— Придурок, я не сдаюсь, а стараюсь мыслить логично на случай неудачи! — разозлилась с ходу. Я не трусло какое-то, и вообще ему тут, считай, самое сокровенное открыла и доверяю такое, закрыв глаза на то, какой он кобель гулящий, а он орать на меня давай. Гад!
— Х*ично, а не логично, — огрызнулся мажор.
— Очень, блин, по-взрослому, — едко заметила и замолчала. Чего с ним говорить? Что он понимать может? Самое страшное, что ему грозит, — это словить еще по физии и посидеть тут, пока его предок бабок не соберет. Антон у него единственный наследник, как поняла из болтовни бандюков, так что выкупит аж бегом. Хотя когда его били при мне, аж чуть не взрывало всю. Такое чувство, что больнее было, чем когда самой прилетало.
Каверин тоже не стал мне отвечать, а просто принялся ходить и шуршать. Похоже, он обследовал тут каждый сантиметр ладонями от пола и до куда доставал. Посопев разозленно, я решила-таки следовать его примеру, взявшись ощупывать все: стены, пол, железные двери, до которых в итоге добралась. Здесь наши с Кавериным ладони и встретились, и как раз послышался звук снаружи и мы прижались к железу, прислушиваясь.
— Так, походу, их старшие свалили, как и собирались, — констатировал Антон и тут же подтвердил обнаруженный и мною факт: — И тут ни хрена нет. Ни окна, ни щели какой в стене, чтобы раскачать кирпичи, ни даже гребаной замочной скважины с этой стороны двери. Хотя нам и пытаться вскрыть нечем.
— Угу, — нехотя согласилась я. — Я только справа в углу кучу тряпок каких-то нашла. Возможно, мы здесь не первые.
— Я знаю, что не первые. И из тех, кто сидел тут до нас, выбраться самостоятельно никому не удалось, — он запнулся, словно поняв, что сболтнул лишнего, и поддал в голос оптимизма: — Но это херня, потому что нас двое и мы выйдем.
Ну да, давай вешай мне лапшу. Никто не вышел, а мы суперособенные. Думаешь, я истерику закачу, если озвучить мне реальное положение вещей. Алло! Я это положение осознала сразу и в полной мере. И оно звучит как “мне п*здец по-любому”.
— Откуда информация? — не развивая упадническую тему, уточнила я.
— Не важно. Слышал я про этих гандонов. Бля… — бумкнуло по двери, будто он уперся в нее лбом.
— Ты чего? Плохо тебе? — испугалась я, нащупывая его плечо в темноте. Зараза, у него же наверняка сотрясение и вообще болит все, били же нещадно, а я тут вся такая “возьми меня, я вся твоя” и еще и разозлилась на то, что ему такое счастье никуда не вперлось.
— Прости меня, — осторожно погладила я на ощупь его щеку.
— М?
— Ну за это… непристойное предложение, блин. — Чего-то аж покорежило всю, от понимания, как же все отстойно. Господи, да о чем думаю-то? Тут жизни осталось хрен да маленько, а я рефлексирую о том, что предложила себя парню, а оно ему… Самое смешное, что это во второй раз! Пока бродяжничала, кто только ни докапывался: и соблазнить, и подпоить, и силой взять пытались, и проносило. А тут уже второму мужику предлагаю себя — и обоим оно и даром не надо. Вот же ирония!
— Отозвать его задумала? Не выйдет, — как-то очень четко отрезал Антон.
— Что? — не поняла я, принимаясь щуриться в темноте, и тут он скользнул ладонью по моему плечу, до шеи и обхватил затылок, подтягивая мое лицо к своему.
— Что слышала, — выдохнул мне в губы и поцеловал коротко, больно из-за разбитых губ, солоно и веско. Как будто ставил некую точку. — Первым я у тебя буду, а ты будешь со мной, но не здесь и не сейчас.
— А других локации и времени у нас, возможно, и не будет, — на удивление мгновенно как-то расслабившись, я прильнула к нему.
— Будет. Потому что я хочу тебя, Лиска. Даже сейчас, когда вообще не до того и весь болю трындец как. Но хочу вот прям всем нутром. Поэтому у нас будет и другое место, и потом. В грязном подвале, на вонючих тряпках, вероятно, уже мертвых людей никакого первого раза не будет.
Глава 12. 2
— Ну у тебя-то он не первый, — возразила упершись лбом в его плечо. Без всякой злости уже. Какое мне сейчас и тут дело и до всех его прежних побед, и до невесты? Это все в другой жизни. — И учитывая положение дел, скорее всего, не последний.
— А вот об этом мы думать не станем. Просто зацени, какой я молодец и заботушка, потому что у меня встал только что намертво… — И он для подтверждения своих слов скользнул пальцами по моей руке, находя кисть, и прижал ее ладонью к своему паху, где и правда внушительно выпирало. — Но я не стану пользоваться твоим охеренно заманчивым предложением. Хотя бы потому, что мы не в сраном голливудском фильмеце, и я точно знаю, что тебе так-то ходить будет больновато какое-то время после. И в принципе, такая это дурная тема — избавиться от невинности перед лицом возможной смерти. Она хороша только для парней, поверь и то, если повезет с партнершей и не облажаешься от нервяка.
— Смотрю, у тебя обширные познания в области потери девушками их невинности и последствий этого. Или ты просто сильно льстишь своему размеру. — Ну не вышло удержаться от шпильки — натуру совсем не перешибешь ведь.
— Ты мой размер видела и даже нежно пожимала. Было суперкруто, кстати. — Он толкнулся бедрами, вжавшись в мою руку твердостью сильнее, выдохнул с шипением сквозь зубы и отпустил. — Помнишь, м?
Вот же гадство! Конечно я помнила! И даже отчетливее, чем было уместно в нашем положении. Тут такое, а у меня в низу живота кто вроде все в кулаке несколько раз сжал и отпустил, и от этого так… сладко и голодно, что ли.
— Ага, считай, съехал с темы, — буркнула я, тщетно скрывая прорезавшуюся хрипотцу.
— Именно это и сделал. Потому как наша действительность такова: у меня было много девушек. У тебя буду только я. Ничего тут уже, походу, не поделаешь.
— Знаешь, в других бы обстоятельствах я бы как минимум поржала, но скорее бы тебя просто послала с твоими заявами на мою свободу, но боюсь, в этих ты очень даже прав. Если мы живыми не выйдем, то так все и сложится. Других не будет ни у тебя, ни у меня по независящим от нас же причинам.
— Да ладно! Побольше оптимизма и уверенности в себе, Лиска! Их не будет, потому что и другой такой, как ты, нет, и второго такого, как я, не сыскать.
— Угу, все люди неповторимы. И хорош об этом! Ты мне расскажи лучше, каков наш план.
— Он прост до безобразия из-за отсутствия пространства для маневров. Мы немного подождем, пока эти наши сторожа не упьются хорошенько, чтобы реакция была уже не та, а потом станем молотить в двери и требовать воды или пожрать. Мы же типа избалованные детки из богатых семей и терпеть лишения не приучены. А как придут и дверь откроют, станем действовать по обстоятельствам. Нам главное вырваться.
Пить, вообще-то, и правда хотелось очень сильно, а сейчас, как Антон сказал, так и еще больше приспичило. Я сглотнула сухим горлом и поерзала во рту языком.
— А если не придут?
— Придумаем еще что-нибудь.
