь на Ланферро. Отец с матерью так же шутили за столом. Они были как одно целое. Они мыслили так синхронно, что мама могла подхватить и развить отцовскую мысль, пока он только подбирал слова. А случалось, что отец передавал ей сахар или чашку — до того, как она успевала попросить об этом…
Дийна помнила их редкие вечера втроём, когда отцу удавалось вырваться из столицы, жёлтый круг от лампы над столом и запах маминого земляничного чая. Дни, когда их дом был безопасной гаванью, согретой любовью живущих в нём людей. Сидя здесь, в чужом флигеле, можно было зажмуриться и на миг вообразить, что из соседней комнаты доносятся голоса родителей, их шутки и смех. Одна из самых приятных радостей жизни — это звучащие где-то рядом голоса людей, которых ты любишь…
Вдруг она заметила, что Альваро пристально наблюдает за ней и постаралась придать своему лицу самое беззаботное выражение. Что там сказала Дейзи?
— …Теперь недельные прогнозы уже не используют. Всё слишком быстро меняется!
В руках у Орландо, как по волшебству, вдруг появились какие-то графики и цветные синоптические карты.
— Дейзи, ты же у нас спец. Не взглянешь одним глазком?
— Даже не подумаю!
— Жестокий ты человек! Хочешь, чтобы я остался на пересдачу!
— А чего там ещё проверять? Я даже отсюда вижу, что ты забыл про эффект Кориолиса.
Сконфуженный Орландо потрясённо уставился на свои записи, а потом испустил громкий стон.
— О нет! Домингес меня прибьёт! Дейзи, солнце моё, мне позарез нужна твоя помощь!
Девушка хитро улыбнулась:
— Так и быть, помогу… если ты уговоришь Альваро позировать мне для портрета.
— Я уже говорил и ещё раз повторю — ни за что! — хладнокровно заявил де Мельгар, несмотря на громкие стенания Орландо, который в эту минуту изображал умирающего лебедя, почившего рядом с салатной миской.
— Между прочим, меня считают неплохим художником! — с обидой воскликнула девушка.
Альваро иронически хмыкнул:
— У меня есть портрет кисти Карнисеро. Сумеешь его превзойти?
— Ой-ой-ой! Придержите-ка своё кастовое высокомерие, мессир!
— Ты не должна меня так называть, — отпарировал он, — если только не хочешь принести мне вассальную клятву.
— Спасибочки, я воздержусь!
От горячей сытной еды Дийну совсем разморило. Голоса, звучавшие над столом, словно отдалялись, постепенно таяли в высоте… Она встрепенулась от резкого смеха Дейзи:
