— Ну вот, если что…что угодно, связанное с Лизой, то я на связи через нее пока.
— Хорошо, Антон. Но, может, я бы обработала ваши ссадины хотя бы?
— Да уже и смысла нет. Вы точно справитесь? Я имею в виду… Лиза сейчас может быть чуток…
— Не волнуйтесь, Антон. Все будет хорошо.
— Ладно. Я не ухожу. Только отлучаюсь по делам.
* * *
Черная бэха затормозила у тротуара с визгом, и Рокси, вывалившись из нее, пошла на меня с таким видом, что не знай я нее лучше, счел бы за благо свалить от греха.
Уставилась в упор мрачно снизу вверх, остановившись в шаге от меня.
— Ну ты и скот, Антоха. Даже ведь рука не поднимется такому вот въ*бать, а надо бы, — пробурчала она и обняла, прижав так, что мои бедные отбитые ребра взмолили о пощаде. — Ну зачем, а? Не мог ты…
— Не мог, Рокси. Ты же ее видела. Кто бы смог?
— Это ни хрена не оправдание, Каверин, — она отстранилась, глянув на меня строго.
— А я оправданий не леплю, Рокси. Я объясняю.
— Ну и как мы все это теперь замнем-то? — вздохнула она уже в салоне тачки. — Ты мой друг, но и Лиза нам с Яром все равно что дочь стала. Ты хоть представляешь, что он с тобой за то, что ты на нее полез, сделает? И я против него тут не пойду, потому что будет прав. Про Корнилова я вообще молчу.
— А этот Корнилов, он кто по жизни? — решил сразу я разжиться необходимой инфой.
— Человек, что замочит тебя, кобеля пустоголового, за свою девочку. И это все, что тебе нужно о нем знать, — ворчливо ответила подруга, лавируя в потоке машин. — Остальная информация уже не пригодится, поверь.
— Она — моя девочка, — поправил ее.
— Чего?
— Рокси, Лиска — моя девочка.
— Ну да, — фыркнула она, — сколько их у тебя, девочек этих, перебывало. Не беси меня, Антох. Я как подумаю, что ты ее… ар-р-р-р!
— А ты и не бесись. Или бесись. Как хочешь. Но ситуации твое к этому отношение не поменяет. Ничье не поменяет. Лиза — моя, и это ни хрена не то, что у меня было раньше.
— Гонишь! — недоверчиво покосилась она на меня.
— Есть малехо. Как ее увидел, так башкой и прохудился.
У нас с Рокси секретов даже в интимных вопросах как-то с самого начала не водилось, ей я могу все как на духу.
— То есть… — зеленый давно зажегся, и нам сзади сигналили, но Роксана только показала в открытое окно всем средний палец. — Со свадьбой ты поэтому?
— Я же сказал: вопрос был для меня принципиальный, замалчивать и затягивать не вариант.
— Я, если честно, не ожидала от тебя, Длинный. И, признаться, не верю, прости уж. Слишком это…
Глава 25. 2
— Внезапно? А у тебя с Гризли как было?
— Ну это же Гризли, сравнил тоже мне… — по ее лицу пронеслась тенью явно неподконтрольная ей улыбка, но она тут же опять посерьезнела.
— С собой?
— Без обид, но да. Может, ты подумаешь еще хорошенько, Антох, и мозги засирать Лизке не станешь? Оно, может, лучше как пластырь: раз и все, толком ничего еще и не понятно и боли на пару секунд. — Да сейчас! Разбежалась. — Ты-то взрослый уже почти дядька, встал, отряхнулся и дальше пошел, а она… Влюбится, да еще и всерьез на этот раз, а нам всем потом разгребать.
— Так, а вот отсюда поподробнее! — я и сам не понял, как перешел на рык. — Что еще за “на это раз”, бля?
— Серьезно? — Рокси уставилась на меня пристально, будто впервые видела, и вдруг расхохоталась. Даже заржала натуральным образом, озадачивая и зля меня. — Вот это картина маслом! Длинный ревнует!
— Что такого-то? — огрызнулся я. — Я что, не человек живой и не могу ревновать?
— Антох, ты хоть помнишь, что сам мне когда-то предлагал быть парой с открытым числом партнеров и свободой походов налево?
— Вспомнила. Дурак был, вот и предлагал.
— Ты не дурак был, а тотальный похерист в этом смысле. Настолько, что второго такого я не встречала даже. Я думала, что у тебя такой опции в организме нет вообще, как чувство собственника в отношении баб.
— А его и нет. Это все из-за Лиски.
— Пф-ф-ф-ф, — Рокси, задумчиво глядя на дорогу, надула щеки и выдохнула. Другие водилы вынуждены были объезжать нас с недовольными рожами, кто-то даже материл в открытые окна, да только ей было похрен. — Блин, и что же нам теперь делать? А Лизка сама хоть что?
— На хер меня посылает, — ответил и улыбнулся. Как дурак, честное слово.
— Ну правильно, чё. Она у нас же не глупая.
— Рокси!
— Не пенься, — отмахнулась она и тронулась наконец с места. — Чего там с отцовскими репрессиями? Насколько все серьезно?
— Квартиры у меня нет, тачки тоже. Бабок есть немного своих, но доступа к ним пока тоже нет. Эти твари позорные все забрали, у меня даже ключей от хаты нет, чтобы хоть шмотье забрать свое, и доков.
— Не ссы, прорвемся тут. Тряпки купим сейчас, в доме живи сколько надо, доки восстановим запросто.
— Спасибо. Я все верн…
— Да пошел ты на хер, Длинный! — и она туда же. — Ты у меня сильно-то долги обратно принимал, когда помогал? Тут вопрос есть посерьезнее. Ты же понимаешь, что за Лизку тебе бодаться не только с ней самой придется? Не то, чтобы я прямо хорошо Корнилова знаю, но могу предсказать, что он рогом упрется в землю, но отдавать тебе, вот такому, ее не захочет.
— Какому такому? — напрягся я мигом и нешуточно. — Нищему теперь, без кола и двора и крутого пахана в придачу?
— Дебил совсем? Антону Каверину, который известен всем своим блядством, срать хотел на обязательства и считает, что работа — это чисто для дураков, а его жизнь — для веселья.
— То есть ты меня тоже таким всегда считала?
— Антох, я сама такая же была, забыл? Начнешь обижаться на меня за правду?
Нет. На нее — нет. И никогда. Потому что она права. И другие правы, но она та, кто был со мной на этой моей темной стороне, и от нее не цепляет. Кого еще просто на х*й бы послал.
— Иди ты в жопу, Рокси. Я на тебя хоть за что-то когда-то обижался?
— Мне-то откуда знать? Может, молчал. Но хрен с ним, это все дела прошлые. Чего сейчас-то делать станем? Как мы твой имидж резко улучшать будем и заодно повышать твое личное благосостояние? Лизка вон учиться должна, так что это ты у вас кормилец должен быть.
— Насчет кормильца даже и не обсуждается. А на имидж мне срать. Тут только со временем она сама поймет, что я уже не такой.
— Ты знаешь, Длинный, еще совсем недавно я бы с тобой целиком и полностью согласилась. Имеет значение только то, что между вами, все остальные идут на хер. Но видишь ли какая штука, я и люди, что мне дороги или имеют для меня значение, автоматом в твоей ситуации попадают в это число остальных, идущих бодро на хер, но исключительно в твоем воображении. Потому как не потянешь ты всех нас туда отправить, пока не появится у нас, таких-сяких, лезущих не в свое дело, четкого понимания, что девочку тебе можно доверить, и ты ее не доломаешь. Лиза она…
