— Стоять! — прошипела «донья Кобра». От холодной ярости в её голосе Дийна прилипла к месту. Таким тоном можно было заморозить пингвина.
— Может, я просто отнесу всё это в подсобку? — тихо спросила она, помахав шваброй. И быстро ретировалась, оставив начальство выяснять отношения. За её спиной по коридору летало эхо:
— Если вы будете мне мешать..!
— Если вы считаете, что вам это сойдёт с рук..!
Втянув голову в плечи, Дийна ускорила шаг.
Кафедра ветроведения, куда её привёл Гонсалес спустя некоторое время, ей очень понравилась. Это была совсем небольшая комната, можно сказать, островок обыденности среди музейного великолепия парадных залов и лестниц старого колледжа. Дийна с уважением относилась к старине, но избыток готики её подавлял. Здесь же ничего подобного не было. Магистр Гонсалес с гордостью показал ей чистый стол, на котором поблёскивала новенькая пишущая машинка.
— Всё для вас! Я хотел попросить вас перепечатать набело несколько документов… но сначала нужно доработать и вывесить расписание курсов, пока наш учебный процесс окончательно не скатился в хаос.
Вкратце магистр объяснил, что из-за сокращения сроков обучения составление расписания для колледжа превратилось в нетривиальную задачу. Нужно было как-то совместить возросшую нагрузку и — увы — оставшееся прежним число преподавателей и аудиторий. Путём мозгового штурма руководители кафедр кое-как нашли приемлемый вариант, который лежал теперь перед Дийной в виде кипы листочков со стрелочками и пометками. Всё это нужно было свести в таблицу и вывесить на Галерее. Ввиду срочности работы к делу привлекли ещё и Транкилью.
— Берёте ватман, рисуете таблицу — и вперёд, — проинструктировал их Гонсалес.
Дийна огляделась. Бумаг в комнате было много. Папки с бумагами, старый календарь, перевязанные пачки листов, ворох документов на столе Гонсалеса, придавленный пресс-папье — в общем, бумаги вокруг было столько, хоть гнездо свивай. Но ватмана не было.
— Может, если это не запрещено, мы возьмём один листочек из Библиотеки? — робко прошелестела Транкилья.
Гонсалес безразлично пожал плечами, зато Дийну от этих слов словно ударило молнией. Библиотека!
— Можно, я схожу с Транкильей? — с замиранием сердца спросила она у магистра. — Помогу донести всё, что нужно!
— Что донести, лист ватмана? — весело блеснул глазами магистр. — Хотя, если хочешь, иди. Тебе полезно здесь осмотреться. Только надолго не пропадайте!
— Мы мигом! — и Дийна пулей вылетела за дверь, пока Гонсалес не передумал.
Библиотека её потрясла. Это был огромный зал, в который вели красивые двустворчатые двери с цветными стеклянными вставками. Он занимал добрую половину третьего этажа. Потолки были украшены лепниной, столы и колонны обшиты полированными панелями. Длинными рядами тянулись шкафы с бесчисленными томами книг, между ними стояли палисандровые консоли. В центре потолка располагался стеклянный купол, из которого падал широкий сноп света. Он освещал винтовую лестницу, уходившую куда-то вниз. Подойдя к перилам, Дийна увидела внизу ещё один библиотечный ярус. И ещё один — уровнем ниже… У неё закружилась голова.
— Здесь, наверху, читальный зал, — шёпотом объяснила Транкилья. — А всё, что ниже — Книгохранилище и Архивы.
Она первой начала спускаться, чтобы найти кого-нибудь из библиотекарей. Девушки успели дойти до второго яруса, когда им навстречу вдруг вышел Альваро де Мельгар. Дийна подумала, что ироническая ухмылка сама наползала на его лицо, при каждой их встрече.
— Мы по поручению магистра Гонсалеса, — поспешно сказала она, пока Альваро не опозорил её какой-нибудь шуточкой.
— И как это понимать? — спросил он. — Тебя можно поздравить с повышением, или ты не справилась со шваброй?
— Со шваброй я управляюсь отлично, можешь поверить! — вспылила она, жалея, что упомянутого орудия нет сейчас под рукой. А то живо сбила бы спесь с этого сильбандского скорпиона.
Добросердечная Транкилья поспешила вмешаться:
— Это было какое-то недоразумение! Дийна вообще-то работает на кафедре ветроведения.
Альваро притворно вздохнул:
— Ну всё. Интеллектуальный климат кафедры безвозвратно загублен.
Дийне очень хотелось испепелить его взглядом, но аспирант, кривя губы от смеха, уже прошёл мимо и скрылся в проходе между шкафами.
* * *
После того как они с Транкильей полдня ползали по огромному бумажному листу, вписывая в графы фамилии преподавателей и названия курсов, одно заумнее другого, Гонсалес дал Дийне новое поручение: переписать в какой-то толстый журнал информацию из личных дел второкурсников и аспирантов. Это было уже интереснее. Первым делом она отыскала в куче папок несколько знакомых имён. Ага, вот они. Саина Перес — кафедра топографии и ветроведения. Кроме Саины, там числился некий Мартин Феррер — похоже, тот самый аспирант, который занимался сейчас «перевоспитанием» оро-ойо. С ним Дийна пока не была знакома.
Альваро де Мельгар — кафедра сенсорных искажений. «И почему я не удивлена?» — пробормотала она про себя. На этой кафедре изучали, в основном, влияние разных ветров на психику и поведение, но Дийна охотно допускала, что Альваро занимался там и другими, менее безобидными исследованиями.
Орландо Ортис… Постойте-ка, Ортис? Она вспомнила сенатора Теобальда Ортиса, члена Директории. Значит, Альваро был не единственным «золотым мальчиком» во флигеле. Семья Орландо тоже имела большое влияние на Аррибе. Вместе с Дейзи Орландо учился на кафедре навигации.
«Так, а Дейзи у нас, оказывается, тоже родилась с золотой ложкой во рту, — обнаружила Дийна, листая другую папку. — Дезире Бланко. Дочь Карлоса Бланко, владельца красильных фабрик, плантаций опунции — в общем, всего, что связано с производством красок. Кроме эксплуатации бедных жучков кошенили, отец Дейзи производил пурпурную краску из лишайника орсель, алую — из смолы драцены, и так далее. На Континенте это производство было давно вытеснено более дешёвыми химическими красителями, но здесь, на Архипелаге — это просто золотое дно! Надо же, какой уникальный состав аспирантов у нас подобрался!»
Была ли это случайность? Нет, она так не думала.
* * *
Это был очень, очень длинный день. Уже смеркалось, когда Дийна, пошатываясь, вышла из здания колледжа, в полной уверенности, что её пальцы навсегда свело судорогой, а в голове поселился рой пчёл. Хотелось тишины. Она механически прошла несколько метров по тропе, ведущей к флигелю, но потом передумала и свернула в сад, ориентируясь на звуки ветровой арфы.
Беседка стояла в укромном уголке сада, окружённая вишнями, словно маленький позабытый храм. Её ажурную решётку до самой крыши обвивали плетистые розы. Дийна села на скамью и прикрыла глаза. Над головой что-то мурлыкала арфа, поздние розовые бутоны покачивали соцветиями ей в такт. Мимо пролетела стайка лучернаго, оживив сиреневые сумерки цепочкой ярких огоньков. Вокруг быстро темнело. Терпкий запах мокрых осенних листьев смешивался с еле слышным запахом дыма — кто-то в саду жёг костёр.
