Понять что-то в рассуждениях Мойзеса оказалось непросто. Она завязла ещё на словах «векторное поле», «гладкая кривая» и «многомерное пространство», и чем дольше профессор стучал мелом по доске, тем острее Дийна сознавала глубину своего невежества. В эту раскрывшуюся бездну рухнул её наивный план «быстренько найти Эспиро и свалить». О чём она только думала?! Если для того, чтобы управлять волшебным ветром, нужно знать хотя бы половину того, о чём рассказывал Мойзес, она и за тысячу лет не доберётся до Ланферро!
Время шло. Студенты строчили в тетрадях, Дийна уныло возила тряпкой по листьям, с каждой минутой всё больше погружаясь в отчаяние. Стало немного легче, когда Мойзес перешёл от абстрактных теорий к более конкретным вопросам.
— Согласно учению древних островитян, времени нет — есть только цепочка последовательных событий, — говорил он. — Гипотетическая возможность попасть в прошлое с помощью магии флайра порождает ряд парадоксов. Например, могу ли я встретить там своего «двойника», или я окажусь в своём собственном теле? Если да, тогда временной промежуток, в котором мы можем перемещаться, ограничен нашим возрастом. Нельзя вернуться в прошлое на сто лет назад, если вам всего пятьдесят. Далее, как быть с вероятностями? Каждый выбор, который встаёт перед нами, порождает альтернативные варианты будущего. Существуют ли они изначально, или мы каждый раз создаём новую реальность, когда делаем выбор? Другими словами…
Не договорив, Мойзес взял какой-то предмет, лежащий у края доски и вдруг с силой метнул его в класс. Все ахнули. Альваро, мгновенно выбросив руку, поймал это и положил перед собой. Остолбенев от шока, Дийна воззрилась на камень — увесистый такой булыжник — лежащий на учебной парте. Ну и шуточки у профессора! Спятил он, что ли?! Мойзес только удовлетворённо кивнул.
— Согласитесь, что в той реальности, где я бросил камень, а дон Альваро не сумел его поймать, мы сейчас переживаем не самый приятный момент. Другой вопрос, предопределена ли такая реальность или я создал её своим поступком? Следует ли меня считать убийцей?
Он умолк, задумчиво глядя на террариум, и Дийна, проследив его взгляд, обомлела. За стеклом лениво шевельнулось какое-то серое бревно. «Это же больвена! Самая ядовитая змея на Сильбандо!» Даже находиться в одной комнате с этой тварью было опасно. Больвена так ядовита, что выделяет яд через кожу. Человек мог отправиться на тот свет, просто посидев рядом с ней какое-то время. А Альваро, как нарочно, выбрал себе место перед самым террариумом.
Дийна попятилась от проклятого ящика, пока не упёрлась лопатками в стену. Её вывел из ступора смех профессора Мойзеса — резкий, словно царапанье по стеклу:
— Не волнуйтесь, сеньорита, наш террариум оснащён специальными фильтрами, удерживающими ядовитые вещества. В малых дозах яд больвены — бесценное лекарство. Но, конечно, если бы мой камень разбил стекло…
Теперь все студенты уставились на неё, и Дийна покраснела, снова ощутив себя деревенщиной. Хладнокровная усмешка Альваро её просто взбесила. Да и Мойзес тоже хорош! «Экспериментатор, тоже мне! — зло подумала Дийна. — Если альтернативные реальности действительно существуют, то его поступок был глупейшим в каждой из них!»
Правда, приходилось признать, что Мойзес свёл вероятность появления этой нехорошей реальности к минимуму, швырнув камень именно в де Мельгара. Не в доверчивого Орландо, и не в его соседа по парте, который, кажется, приловчился спать с открытыми глазами. Нет, он выбрал человека, с детства приученного видеть во всём угрозу. У которого в графе «рефлексы», наверное, одни восклицательные знаки!
— …В общем, я рад, что вы поймали камень, дон Альваро, — закончил профессор.
Де Мельгар нехорошо улыбнулся.
— В следующий раз я этого не сделаю. Чисто из интереса, сможет ли кто-нибудь из нас вернуться в прошлое и направить реальность по другому пути.
Профессор, казалось, задумался:
— Вряд ли мне такое под силу. Часто возникает вопрос: почему, если островитяне когда-то владели магией перемещения в прошлое — а по некоторым признакам, так оно и было — почему же они отказались от этого? Думаю, мудрецы древности понимали ценность осознанного выбора. Человек, привыкший надеяться на «второй шанс», плохо сознаёт цену своим ошибкам. Да, конечно, было бы заманчиво застраховать себя от ошибок. Но гораздо важнее — та работа души, которая совершается в нас, когда мы принимаем последствия своих и чужих решений.
Мойзес оглядел аудиторию и добавил:
— Я хотел бы, чтобы вы написали эссе на эту тему. Об этических проблемах темпоральных практик.
— Значит, именно поэтому заперли Эспиро? — вырвалось у Дийны. — Чтобы больше никто не смог отправиться в прошлое и изменить его?
По реакции собравшихся она поняла, что опять сморозила глупость. Кое-где прошелестели смешки. Дийна упрямо не сводила глаз с Мойзеса, усилием воли стараясь потушить пожар на лице.
— Дорогая моя, — снисходительно заметил профессор, — мифологический аспект проблемы вам лучше обсудить с доктором Солано. Я в этом не специалист.
Она растерянно моргнула. Как он сказал? Мифологический… что? Однако спросить было не у кого. Лекция закончилась, Мойзес уже вышел из кабинета, и её вчерашние знакомые вместе с остальными тоже потянулись к дверям. Никто из них не подошёл, чтобы спросить, как дела, или просто поздороваться по-дружески.
Вскоре Дийна осталась одна, не считая компании кактусов и больвены.
Глава 6
Чем хорош кактус в качестве собеседника — тем, что он молчит всю дорогу. Дийна как раз успела высказать всё, что она думала о чёрствости профессора и о ехидстве аспирантов, когда в класс влетела разъяренная сеньора ди Кобро. «Будто бы здесь одной змеищи было мало!» — подумала Дийна в сердцах.
— Эт-то что такое?! — возопила декан таким голосом, словно глас военной трубы раздался под сводами замка. — Я вас что просила? Убраться на втором этаже! Вы до двух считать умеете? Живо за мной!
Шуршащий бордовый подол платья сеньоры ди Кобро так и летел по коридору. Дийна, волоча за собой ведро, еле поспевала за ней. Она чувствовала себя несчастной и сбитой с толку. Уже два часа она торчит в колледже — и с тех пор ни на шаг не приблизилась к Хранилищу! Более того, её уверенность в том, что она справится с Эспиро, серьёзно пошатнулась. Если честно, она вообще начала сомневаться в его существовании.
Бордовый подол скрылся за поворотом. Дийна шагнула за угол… и нос к носу столкнулась с магистром Гонсалесом. При виде девушки, нагруженной ведром, шваброй и тряпками, его глаза изумлённо расширились.
— Сеньорита Линарес? Что происходит?
Госпожа декан пронзила его разъяренным взглядом:
— А, это вы. Полюбуйтесь, кого вы сюда притащили! Никакого соображения!
— Я пригласил её на должность секретаря, а не горничной! Дийна, сейчас же оставьте это ведро и пойдемте со мной!
