Лиська это. Лисица моя внезапная. Обзывается. И вот это мы вчера с ней дали стране угля. Давненько я так не насюсюривался, чтобы и глаза не открывались, и череп так взрывался. С Рокси разве что и то не в последнее время наше. Под конец мы поскромнее зажигать стали, типа повзрослели. А потом у нее Камнев случился. Ну да, с Лисицей вчера дали джазу. А я ее имя не спросил. Или спросил? А она не сказала?
— Лись, тебя как зовут на самом деле? — проскрипел я, еле ворочая в пересохшем рту языком. Я хоть допер вчера помиралки бутыль поставить на тумбочку? Очень вряд ли, учитывая мою вечную безалаберность. Хорошо хоть пиво в моем холодильнике не переводится. Пи-и-иво-о-о-о, холо-о-о-одненькое!
— Господи! — выдохнула она совсем рядом с явным облегчением и всхлипнула. — Да при чем тут… Живой!
Ревет, что ли? С какого перепугу? Мы же вчера всех победили. И это праздновали. И домой поехали, потому что у меня терпежу не осталось. Мы ехали домой, потому что я собирался с нее до утра не слезать. Мы ехали… Стоп! Никуда мы не уехали. Уж точно не куда собирались.
— Лись, ты цела? — дернулся я, мгновенно осознавая кучу вещей. У меня болит все. Совсем не от похмелья. Правильно, меня же запинали, считай, когда не вышло сразу вырубить. У меня связаны за спиной руки. И это, сука, тоже больно. И я ни хрена не вижу. Неужто так впендюрили ногой по кумполу, что ослеп? А нет. Повертел башкой и понял, что на нее что-то надето. Потому и дышать трудно еще.
— Цела практически. Только не видно ничего. Мешки они нам на головы, походу, какие-то напялили. И руки связаны.
— Они? Видела, кто?
— Ну… Я догадываюсь, кто… И ты прости меня, Антох. Ты из-за меня влип. Но я их просить буду… Ты же не видел никого… — зачастила она, добавляя боли в мои мозги. — Ты, если что, на том и стой. Не видел, и все! И не знаешь, кто они. Может, и отпустят.
— Да не тарахти ты! О ком речь?
— Не скажу! Тебе знать не надо.
— Чё за дурость?
— Скажу — точно не отпустят. Они и так наверняка тебя бить будут и допрашивать, что ты знаешь.
— Да кто, бля? Кончай моросить, Лиска! Давай четко и по делу.
Пока говорили, я щупал все, до чего доставал связанными руками, и елозил ногами, пытаясь понять, где находимся.
— Никто. Скоты они конченые, Антох. И я такая же. Я заслужила, а ты — нет.
Да чё за ересь еще на мою отбитую голову?
— Слышь ты, заслуженная моя, кончай меня морочить. Не хочешь говорить, кто это — хер с ним. — Потом разберемся. — Скажи тогда, где мы и сколько их.
— Я видела троих, кажется, когда они нас скручивали. А сейчас мы, походу, в микроавтобусе или фургоне каком-то. Потому что я в себя когда пришла первый раз, еще трясло, качало, и мотор гудел. А недавно все тихо стало. Они дверями похлопали и ушли, что ли.
— Долго везли? — Я взялся вертеть кистями, разгоняя кровь. Затекли — п*здец, хоть вой.
— Точно не скажу, Антох. Я не сразу полностью оклемалась.
— Ты сказала, что в порядке! — напрягся я, поворачиваясь на звук ее голоса. — Честно давай говори, что с тобой!
— Да ничего критичного. Врезали по кумполу хорошенько. В себя пару раз вроде приходила, и опять отключало. Вот сейчас уже только оклемалась.
— Тошнит? Голова кружится?
Борзая у меня Лиска, конечно, но борзота, она не гарант ударопрочности. И много ли ей там надо. Мрази, узнаю, кто ее бил — ушатаю с особым цинизмом и жестокостью. И трупы обоссу. Клал я на цивилизованность. Такая чернота внутри закипает, только подумаю, что ей больно сделали.
— Нет, ничего такого, забей!
— Я тебе забью, бля! Не бреши мне!
— Да я правду говорю. Самому-то как?
Ну, сотряс я точно словил, что логично. Странно было бы, если бы иначе. Но по ощущениям не критично. Морда вся болит, наверняка я сейчас пипец какой красавец. Вдохнул поглубже. По ребрам тоже пинали, но переломов вроде нет. Руки с ногами опять же целы. Ну, супер. Живем.
— Нормально все. — Тут мне показалось, что расслышал звук шуршащих шагов. — А ну тихо! Лежи не шевелясь, если что, и не лезь.
— Антон, не на…
— Цыц! Шлангом прикинулась, сказал!
Громыхнула железом дверь, потянуло по телу прохладой. Точно в машине мы.
— Бля-я-я, еще не оклемались! — недовольно пробасил кто-то. — Тащить их на себе опять!
— А не х*й так хреначить было их! Команды мочить пока не было, дебилы! — ответил ему другой мужской прокуренный голос.
— А чё этот депутатский выбл*док такой резвый! — возмутился, чуть загнусавив первый. — Он Окуню два зуба с лету вышиб, сука такая, а мне вот в бороду засветил как и нос раскровянил! Если бы не бабки, я бы и сейчас их обоих за*башил и в овраг скинул.
— Ох*ел?! А следом сам бы туда лег! — заревел на него второй, и раздался звук глухого удара. — Команда мочить была? Чё, расчувствовался совсем?! Давай вытаскивай, и поперли кино паханам их снимать!
Меня схватили за ноги и без церемоний дернули, проволакивая лопатками по неровному полу. Чужие лапы перехватили под коленями, подтаскивая, как тюк, еще ближе, и сопение раздалось совсем рядом. Я вскочил, наобум вламывая лбом, надеюсь, в переносицу этой твари. Судя по хрусту и вою — попал.
— Ах ты у*бок шустрый! — рявкнули неподалеку, и справа в голову прилетело, гася опять сознание.
Дорогие мои читатели, уже в понедельник я подам заявку на открытие подписки. Это я к тому, чтобы не быть обвиненной во внезапном вероломстве.
Глава 11.2
В следующий раз очнулся от того, что меня водой окатили холодной. По глазам, что едва открывались, полоснуло ярким светом.
— Вставай давай, шустряк! — приказал уже знакомый голос, и меня “легонько” пнули в живот.
— А ну не тронь его, мразота! — натуральным образом зарычала где-то близко Лиска. — Я тебе, падла, нос отгрызу за него! Он вообще не при делах!
Звук хлесткого удара вздернул меня с пола эффективнее тычка электрошокером, как раз для того, чтобы увидеть, как медленно возвращается в нормальное положение голова моей рыжей, стоящей на коленях, которую явно ударил по лицу склонившийся над ней громила в черной кожанке и балаклаве.
— Хавальник захлопни, я тебе не папашины холуи, прынцеска, чтобы ты на меня его разевала! — рявкнул он. — Еще раз вякнешь — и я тебе его х*ем заткну! А женишок твой смотреть будет и учиться, как таких борзых сучек сосать надо заставлять. В семейной жизни очень потом пригодится! — Он повернулся ко мне и ухмыльнулся похабно. — Или сразу так и сделать, а, Каверин? Хочешь, мы тебе из будущей жены отменную минетчицу сбацаем?
— Какая я тебе… — начала моя рыжая, но теперь на нее рявкнул уже я, мгновенно сообразив, каково реальное положение дел.
